шись там нелегально под вымышленным именем. Еще одной уликой стало заяв-
ление шофера такси, который узнал в  подсудимом  человека,  попросившего
его однажды передать записку для Кондона.
   11 октября 1934 года Бруно Хауптману  было  предъявлено  обвинение  в
убийстве и в вымогательстве.
   2 января 1935 года, почти через три года после совершенного  преступ-
ления, начался сенсационный процесс. Генеральный прокурор штата Нью-Йорк
Дэвид Виленц выступил с обвинительной речью в зале  суда,  переполненном
журналистами, фоторепортерами и возмущенной  публикой.  Миссис  Линдберг
вышла к трибуне и мужественно рассказала о событиях той трагической  но-
чи. Полковник Линдберг отклонил предположение защиты о возможном участии
его прислуги в похищении. Даже няня Бетти Гоу, покинувшая Америку и  уе-
хавшая к себе на родину в Шотландию, была приглашена в качестве свидете-
ля на суд.
   Суд с большим вниманием выслушал и доктора Кондона. Его показания как
посредника в переговорах Линдберга с похитителем были особенно важны. Он
заявил, что после того как услышал голос  Хауптмана,  не  сомневается  в
том, что именно обвиняемый и был человеком, с которым он  встречался  на
кладбище в Бронксе.
   В суд доставили даже дверцу буфета, на которой  был  нацарапан  номер
телефона Кондона. Хауптман пытался опровергнуть эту улику так: "Я  заин-
тересовался этим делом из газет и записал этот номер, когда всплыло  имя
Кондона, но я не отправлял ему писем с требованием выкупа".
   Против Хауптмана выдвигались все новые улики. Когда он  устало  опус-
тился на скамью подсудимых, на улице были слышны крики продавцов  газет,
предлагающих сенсационные репортажи из зала суда. Но самая  изобличающая
улика была предъявлена группой бухгалтеров,  приглашенных  полицией  для
анализа финансовых сделок Хауптмана. Они подсчитали, что  заработки  Ха-
уптмана и его супруги Анни Хауптман могли составить капитал лишь в 6 ты-
сяч долларов. При обыске была найдена 41 тысяча долларов. Даже его махи-
нации с акциями не могли дать такой прибыли.
   В ходе следствия и на суде было неопровержимо доказано, что у  подсу-
димого хранилось 35 тысяч долларов, заплаченных  Линдбергом  в  качестве
выкупа за своего сына.
   Графологическая экспертиза выявила также, что почерк обвиняемого  был
идентичен почерку на письмах с требованием выкупа и что он писал на анг-
лийском языке со схожими орфографическими ошибками.
   Наконец, полиция представила в качестве последнего вещественного  до-
казательства лестницу. Она не принадлежала  Линдбергам  и  была  найдена
возле дома после похищения. При внимательном обследовании оказалось, что
она самодельная и состоит из трех частей, которые можно быстро  собрать,
разобрать и сложить в багажник автомобиля. Это просто незаменимое снаря-
жение для грабителя.
   Известный эксперт по деревообработке Артур Кехлер в своем выступлении
на суде неопровержимо  доказал,  что  лестница  могла  быть  изготовлена
только плотником Бруно Хауптманом.


   Ключ к разгадке

   Показания Кехлера в суде можно назвать классическими, настолько  глу-
бокими были его познания в области деревообработки и настолько тщательно
он провел экспертизу. Автор пятидесяти опубликованных работ по  техноло-
гии древесины, Кехлер рассказал суду, что изучил  лесоматериалы  в  доме
Хауптмана и готов поклясться под присягой, что часть лестницы была  сде-
лана из доски чердачного пола в доме Хауптмана. Отверстия от  гвоздей  в
полу чердака совпадали со следами гвоздей в рейках лестницы, а структура
волокон поверхности была одинаковой. Однако  Кехлер  не  остановился  на
этом. Он выяснил даже, на какой лесопилке были куплены доски. Оказалось,
что Хауптман в свое время работал там и 29 декабря 1931 года купил у хо-
зяина доски. Это было за два месяца до преступления.
   Однако, несмотря на обилие доказательств, убедительно  свидетельство-
вавших о вине подсудимого, Бруно Хауптман продолжал отрицать  свою  при-
частность к похищению. Он настаивал на дополнительном, более объективном
расследовании и приводил в качестве алиби тот факт, что во время встречи
Кондона и Линдберга с похитителем он якобы находился у своих друзей.
   Что касается записок, то Хауптман заявил, что исказил слова по требо-
ванию полиции и вообще ошибки в письмах о выкупе ничего не доказывают.
   Генеральный прокурор Виленц внимательно  наблюдал  за  обвиняемым  во
время суда и наконец заявил: "Вы лжец, и к тому же совершенно  безыскус-
ный".


   Присяжные были единодушны

   Суд длился до 11 февраля 1935 года, в общей сложности 32 дня, а  про-
токолы заседаний составили несколько томов  общим  объемом  в  4  тысячи
страниц убористого машинописного текста.
   Присяжные, удалившиеся на одиннадцать часов из зала, были  единодушны
в своем приговоре: "Виновен".
   Теперь дело было за судьей Томасом Тренчардом. И он определил обвиня-
емому высшую меру наказания, предусмотренную законом: казнь на  электри-
ческом стуле.
   Заключенный подал несколько официальных апелляций, рассмотрение кото-
рых отсрочило казнь.
   Но в конце концов Бруно Хауптман, так и не признавший своей вины, был
казнен в тюрьме штата Нью-Джерси 3 апреля 1936 года.
   Его вдове сейчас 93 года, она слаба и беспомощна, но по-прежнему уве-
рена в том, что в отношении ее мужа была  допущена  величайшая  судебная
ошибка. Она все еще обращается с просьбами о посмертной реабилитации  ее
мужа.
   Но эти усилия остаются безуспешными.
   Норман Шварцкопф-старший уверен, что справедливость в отношении похи-
тителя маленького Чарльза Линдберга восторжествовала.
   В одном из интервью он сказал: "Хауптман был очень  жадным  и  думал,
что нашел легкий способ разбогатеть. Однако путь, который он избрал, яв-
ляется самым чудовищным из известных людям. Почему он  решил  размозжить
голову несчастному малышу, мы никогда не узнаем.  Но  почти  определенно
можно сказать, что он испытывал страх перед  возможным  разоблачением  и
пытался замести следы преступления. Я никогда не сомневался в его винов-