общества.  Но  правда и то, что  с самого  детства он отличался  необычайной
религиозной  пылкостью и  такой  непоколебимой  верой,  какая в его век была
скорее исключением, чем правилом.
     Людовик  сделался государем  в  то время,  когда  верховная  власть  во
Франции уже  прочно утвердилась и  самые трудные шаги по объединению  страны
уже   были  сделаны   его   предшественниками.   Опасность   для  Капетингов
представляли  только  остатки  владений  английского  короля   в  Гаскони  и
Аквитании и то  влияние, которое  они  оказывали  на французских сеньоров. В
1241 г. подняли мятеж бароны Пуату. Людовик поспешил на  помощь к правившему
там  брату  Альфонсу и вскоре  одно за другим  занял все  укрепленные места.
Мятежники ждали  помощи от  английского короля,  но Генрих III явился в 1242
г.,  уже  после  того,  как   Людовик  овладел  Фронтнэ,  главной  крепостью
инсургентов. Король  поспешил навстречу  англичанам и в  июле разбил  их  на
голову  под  стенами  Сэнта.  Генрих  бежал,  бросив свою  армию.  Вскоре он
заключил  с  Людовиком  мир,  по  которому  Пуату  было  признано  владением
Капетингов. Тогда же благодаря удачной женитьбе брат Людовика Карл Анжуйский
приобрел графство  Прованское, а  после  смерти в  1247 г.  графа Тулузского
Раймонда  Тулуза перешла в  руки  другого королевского брата Альфонса Пуату.
Покончив с феодальными усобицами и заключив  мир с англичанами,  Людовик мог
приступить к  исполнению  своего заветного желания -- подготовке  крестового
похода.  Вообще к  этому  времени  европейское рыцарство изрядно  охладело к
странствиям  в Святую Землю,  и  нужен был такой человек, как Людовик, чтобы
вновь пробудить его  воодушевление.  Поход  начался весной 1248 г. В августе
пилигримы  погрузились  на  корабли в  южных  портах  Франции  и  в середине
сентября благополучно  достигли  Кипра. Здесь  решено  было  провести  зиму.
Кажется, тогда же Людовик окончательно склонился к мысли,  что судьба Святой
Земли  должна определиться  поражением  Египта.  Против него и  решено  было
направить первый  удар. В конце мая 1249 г. армада из 120 больших и полутора
тысяч мелких  судов покинула Кипр  и  через несколько дней была  уже  в виду
Дамиетты. Султан заблаговременно знал о грозившей ему опасности и постарался
помешать высадке крестоносцев в нильском устье. Однако рыцари первым  ударом
рассеяли ряды врагов. Сам Людовик,  горя нетерпением, прыгнул с  корабля  по
плечи  в воду и принял бой наряду со своими храбрецами. Не выдержав  натиска
христиан, египтяне в беспорядке отступили в Дамиетту и в тот же день в ужасе
бежали из  города. На другой  день Людовик без всяких препятствий  вступил в
эту грозную крепость. Таким образом, начало крестового похода ознаменовалось
необычайным счастьем.  Но начавшийся разлив  Нила  помешал  Людовику развить
свой успех. Только 20 ноября крестоносцы смогли выступить на Каир. Двигались
они  чрезвычайно медленно  и лишь 21 декабря добрались  до Мансуры.  Большие
силы  мусульман поджидали их здесь, заняв твердую  позицию  перед крепостью.
Широкий канал  Ашмум Тана преграждал французам дорогу. Людовик велел строить
через  него плотину,  но  дело  это  было хлопотное  и  трудное.  Мусульмане
постоянно обстреливали место  работ из  метательных машин  и  делали дерзкие
нападения  на христианский  лагерь. Так прошли два месяца.  В начале февраля
1250 г. один бедуин  указал христианам место, где  можно  было перейти канал
вброд.  Большой  отряд  рыцарей  во  главе  с братом Людовика Робертом Артуа
переправился на другой берег. Появление  их стало  полной неожиданностью для
мусульман. Но вместо того, чтобы дожидаться переправы остальной армии,  граф
Артуа  с  громким криком ворвался в Мансуру. Египтяне  вскоре  опомнились --
закрыли  ворота и вовлекли отрезанные войска в ужасный бой,  в котором  были
убиты  сам Роберт,  триста французских и  множество  других рыцарей. В то же
время мамелюки обрушились на тех крестоносцев, которые успели перейти  на их
берег.  Смельчаками  предводительствовал   сам   король.  После  чрезвычайно
жестокого  боя рыцари были  оттеснены  обратно к  воде. Людовик находился  в
величайшей опасности и  мог в любую минуту  попасть в плен. Ослабевшие  люди
кидались  в  канал и  тонули  целыми  сотнями. Наконец  лагерному  гарнизону
удалось  с  большим  трудом  навести мост  и  прийти  на  помощь  к  королю.
Мусульмане торжествовали победу и три дня спустя сами напали на христианский
лагерь. Это  сражение было  таким  же  ожесточенным, как  первое.  Христиане
отбили все атаки и  прогнали врага на его  берег. Это несколько охладило пыл
египтян. Однако в конце  месяца  им удалось внезапным нападением  уничтожить
корабли, подвозившие христианам припасы из Дамиетты. Снабжение войска  резко
ухудшилось, поскольку сухопутные караваны мусульмане могли перехватывать без
всякого  труда.   Голод  и  ужасная  моровая  язва,  открывшаяся  в   лагере
крестоносцев,  сделали   невозможным  продолжение  наступательных  действий.
Людовик приказал отходить обратно к Да-миетте. Отступление началось в начале
апреля, но  оно уже  не  могло  спасти обреченную армию. Со все возрастающим
упорством  египтяне нападали  на  христиан,  между  тем  как  те едва  могли
двигаться от слабости  и  болезней. Все, кто не был убит, попали в плен. Сам
Людовик, наверно, мог бы спастись, если бы ушел с передовыми отрядами. Но он
не хотел бросать отставших и,  наоборот, все время находился в арьергарде. В
конце концов, болезнь  свалила его. Глубоко истощенный,  он лежал  на земле;
его голова покоилась  на  коленях у простой женщины, оказавшейся поблизости,
его  смерти ожидали с часу на час, в то время как мусульмане  подступали все
ближе. Так он был захвачен в плен вместе с братьями и всеми теми, кто еще не
был убит. Тысячи христиан, с которых нечего было взять, вскоре перебили,  но
с королем,  его  братьями  и  знатными вельможами  враги обращались бережно,
собираясь   извлечь   большую   выгоду  из   их  несчастного   положения.  И
действительно, вскоре на  переговорах с  султаном было  достигнуто следующее
соглашение:  в  обмен  на  свое  освобождение  король  должен  был  очистить
Дамиетту,  а  за  освобождение  своих  товарищей заплатить  восемь миллионов
франков;  Но  едва был  заключен  этот договор,  в Египте  вспыхнула  смута.
Мамелюки  во  главе со своим эмиром  Би-барсом в начале мая  восстали против
султана  Туранши  и ужасным образом убили  ею.  Во  время  переворота  жизнь
христианских пленников  находилась  в большой  опасности. Наконец,  волнения
улеглись,  и стороны могли приступить  к исполнению условий договора.  После
того как  христиане  покинули  Дамиетту, Людовик  6 мая получил  свободу.  С
большим трудом  ему удалось  собрать  четыре  миллиона франков и тем  купить
свободу  своему  брату  Альфонсу.  Большая  часть  крестоносцев  после этого
отправилась на  родину.  Королева Бланка  также в  своих письмах уговаривала
сына поскорее  возвращаться во Францию. Но Людовик  объявил, что  не покинет
Святую Землю до  тех пор, пока не выкупит из плена всех своих  товарищей. Из
Египта он  поплыл в  Аккон. Обстоятельства сложились  благополучно для него.
Сирийские мусульмане, оскорбленные убийством султана Туранши, готовили поход
против египтян и предложили  Людовику соединиться с  ними.  Мамелюки  в виду
этой  угрозы стали более  сговорчивыми. Они  выпустили  из  плена  множество
рыцарей и отказались  от  второй половины выкупа,  который король еще был им
должен.  Однако и после этого Людовик не уехал из Палестины,  ожидая приезда
новых крестоносцев. В августе он с  великим смирением, во  власянице, одетой
на   голое   тело,  совершил   паломничество   в  Назарет,   затем   занялся