Пустил он на Роланда скакуна.
Хоть графа он увидел в первый раз,
Но вмиг его узнал по блеску глаз,
По статности, по красоте лица.
Невольный страх почувствовал араб,
Попробовал, но не успел бежать -
Роланд нанес ему такой удар,
Что по забрало шлем пробила сталь,
Сквозь лоб, и нос, и челюсти прошла,
Грудь пополам с размаху рассекла,
И панцирь, и луку из серебра.
Роланд коню спинной хребет сломал,
Убил и скакуна и седока.
Испанцы стонут - их печаль тяжка.
Французы молвят: "Лихо рубит граф!"
Ужасен бой, и сеча жестока.
Французы на копье берут врага.
Когда бы привелось увидеть вам,
Как мрут бойцы, как хлещет кровь из ран,
Как трупы грудой на траве лежат!
Не устоять язычникам никак -
Хотят иль нет, а надо отступать.
Французы их теснят и гонят вспять.
                                 Аой!

CXXV
Ужасна сеча, бой жесток и долог.
Французы бьются смело и упорно,
Арабам рубят руки, ребра, кости
И сквозь одежду в них вгоняют копья.
Зеленая трава красна от крови.
Арабы стонут: "Устоять нет мочи.
Французский край, будь Магометом проклят.
Твои сыны - отважней всех народов".
Марсилию кричат все мавры в голос:
"Король, поторопись подать нам помощь!"

CXXVI
Вот графа Оливье Роланд зовет:
"Мой побратим, согласны вы со мной,
Что пастырь наш Турпен - боец лихой?
Никто на свете не затмит его.
Разит он славно дротом и копьем".
Ответил тот: "Пора ему помочь".
И оба в битву поскакали вновь.
Удар их мощен, грозен их напор,
И все же христианам тяжело.
Когда бы вам увидеть привелось,
Как Оливье с Роландом бьют мечом,
Как мавров на копье Турпен берет!
Известно павших сарацин число -
И в грамотах и в жесте есть оно:
Их было тысяч свыше четырех.
Четырежды французы дали бой,
Но пятый был особенно жесток.
Всех рыцарей французских он унес.
Лишь шестьдесят от смерти спас господь,
Но сладить с ними будет нелегко.
                               Аой!

CXXVII
Роланд увидел - велики потери
И к Оливье такое слово держит:
"Собрат, я вам клянусь царем небесным,
Весь луг телами рыцарей усеян.
Скорблю о милой Франции я сердцем:
Защитников она лишилась верных.
Ах, друг-король, опора наша, где вы?
Брат Оливье, скажите, что нам делать?
Как королю послать о нас известье?"
Ответил граф: "Не дам я вам совета.
По мне, погибель лучше, чем бесчестье".
                                     Аой!

CXXVIII
Роланд сказал: "Возьму я Олифан79
И затрублю, чтоб нас услышал Карл.
Ручаюсь вам, он повернет войска".
Граф Оливье ответил: "Нет, собрат.
Вы род наш осрамите навсегда.
Не смыть вовек нам этого пятна.
Не вняли вы, когда я к вам взывал,
А ныне поздно нам на помощь звать.
Бесчестьем было б затрубить сейчас -
Ведь руки вплоть до плеч в крови у вас".
"То вражья кровь!" - воскликнул граф Роланд.

CXXIX
Промолвил граф Роланд: "Ужасна сеча!
Я затрублю, и Карл сюда поспеет".
Ответил Оливье: "То нам не к чести.
Я к вам взывал, но внять вы не хотели.
Будь здесь король, мы гибели б избегли,
Но тех, кто с Карлом, упрекнуть нам не в чем.
Собрат, клянусь вам бородой моею,
Что, если вновь с сестрицей Альдой встречусь,
Она с Роландом ложе не разделит".80
                              Аой!

CXXX