влево  от третьей  пехотной  дивизии находившимися,
приказал генерал-майору  Бороздину и генерал-майору
Дуке ударить  на неприятеля. Вмиг был  он обращен в
бегство  и принужден  скрыться  в лес,  откуда хотя
несколько раз потом  и показывался, по всегда [был]
с уроном прогоняем.

Невзирая на  сильную потерю, понесенную французами,
не   переставали   они   стремиться   к   овладению
вышеупомянутыми  тремя флешами;  артиллерия  их, до
100 орудий  умноженная, сосредоточенным огнем своим
наносила немалый вред нашим войскам.

Я, заметя, что  неприятель с левого крыла переводит
войски,  дабы усилить  центр  и правое  свое крыло,
немедленно приказал  двинуться всему нашему правому
крылу,   вследствие  чего  генерал   от  инфантерии
Милорадович отрядил генерал-лейтенанта Багговута со
2-м корпусом  к левому крылу, а  сам с 4-м корпусом
пошел  на подкрепление  центра,  над коим  и принял
начальство. Генерал  же от инфантерии Дохтуров взял
пред  сим в  командование  левый фланг  после князя
Багратиона,  получившего к крайнему  сожалению всей
армии тяжкую  рану и вынужденного  чрез то оставить
место   сражения.  Сей  несчастный   случай  весьма
расстроил  удачное  действие  левого нашего  крыла,
доселе  имевшего  поверхность  над  неприятелем,  и
конечно бы  имел самые пагубные  следствия, если бы
до  прибытия  генерала от  инфантерии Дохтурова  не
вступил     в    командование     генерал-лейтенант
Коновницын.  Не  менее   того  в  самое  сие  время
неприятель  напал  на  наши  укрепления, и  войски,
несколько часов  кряду с мужеством оные защищавшие,
должны  были,  уступя многочисленности  неприятеля,
отойти к  деревне Семеновской и  занять высоты, при
оной находящиеся, которые, без сомнения, скоро были
бы потеряны,  если бы генерал-майор  граф Ивелич не
подоспел  с  командой  17-й  дивизии и  не  устроил
сильные  на  оных  батареи,  чрез  что  восстановил
тесную  связь  между   левым  крылом  армии  и  1-й
гренадерской дивизией. Генерал-лейтенант Багговут с
4-ю  дивизией присоединился  в  то же  время к  1-й
гренадерской дивизии и  принял оную в свою команду.
После  сего   неприятель  хотя  и  делал  несколько
покушений на  наше левое  крыло, но всякий  раз был
отражен с величайшей потерей.

Полки   лейб-гвардии   Измайловский  и   Литовский,
пришедшие  на левой  фланг 3-й пехотной  дивизии, с
непоколебимою храбростью  выдерживали наисильнейший
огонь   неприятельских   орудий   и,  невзирая   на
понесенную    потерю,    пребывали   в    наилучшем
устройстве.   Полки  лейб-гвардии   Измайловский  и
Литовский в сем сражении покрыли себя славой в виду
всей армии,  быв атакованы три раза неприятельскими
кирасирами и  конными гренадерами, стояли твердо и,
отразив их стремление, множество из оных истребили.
Генерал-майор   Кретов   с   кирасирскими   полками
Екатеринославским  и  Орденским подоспел  к ним  на
помощь, опрокинул неприятельскую кавалерию, большую
часть истребил оной и сам при сем случае был ранен.

Наполеон,  видя неудачные  покушения  войск правого
крыла  своей армии  и что  они были отбиты  на всех
пунктах,  скрыл   оные  в  леса   и,  заняв  опушку
стрелками, потянулся влево к нашему центру. Генерал
он  инфантерии Барклай-де-Толли,  командовавший 1-й
армией,   заметив   движение  неприятеля,   обратил
внимание свое на сей пункт и, чтоб подкрепить оный,
приказал  4-му  корпусу примкнуть  к правому  крылу
Преображенского  полка,  которой  с  Семеновским  и
Финляндским оставались  в резерве. За сими войсками
поставил он  2-й и 3-й кавалерийские  корпуса, а за
оными полки кавалергардской и конной гвардии. В сем
положении  наш центр  и все  вышеупомянутые резервы
были подвержены  сильному неприятельскому огню; все
его  батареи  обратили  действие  свое  на  курган,
построенный накануне  и защищаемый 18-ю батарейными
орудиями,  подкрепленными  всей  26-й дивизией  под
начальством генерал-лейтенанта  Раевского. Избежать
сего  было  невозможно,  ибо неприятель  усиливался
ежеминутно противу  сего пункта, важнейшего во всей
позиции, и вскоре  после того большими силами пошел
на  центр   наш  под  прикрытием  своей  артиллерии
густыми  колоннами,   атаковал  курганную  батарею,
успел  овладеть  оной  и  опрокинуть 26-ю  дивизию,
которая  не   могла  противустоять  превосходнейшим
силам неприятеля.

Начальник  главного  штаба  генерал-майор  Ермолов,
видя неприятеля, овладевшего батареей, важнейшею во
всей  позиции,  со  свойственной  ему храбростью  и
решительностью,  вместе с  отличным генерал-майором
Кутайсовым  взял  один  только Уфимского  пехотного
полка  батальон  и,  устроя  сколько  можно  скорее
бежавших,  подавая  собой пример,  ударил в  штыки.
Неприятель защищался  жестоко, но  ничто не устояло
противу  русского  штыка.  3-й  батальон  Уфимского
пехотного  полка  и  16-й  егерский полк  бросились
прямо  на батарею,  19-й  и 40-й  по левую  сторону