заявлял, что Великий герцог за эмансипацию лично получил 33 тыс.  каролинок.
Дальберг  так  обрадовался  "искусно  завершенному   дельцу",   что   одарил
министров, заключавших сделку, и их жен по 40 тыс. франков  каждого.  Тайный
советник Итцштайн получил 10  тыс.  франков,  дом  Ротшильда  тоже  10  тыс.
франков "за доброе содействие". 50  тыс.  Дальберг  оставил  "в  руках  дома
Ротшильда, в качестве уплаты в рассрочку того, что я ему должен".
   27 сентября 1810 года Майер  Амшель  придал  своему  предприятию  прочную
форму, основав фирму "Майер Амшель Ротшильд и сыновья". Старик сделал  своих
пятерых сыновей совладельцами фирмы. В договоре был указан основной  капитал
в 800 тыс. флоринов, притом 370 тыс. флоринов должны были принадлежать отцу,
сыновьям Амшелю и Соломону по 185  тыс.,  Карлу  и  еще  несовершеннолетнему
Джеймсу по 30 тыс. Натан, уже  много  лет  проживающий  в  Лондоне,  не  был
упомянут в договоре по деловым соображениям. На самом  деле  Майер  взял  на
себя 12 пятидесятых частей, причитающихся Натану.  Во  всех  делах  решающий
голос оставался за Майером, так как  он  "с  помощью  Всевышнего,  благодаря
своему усердию, приобретенному еще в молодые годы, проницательности в делах,
несмотря на  преклонный  возраст,  продолжает  неутомимо  трудиться  и  один
заложил основы процветания дела, обеспечив тем самым счастье  своих  детей".
Далее в договоре следовало определение, согласно которому дочери и зятья  не
должны добиваться разрешения просматривать книги  и  другие  документы.  Для
каждого партнера был предусмотрен конвенциональный штраф в случае,  если  он
решит обратиться в суд.  Споры  между  братьями  должны  разрешаться  внутри
семьи, сохраняя единство дома. В договоре были особо отмечены заслуги Майера
Амшеля и было сказано, что он заложил основы процветания дома, но сегодня из
различных источников хорошо известно, какое активное участие принимал в этом
Будерус, во многом помогали и старшие сыновья.
   Спустя два года, когда Майера Амшеля  охватили  предчувствия  смерти,  он
созвал  весь  дом  и  вместо  прежнего  составил  новое  завещание.  В   нем
говорилось, что всю свою долю в фирме, свои ценные бумаги, свой винный склад
он за 190 тыс. флоринов продает  сыновьям,  которые  в  дальнейшем  остаются
самостоятельными владельцами фирмы. Дочери, их мужья и наследники  полностью
отстранялись от деятельности торгового дома, а не только от просмотра  книг.
Из 190 тыс. 70 Майер оставил фрау Гутле, остальные деньги получили пять  его
дочерей. В конце  завещания  Майер  Амшель  советовал  своим  детям  жить  в
согласии, любви и дружбе. Через два  дня  после  составления  завещания,  19
сентября 1812 года, Майер Амшель ушел из жизни. Вряд ли он  подозревал,  что
заложил основу "власти мира".
   Об основателе банкирского дома нет подлинных сведений, нет его  портрета.
В возрасте 25 лет его изображали высоким стройным мужчиной ярко  выраженного
израильского типа с добродушным выражением лица. По обычаям того времени  он
носил парик, но, будучи евреем, не смел его пудрить. Как и у отцов,  у  него
была маленькая черная острая бородка. Несмотря на свое богатство,  гетто  он
не покинул, оставался незаметным, терпеливым придворным евреем, без  особого
образования. Он даже плохо владел немецким языком. В  этом  смысле  особенно
примечательно письмо курфюрсту  от  21  апреля  1805  года,  текст  которого
изобилует огромным количеством ошибок .


   Другие  придворные  факторы  того  времени  тоже  не  отличались   особой
грамотностью.  Как  правило,  переписка  между  придворными  финансистами  и
представителями  власти  вызывала  двоякое  толкование.  В  век  абсолютизма
заявления и другие документы,  составляемые  придворными  факторами,  обычно
переписывались обученным персоналом на немецком языке той эпохи.
   Трудно определить действительные размеры состояния Ротшильда на день  его
смерти. Ротшильды никогда не заглядывали  в  документы.  Известно,  что  сам
Майер Амшель вел двойные  книги,  одни  могли  быть  предъявлены  властям  и
налоговым ведомствам, а другие содержали секретные и прибыльные дела.
   Когда Майер Амшель умер, он не был ни самым богатым евреем Франкфурта, ни
конкурентом крупных придворных факторов того времени. В  1800  году  он  был
десятым в ряду состоятельных евреев. Большее состояние было  тогда  у  Йоэля
Галле и его зятя Маркуса  Баруха,  Бенедикта  Арона  Майя,  Гумперта  Исаака
Элиаса и Михаэля Шпайера, императорского придворного фактора  с  1781  года.
Его состояние, нажитое на армейских поставках, уже тогда составляло 420 тыс.
флоринов. Миллионные состояния оставили и  известные  придворные  финансисты
Вены, такие как Симеон Вертгеймер и Абрахам Ветцлар барон фон  Планкенштерн.
Придворный монетчик Фридриха Великого Ефраим, Итциг и Исаак  владели  каждый
по миллиону талеров. Тайный финансовый советник Израель  Якобсон  обладал  к
этому времени такими земельными владениями, которые значительно превосходили
состояние  Ротшильда,  не  считая  наличного  капитала.   Это   касается   и
вюрцбургского придворного банкира Якоба фон Гирша из  Геройта.  Еще  большим
состоянием обладал  тогда  крупный  придворный  банкир  Мюнхена  Арон  Элиас
Зелигман барон фон Эйхталь. В завещании от 1810 года Майер  Амшель  Ротшильд
определил стоимость своей фирмы в 800 тыс. флоринов. В этом  же  году  семья
придворного фактора Оппенгейма провела по книгам собственный капитал в  один
миллион французских франков. Сам он был родом из  Франкфурта,  с  1734  года
работал сначала в Бонне, а затем в Кельне.


   Главу о Майере Амшеле Ротшильде мы закончим характеристикой, которую  дал
ему публицист и писатель Людвиг Берне. Он тоже был  выходцем  из  еврейского
квартала Франкфурта и хорошо знал старого Ротшильда.
   "Старший Ротшильд был набожным человеком, само благочестие и  добродушие.
У него было доброе лицо с острой бородкой, на голове он носил треуголку, его
одежда была более чем скромной, почти жалкой. Так и ходил он  по  Франкфурту
всегда в окружении целой свиты нищих. Им он  подавал  милостыню  или  добрые
советы. Если на улице встречалась толпа  нищих  с  довольными  и  спокойными
лицами, то уже знали, что здесь недавно проходил старший Ротшильд.  Однажды,
когда я еще был маленьким мальчишкой,  мы  с  отцом  шли  как-то  в  пятницу
вечером по еврейскому кварталу и встретили Ротшильда, как раз  вышедшего  из
синагоги. Помню, что, поговорив с отцом, он и мне  сказал  несколько  теплых
слов, а потом положил мне руку на голову, как бы благословляя меня".
   В другом очерке говорится: "Он, как и многие другие евреи, верил, что Бог
особенно награждает за  те  добрые  дела,  которые  не  ждут  благодарности.
Поэтому поздно вечером он выходил на  улицу,  совал  в  руки  каждому  бедно
выглядевшему встречному несколько  монет  и  быстро  удалялся".  Его  вдова,
Гутла,  пережила  Майера  Амшеля  на  много  лет.  Она  была  свидетельницей
блестящего продвижения сыновей, но никогда  не  хотела  покинуть  еврейского
квартала, чтобы  переехать  к  детям.  "Здесь  я  видела,  как  мои  сыновья