No  103.  Командир Германского  легиона капитан  1-го  ранга  Зиверт --
Бермонту-Авалову
     Германский легион, 11 ноября 1919 года
     Командующему Зап[адной] Добровольческой] армии
     Полковнику князю Авалову-Бермонту.
     Телефонограмму,  полученную мною  от полк[овника] Вырголича, содержащую
приказы командующего, я считаю необходимым исполнить так же тщательно, как и
сохранить добрые отношения с командиром 2-го Западного корпуса Вырголичем.
     Я полагаю, что Вы никогда не допускали сомнений относительно таких моих
намерений, однако текст Вашей телефонограммы допускает такое толкование.
     Согласно приказу по армии, на  меня возложено командование в Шавельском
участке и принятие  комендатуры  штаб-квартиры, по  уходу Добр[овольческого]
корпуса Дибич[а], причем корпус  Вырголича  подчинен был  мне в  тактическом
отношении.  Вследствие  этого  я  был  назначен  по  Вашему  приказу  высшим
начальником  в Шавельском участке, безотносительно к  полномочиям начальника
гарнизона, о назначении коего я узнал из Вашей  телеграммы, и я не считал бы
обязанным исполнять приказания, отдаваемые подчиненным мне учреждением.
     Смена  частей, стоящих на фронте, влечет за собою и смену снабжающих их
тыловых   учреждений.   Поэтому   я   приказал    установить   в   помещении
эвакуирующегося лазарета  No 11 полевой лазарет Германского легиона, считая,
что эта мера не может  вызвать чьего-либо возражения. Другого  помещения для
приема больных и раненых из стоящих на  фронте частей  здесь нет. Поэтому  я
полагаю, что действия начальника гарнизона, направленные,  вразрез  с  моими
приказаниями, к тому, чтобы поместить свой  корпусной лазарет, обслуживающий
части, стоящие в гарнизоне, именно в том здании,  которое мне необходимо для
планомерной  смены частей,  в  то  время,  как  для  этого имеются и  другие
достаточные  здания,  я  полагаю,  что  такие  действия  не   найдут  Вашего
одобрения.  Но  ввиду того, что  начальник  гарнизона ссылается  на  мне  не
известный  Ваш  приказ,   прошу   Вас,  по  рассмотрению   моего  донесения,
распорядиться  о  непрепятствовании  установлению  моего  лазарета,   ибо  в
противном  случае мои  части  не смогут  быть  достаточно обслуживаемыми.  В
ожидании  Вашего распоряжения, я немедленно взял обратно  свой приказ, ввиду
того,  что  мне указывают на существование Вашего распоряжения. Что касается
материалов  полевого лазарета  No  11 и его санитарных автомобилей, то  этот
лазарет получил  приказ от  VI Рез[ервного] к[орпу]са сдать весь свой лишний
материал  корпусу Вырголича. Это  и было  сделано без всяких препятствий  со
стороны  моих войск.  Наличный же полагающийся материал подлежал отправке  в
Германию.  Для того, чтобы обеспечить мои войска нужным  материалом, я решил
вопреки   распоряжению    немецкого   генер[ального]   командования   велеть
конфисковать   этот   материал.   Поэтому  эти  материалы  отныне   являются
собственностью легиона, отнюдь не в ущерб корпусу  Вырголича. Для проведения
этой конфискации и были приняты мною меры по отношению к немецкому лазарету,
как  расстановка  пулеметов  и проч.,  а  вовсе не для того, чтобы  насильно
занять лазарет вопреки Вашему распоряжению, как это понял полковник Вырголич
и, кажется, даже сообщил Вам.
     Надеюсь, что это донесение  внушит Вам убеждение, что  я следовал Вашим
приказаниям, которые соответствуют и  моим желаниям,  и не  совершил  ничего
нарушающего корректность взаимоотношений.
     Чтобы  избежать  возможные  недоразумения, прошу  о  точном определении
границ компетенции начальника гарнизона.
     Буду Вам  очень благодарен, если Вы распорядитесь, чтобы  распоряжения,
существенно затрагивающие  интересы моих войск и вопросы квартир, отдавались
по   предварительному   соглашению   со   мной,   которого,   при   взаимной
предупредительности, достигнуть будет  нетрудно.  Надеюсь, что  после  этого
столь весьма печальные явления повторяться не будут.
     Зиверт, капитан 1-го ранга.
     Копия.  Резол[юция]  и  надпись  Бермонта-Авалова:  "К   делу   (личная
переписка).  Кн[язь]  Авалов. 19  ноябрядругу кап[итану]  Зиверту, погибшему за возрождение  России. Князь Авалов 19
ноября     No 104. Распоряжение Генерального командования VI резервного корпуса
     [Не позднее 19 ноября 1919 года]
     Группе Авалова
     No 607. Отд. па 22817.
     Сообщить непосредственно Генер[альному] команд[ованию] по телеграфу или
письменно   список  командиров   отдельных  частей,  включая   батал[ьонных]
командиров до командиров малых самостоятельных частей.  Представить не позже
20 ноября -- 8 ч. вечера.
     Копия.  Резолюция  командующего  армией:  "Ген[ерал]-кварт[ирмейсте]ру.
Сообщить  Генер[альному] ком[ан]до[ванию],  что группы  Авалова  нет, а есть
Зап[адная] армия, кот[орой] командует полк[овник] кн[язь] Авалов,  кот[орый]
привык уважать  и  верить  слову  генерала.  Полк[овник]  кн[язь] Авалов. 19
ноября 1919 года     No 105. Полковник Вырголич -- Бермонту-Авалову 3
     Господа,  мы  все, здесь собравшиеся,  -- русские люди. Я  не  политик.
Кроме  того,  сейчас  не посвящен во  все  ее [политики] тонкости и  нюансы,
потому боюсь ошибиться, но мне все же кажется, я даже убежден, что мои слова
найдут в вас отклик, вы поймете то,  о чем  я вам скажу от лица воинов. Все,
что было мною только что доложено, не является детально разработанным планом
действия, нет, это только канва, вместе с тем крик наболевшей русской души.
     Возможно, и я согласен с этим, что нам необходимо обеспечение глубокого
тыла, подчеркиваю -- глубокого, так как история  недавнего прошлого говорит,
что для создания Добровольческой армии не так остро необходима глубина тыла,
сколько дух борцов, идущих за вождем ради спасения Многострадальной.
     Условия, при которых мы работаем, значительно, во много тысяч раз лучше
тех,  при  которых  начинали дело  создания  Добровольческой армии  генералы
Алексеев и Деникин. Все это мы  должны взвесить, господа,  и должным образом
оценить. Имейте в виду, что за каждое наше вольное или невольное прегрешение
мы ответственны прежде всего перед нашими семьями и будущим поколением. Быть
может,  вы   нашли,  что  в  моих  словах   об  обеспечении  глубокого  тыла
проскользнула ирония. Да, и в этом вы не ошиблись.
     Мне, русскому  человеку, больно сознавать,  что по  всем  деяниям нашей
будущей союзницы, Германии, приходится констатировать факты неискренности, в
полном  смысле этого  слова.  Став  на  точку  зрения,  что  мы  все,  здесь
собравшиеся, делаем великое дело  собирания Земли  Русской при  помощи наших
новых  друзей, я должен заметить, что сейчас  я вправе в  первый раз бросить
им, т.е. нашим друзьям, упрек.
     Какие имеются на  это  у  меня основания -- разрешите  сказать позже, а
сейчас остановимся на  вопросе  обеспечения тыла. Итак, мы приняли за основу
всех наших действий мирную  оккупацию Прибалтики -- в надежде на то, что при