еще во внимание неудачи  под Ямбургом, появилась апатия  и разочарованность.
Подбадривающим  настроением  и  вместе  с  тем крупным фактором  в  усилении
германофильского течения в нескольких частях армии послужило прибытие в июле
на фронт частей корпуса Светл[ейшего] кн[язя] Ливена, когда  неодетые, босые
и   полуголодные  части  Северного  тогда   еще  корпуса   увидели   крайнюю
противоположность во внешнем виде частей другой, не союзнической ориентации.
     Одним из самых больных и трудно разрешимых вопросов в Сев[еро]-Западной
армии был  и до сих  пор остается вопрос денежный. Части получали содержание
за два, а  то и  больше, месяца  спустя (так в  тексте. -- Ред.), и то самой
разнообразной  валютой.  Основной  единицей  считалась  эстонская  марка,  а
выплата  содержания производилась в большинстве  случаев  думскими  деньгами
11 или знаками Северного корпуса. На  размене приходилось  терять
20-30%  содержания,  что, конечно,  не  могло  действовать  успокаивающе  на
дерущихся на фронте.
     Нельзя отрицать, что все эти факты не могли, конечно, иначе действовать
на массу, как разлагающе, как мы уже видели, и если  спросить, на чем же еще
держится армия,  то придется ответить, что одна часть надеется на соединение
с  Добровольческой  армией имени  ген[ерала] от кав[алерии]  графа  Келлера,
другая часть живет в надежде на добычу  и наживу при наступлении и, наконец,
третья часть еще надеется на помощь от "союзников     Немаловажным фактором в сохранении стройности армии как боевой  единицы
служит   то,  что,  несмотря   на  свое   более  чем   печальное  положение,
Сев[еро]-Западная армия еще не потеряла правильной и планомерной градации на
более мелкие составные ее  части: корпуса, дивизии, бригады,  полки  и  т.д.
Наиболее  крупным  инцидентом  во   внутренней  жизни  фронта  являлось:  от
командования   2-м   стрелковым   корпусом   был   отрешен   ген[ерал]-майор
Булак-Балахович 12. Но ожидаемых,  могущих  произойти как в самой
армии, так и  в сношениях с  эстонцами, осложнений не  произошло,  благодаря
вовремя принятым мерам, которые, хотя и были вследствие отсутствия у высшего
командования должного такта,  более чем рискованны, все же привели к мирному
разрешению нарождавшегося конфликта.
     По мнению полковника Хомутова, генерал-майор Булак-Балахович не столько
вреден  сам, сколько  вредны  окружавшие  его  люди,  например  министр  без
портфеля  Иванов, полковник  Стоякин (расстрелян).  В настоящее время  части
ген[ерал]-м[айора] Булак-Балаховича переведены во 2 стр. корпус и находятся,
как уже сказано выше, под командованием ген[ерал]-лейт[енанта] Арсеньева.
     Все вышеизложенное  усугубляется  вопросом о  том положении, в  котором
очутится Сев[еро]-Зап[адная]  армия  в  случае  заключения  Эстонией  мира с
большевиками.  Принимая  во   внимание  настроение  масс  и   крайне  левого
правительства Эстонии (см.  ниже), здесь почти безошибочно можно предугадать
самое   нежелательное   явление.  Эстония  через   свою   территорию  войска
Сев[еро]-Западной армии  не  пропустит,  и  вероятность открытых  конфликтов
вполне возможна.
     Вот в общих чертах  положение армии (живой  силы), которая сама ощущает
на себе все плюсы  и минусы союзнической ориентации, и краткие указания, как
она реагирует на такое отношение к ней тех, на чью помощь она надеется.
     Резюмируя  все  вышеизложенное,  полковник  Хомутов  находит  положение
Сев[еро]-Западной армии трагическим, как и всякой армии, не имеющей тыла.
     Казалось бы, прямым защитником интересов армии является Северо-Западное
правительство,  но и здесь мы  находим факты, свидетельствующие, что русское
правительство в Эстонии самостоятельно лишь постольку, поскольку этого хотят
и поскольку это интересно англичанам. Очень характерен сам факт  составления
кабинета:  утром, не предупреждая генерала Юденича как Главноначальствующего
и представителя русской  власти в Эстонии, английское командование приказало
вышеназванному  Иванову представить  списки кандидатов  на  посты министров.
Назначив министром-президентом Лианозова  13, они  поручили в тот
же день к 6 часам  вечера составить  Северо-Западное  правительство. Когда к
назначенному  сроку  Лианозов  составил  кабинет   министров,   со   стороны
английских  властей поступило новое приказание:  признать  к 7 часам  вечера
того же дня самостоятельность  Эстонии.  Под какими угрозами или обещаниями,
неизвестно, но к 7  часам вечера  была признана и подписями  членов русского
Северо-Западного   правительства    (три)   засвидетельствовано    признание
независимой Эстонии. По имеющимся у полковника Хомутова данным, все министры
были де факто назначены уже  заранее самими же англичанами  и  приказание их
Иванову была лишь маска.
     По составу  своему правительство это  определенно  левое,  союзнической
ориентации, имеющее в своей среде большой  процент  евреев  и  министра  без
портфеля  Иванова  (по свидет[ельству]  полковника  Хомутова, большевистский
агент),  который  в настоящее  время,  после разоблачения  его  деятельности
полковником   ф[он]   Валь  удален  из  состава   правительства.   Одним  из
представителей умеренного толка является военный министр, главнокомандующий,
генерал  от  инфантерии  Юденич,  который  существенного   и  сколько-нибудь
решающего  значения не имеет  вследствие, по мнению полковника Хомутова, его
слабоволия и нерешительности.
     Одною  из  первых  мер  нового правительства  было удовлетворение армии
денежным   довольствием.   Были    заказаны    в   Швеции   денежные   знаки
Северо-Западного  правительства.  В  середине  сентября  новые  деньги,   за
подписями министров Лианозова и ген[ерала] Юденича, были доставлены в армию.
Для  введения  на  рынок  (на  деньгах  нет  никаких  подписей  или  знаков,
свидетельствующих,   что   они  гарантированы  Англией)  правительством  был
искусственно поднят курс до 150 руб. [вместо] 100. Когда  же у правительства
запас эстонских денег (около 12 000 000 руб.) был исчерпан и банки перестали
менять новые денежные знаки на эстонскую валюту, курс  их стал быстро падать
и  в  последнее  время  курс их на рынке стоял  очень  невысоко,  и денежный
вопрос,  таким  образом,  остается  в  правительстве  очень  острым. Что  же
касается гарантии  их английской валютой, то, по мнению полковника Хомутова,
вопрос этот является еще вопросом открытым. Вполне понятно, что армия, видя,
к какому результату привела денежная политика нового кабинета, не говоря уже
о других более или менее крупных нетактичностях, лишь тормозящих  ход общего
дела, вскоре правильно  оценила дееспособность Северо-Западного кабинета и в
результате последний почти потерял доверие фронта; кроме того, правительство
это  настолько несамостоятельно,  что  оно  не  может  противостоять желанию
эстонцев выселить  весь кабинет  на  правый берег Нарвы.  В общем, по мнению
полковника  Хомутова,  положение  Северо-Западного правительства  более  чем
непрочно, во-первых, вследствие своей недееспособности (результат отсутствия
государственных  умов)  и,  во-вторых,  вследствие  потери, благодаря  своей
неумелой  политике, доверия у армии, на которой зиждется всякая  власть. Что
касается политики, то она состоит  в  глубоком заискивании  у англичан  и  в
беспрекословном исполнении их желаний.
     Армия молчит, оставаясь верна дисциплине, а главнокомандующий настолько