были проявлением научной работы, если они шли в рамках научных методов и были
сохранены для научного пользования. А между тем для того, чтобы они были хорошо
сделаны для своей ближайшей цели, они необходимо должны были быть введены в
рамки научного метода.
В постановке данного явления в рамки научного метода всегда заключается
некоторый элемент творчества. Поэтому и здесь, как всегда в природе, резкое
отделение <творчества> от <работы> есть дело логического удобства. Однако ясно,
что нередко в научной работе научное творчество играет основную роль, а не
только методологическую, и достигнутый результат имеет значение именно
проявлением в нем творческой мысли, будет ли она выражаться в новом обобщении
или в ярком доказательстве ранее предположенного. В научной работе есть всегда
хоть небольшой элемент научного творчества, но научное творчество может
выступать и на первый план в научной работе.
Можно сказать, что теперь с каждым годом научная работа охватывает все большее и
большее количество лиц; несомненно, сейчас человечество двигается вперед трудом
десятков тысяч лиц, <научно работающих>. И в России таких людей тысячи. Не то
было 210-230 лет тому назад, когда начались научная работа и научное творчество
русского общества. Тогда такие люди считались единицами.
И однако существование этих людей в нашей стране уже тогда, точно так же как их
нахождение сейчас, было небезразличным для истории русского общества. Их
существование придавало складывавшейся новой культуре своеобразный оттенок.
Современники могли этого не замечать, но историк русского общества не может
этого не отметить.
1.5 Научное творчество как часть национальной культуры
Только так и может проявляться в истории науки какая-нибудь национальность.
Можно говорить о научной работе в русском обществе, научной мысли в русском
обществе или русского общества, но нельзя говорить о русской науке.
Такой науки нет. Наука одна для всего человечества [14].
Научная работа есть только один из элементов культуры данного общества. Она не
есть даже необходимый элемент культуры. Может существовать страна с богатой
культурой, далекая от сознательного научного творчества. Ибо культура слагается
из разнообразных сторон быта: в нее входят общественные организации народа,
уклад его жизни, его творчество в области литературы, музыки, искусства,
философии, религии, техники, политической жизни. Наряду с ними в культуру народа
входит и его творчество в научной области.
Однако далеко не всегда наблюдается в культурной жизни какого-нибудь народа
одновременное развитие всех разнообразных сторон культуры. Область культуры
много шире области научной творческой работы. Московская Русь до Петра, конечно,
не была некультурной страной - мы видим в ней своеобразную, пожалуй, богатую
культурную жизнь, сложившуюся веками, но научная творческая работа не входила в
ее состав, и русское общество впервые вошло в мировую научную работу с реформой
Петра. Конечно, и при отсутствии сознательного научного творчества мы всегда
находим в культуре народа элементы, которые могут оказаться в конце концов
связанными с мировым научным движением или явятся для него полезными, но,
очевидно, они только тогда и приобретут характер научной работы, научного
творчества. Они могут его и не приобрести и пройти в культуре данного народа
только как элементы, относящиеся к другим ее областям.
Так, великие постройки готических соборов не были безразличны в истории механики
и математики, небезразлично прошло для математики расширение коммерческих
операций итальянских купцов в средние века, небезразлична для географии, как
увидим, и чертежная работа московских приказов с ее "скасками" бывалых людей -
приказных или добытчиков. Однако мы не решимся назвать эти части культурной
жизни научной работой.
Они получили такое значение только тогда, когда пробудившаяся научная мысль
воспользовалась коллективно собранными, неясными результатами, когда в среде,
связанной с этими предприятиями, появились люди, сознательно стремившиеся к
научной работе.
Многие века нигде этого не было. Вхождение в народную культуру сознательного
научного творчества - нового глубокого проявления человеческой личности - есть
новый факт в истории человечества. Он характерен для нового времени и в нашей
жизни приобретает с каждым поколением все большее значение. В жизни нового
времени, в разнообразии и вражде отдельных классов, национальностей, государств
научная творческая работа является связующим и объединяющим элементом, так как
основы ее не зависят от особенностей племенных или исторических.
Мы не должны забывать этого, говоря об участии какого-нибудь народа в истории
умственного творчества человечества.
Определенная историческая эпоха - жизнь данного народа - проникает в самую
глубину художественного творчества, она горит и сверкает в созданиях великих и
малых его носителей, в истории театра. Едва ли будет ошибочным видеть в этих
творениях человеческой культуры проявление - самое глубокое - жизни данной эпохи
или данного народа. По ним мы можем изучать и понимать душу народа и жизнь
эпохи. Точно так же и в таких сторонах человеческой жизни, как философия или
религия, которые неизбежно при углублении стремятся принять общечеловеческий
характер, видим мы то же самое; ибо эти создания культуры имеют задачей дать
понимание или сознание бытия, существования человека и, следовательно, не могут
отгородиться от самого тесного общения с жизнью определенной эпохи.
Ничего подобного нет в научном творчестве. Жизнь данного народа играет в нем
чисто внешнюю, служебную роль. Она определяет лишь оттенки и формы научного
творчества и не касается его существа.
Чрезвычайно резко сказывается это при изучении истории науки. Это
обусловливается характерными особенностями исторического процесса научного
творчества.
С одной стороны, при изучении истории науки необыкновенно выпукло вырисовывается
всемирно-исторический характер процесса ее развития, его единство, с другой -
общеобязательность результатов научного творчества, вечный его характер, если
можно так выразиться.
На этих сторонах нам необходимо остановиться, прежде чем идти далее.
1.6 Единство процесса развития научной мысли
Едва ли можно принимать историю человечества за нечто единое и целое. Мы
наблюдаем в разных частях земной поверхности совершенно замкнутые и независимые
циклы развития, которые лишь с большими натяжками и с большими пропусками могут
быть рассматриваемы как части одного и того же исторического процесса.
Достаточно сравнить историю Японии и европейских государств в течение средних
веков, одновременную историю римских государств или государств Индии, историю
Западной Европы и Московского царства. Ход исторического процесса каждой страны
был в значительной мере независим, и до последнего столетия связь между
отдельными частями человечества была нередко крайне незначительна и временами
отсутствовала.
Но не только мы не можем говорить о едином всемирно-историческом процессе в
таком чисто реальном смысле. Едва ли можно говорить о нем и в более отвлеченном