много из русского.
  Сенатор Оверман: Этот институт был гнездом, началом
этого правительства, не так ли? Там оно началось?
  М-р Симонс: Да.
  Сенатор Уолкотт: Вы сделали одно заявление, которое мне
очень интересно, потому что оно может быть значительным. Вы
сказали, что по вашему мнению, если бы не эти элементы,
приехавшие с Восточной Стороны Нью-Йорка, большевистское
движение потерпело бы провал. Для меня это очень интересно,
потому что если так, то это очень значительно. "..." Ввиду
исключительной значимости этого, могли бы вы рассказать нам в
деталях, что приводит вас к убеждению, что присутствие этих
людей с Восточной Стороны внесло вклад в успех большевистского
движения?
  М-р Симонс: Позднейшая поразительная информация,
переданная мне одним человеком - но эти сведения должны
проверить компетентные органы - утверждает, что в декабре 1918
года в так называемой северной коммуне Петрограда - так они
называют эту часть советского режима, находящуюся под
управлением м-ра Апфельбаума [Зиновьева] - из 338 членов
[правительства] только 16 были настоящими русскими, остальные
евреи, за исключением быть может одного человека, негра из
Америки, называющего себя профессор Гордон; и 265 членов
правительства этой северной коммуны, которое заседает в Смольном
Институте, прибыли из нижней Восточной Стороны Нью-Йорка -
265 из них. Если это правда, а они собираются проверить это для
меня - некоторые русские, которые были в Нью-Йорке и исследовали
факты - я думаю, что это то, что вы имеете в виду. "..."
Вернувшись сюда [в США] я обнаружил, что некоторые
большевистские пропагандисты почти все евреи - евреи-
отступники. Я был в так называемом Народном Доме, по адресу 7
Восточная 15-я улица, Нью-Йорк, который называет себя также
Рэндовской Школой Социальный Исследований [Rand School of the
Social Sciences]. Я посетил ее по меньшей мере шесть раз за последние
12 недель или около того, покупая их литературу. Это наиболее
подстрекательская литература, которую я видел против нашего
правительства, и 19 из каждых 20 человек, которых я там встретил,
были евреи. "..."
Сенатор Уолкотт: Вы сказали, что вы встретили многих из
этих жителей Восточной Стороны Нью-Йорка в Петрограде?
  М-р Симонс: Я встретил заметное их количество [a number
of them] на Невском Проспекте в Петрограде. Я говорил с ними, и
некоторые приходили ко мне.
  Сенатор Уолкотт: Когда это было?
  М-р Симонс: Где-то в июне и июле. У меня все это записано,
но багаж сейчас находится в посольстве...
  Сенатор Уолкотт: Приблизительно.
  М-р Симонс: Я бы сказал, незадолго до того как они
предприняли свою первую попытку, в июле 1917-го, устранить
Керенского. Но тогда у него оказалось достаточно сил удержаться.
  Сенатор Уолкотт: Можете ли вы сказать, было появление
этих агитаторов из Нью-Йорка там неожиданным? Появились ли
они все сразу, стаей, или они были вокруг все время, но просто стали
проявлять себя?
  М-р Симонс: На меня произвело впечатление, сенатор, что
вскоре после великой революции зимы 1917 года появились десятки
евреев, стоящих на скамейках, ящиках и всем, что попадется, и
говорящих пока рот не пересохнет. Я часто замечал моей сестре: "К
чему это все идет? Все это выглядит так по-еврейски." До того
евреев было очень мало, потому что было, как вы знаете, ограничение
на проживание евреев в Петрограде, но после революции они там
просто роились. Большинство агитаторов было евреями. Я не хочу
быть несправедливым к ним, но я обычно могу отличить еврея, когда
я его вижу.
  Сенатор Оверман: Вы имеете в виду, что они - евреи-
отступники?
  М-р Симонс: Евреи-отступники, да.
  Сенатор Уолкотт: Вы имеете в виду крещенных евреев?
  М-р Симонс: Нет, сэр.
  Сенатор Уолкотт: Что вы подразумеваете под термином
"отступник"?
  М-р Симонс: Еврей-отступник - это еврей, который
оставил веру своих отцов и предков.
  Сенатор Уолкотт: Но не принял никакой другой?
  М-р Симонс: Не принял никакой другой, кроме
большевистской веры или анархистской веры, что бы это ни было.
  Сенатор Оверман: Были ли какие-либо из людей, которых вы
встречали, позднее продвинуты по службе [в советском аппарате]
Троцким или его людьми в кабинете?
  М-р Симонс: За несколько недель перед тем как я покинул
Петроград, я близко познакомился с одним членом советского
правительства, министром почты и телеграфа. Его звали Сергиус
Зорин и я пытался узнать от него, что со мной будет, если я
останусь. [Советское правительство издало указ, по которому все
иностранные граждане в возрасте от 16 или 18 до 45 лет, не
покинувшие страну, должны считаться военнопленными. Консул
Пуле издал распоряжение, что все американские граждане должны
немедленно покинуть Россию. Симонсу было 44 с половиной, и он
отправился узнавать у властей, что с ним будет, если он не сможет
уехать.] Президент северной коммунны не пожелал меня принять.
  Они сказали мне, что он не принимает никого, сильно охраняется и
никогда не спит дважды в той же самой комнате.
  Сенатор Нельсон: Как его зовут?
  М-р Симонс: Апфельбаум. Это его настоящее имя, но его
русский псевдоним, как и у многих из них - Зиновьев. "..." Его второй
и третий секретари - они там все были евреи - отослали меня
довольно туманным образом к любому другому комиссару, которого я
смогу увидеть. Были угрозы убить не только Ленина и Троцкого, но и
Апфельбаума. "..." [Тогда] я отправился к комиссару почты и
телеграфа, Сергиусу Зорину. Я узнал, что он прибыл из Нью-Йорка, где