точно так же,  как математика не может состоять из одних единиц, как алфавит
невозможен из одной буквы А,  так же и природа не может иметь знак равенства
внутри себя.

Исходя из всего вышесказанного, можно прийти к выводу, что Кто-то или Что-то
постоянно  испытывает на упругость саму Природу.  Не просто ее развитие,  а,
как дотошный садовод,  проверяет каждую ее веточку,  отпиливая засохшую  или
пересаживая ее на другое дерево.

О существовании звероподобных людей писал еще Плиний в начале нашей эры: "На
острове Тапробане (так называли тогда остров Цейлон) есть  индийцы,  которые
сожительствуют с дикими животными,  и в результате получаются дикие существа
- полузвери,  полулюди, покрытые шерстью, как первые". На берега реки Ганг в
Индии  Плиний  помещает  неких  "калингов",  таинственных  существ,  которые
рождались,  по его утверждению,  с хвостом.  Хотя многие историки науки и не
особо доверяют Плинию, но здесь мы можем видеть прозрачный намек, пусть даже
с мифическим оттенком,  на последствия ассимиляции человека с животными. Эта
ассимиляция  могла  происходить  и  не  в  такой ярко выраженной форме,  как
зоофилия,  но происходила и на  ментальном,  энергетическом  уровне,  о  чем
говорит  распространение тотемизма среди аборигенов.  Родовое животное несло
на себе отпечатки этой ассимиляции,  как приспособления к среде обитания и в
то же время явной деградации данной человеческой ветви.  Может быть,  пример
будет  не  очень  удачным,  но  не  упомянуть  его  нельзя.  Помимо  ученых,
знаменитый   Джеймс  Хедли  Чейз  также  задавался  понятиями  родственности
человека и животного,  правда,  лишь от лица выдуманного  им  героя.  А  вот
нынешний  писатель Тимур Пулатов в романе "Черепаха Тарази",  отразившем,  и
весьма успешно,  стадию превращения человека в черепаху (восточная  притча),
прямо говорит о понятии рода:  в одном человеке животное чувствует брата,  в
другом - нет, ибо тот человек - представитель иного племени, иного тотема...

Нет ли связи и между человеком и гуманоидом-космитом?  Не ходят ли среди нас
сотни,  тысячи,  десятки,  а возможно, и сотни тысяч гибридов? И не гибридов
вовсе,  а настоящих братьев, ибо, если вспомнить об одной-единственной живой
клетке, давшей всему начало...

Впрочем, то  всего  лишь  околонаучный  взгляд,  да  и  не  взгляд вовсе,  а
гипотеза. Однако, согласитесь, впечатляющая!..

Станислав Лем,  великий мастер задавать вопросы (впрочем, как все философы),
не   особенно  трудясь  над  изобретением  космических  кораблей,  поставил,
кажется,  самый главный вопрос:  а на что он нам,  дальний космос?  Или  нам
скучно  на  планете  Земля?  Разве  жизненно не хватает какого-либо металла,
нефти,  газа и тому подобного?  Зачем  мы  стремимся  туда,  в  черную  жуть
вселенских бесконечностей?

Он же сам и дает ответ,  вызывающий массу других, не менее главных вопросов:
мы ищем братьев по разуму.  Да, конечно. Разумный океан, вовсе не похожий на
родственника,  или так нравившаяся шестидесятникам "разумная плесень"... Их,
хоть и с трудом,  все же можно идентифицировать по группе "крови" и признать
кровную  близость  Океана и Человечества,  но...  Как ни странно,  возникают
вопросы уже не столько глобально-вселенские (поиск брата может охватить  все
миры и пространства), сколько человеческие: нравственно - безнравственно? То
есть: а можно ли? а надо ли? а хорошо ли? и - кому хорошо?..

Ну и, сами понимаете, так далее. Гениальный "Солярис". Кого отправлял Крис в
ракете:  любимую женщину Хари (которой,  кстати,  уже не существовало в этом
мире) или  монстра?  Ему  убивать  монстра  -  безнравственно,  а  Океану  -
издеваться над человеком, вызывая к жизни его глубоко запрятанные кошмары?..

Вы заметили:  самый дальний космос возвращает нас на Землю - мы задумываемся
над нашим,  сугубо земным.  Так как же: убить таракана -или дать ему свободу
для полной оккупации вашей Kyxниf!

И возникает почти уверенность: Контакт, к которому сознательно или подспудно
стремится Человек,  поставит мир на грань звездной войны. По крайней мере, в
нашей  философии  (религии не берем) утешительного ответа нет.  Или мы - их,
или они - нас. Экспансия.

Вот вам  и  братцы  по  разуму.  Известно,  что   самые   кровавые   баталии
развиваются,  когда  воюют  не просто враги,  а враги-родственники.  Правда,
искомый ответ неожиданно могут принести они. А если нет?..

                  ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ОТ РОСУЭЛЛА ДО "СТЕЛСА"

                                  ГЛАВА 33

                          Не занимайтесь уфологией

Для многих и многих людей понятие "летающая тарелка" связано  с  романтикой:
ведь  в  России,  в  отличие от Запада,  народ не только сердобольный,  но и
восторженный.  Роберт  Скотт,  второй  покоритель   Южного   полюса   Земли,
опоздавший  к  крайней  южной  точке планеты всего на несколько дней,  погиб
недалеко от базы на обратном  пути.  Не  лишения  свалили  бравого  капитана
королевского  флота  Британии:  он  не пережил того,  что стал вторым,  а не
первым: Амундсен покоритель Южного полюса!

Такая мелочь,  как  первенство  в  том  или  ином  деле,  вещь,  несомненно,
приятная,  но...  На  месте  Скотта  никак  невозможно  представить русского
путешественника. Романтика ставилась и ставится нами во главу угла даже там,
где  ее  нет  и  в  помине.  Жюль Верн и Герберт Уэллс,  а позже - Александр
Беляев, Иван Ефремов, Александр Казанцев;

еще позже  -  братья  Стругацкие...  Космическая  тема   у   нас   настолько
романтизирована,  что  мы  и  представить  себе  не  можем никакой серьезной
опасности или подвоха. Кроме, естественно, романтической.

Романтизация НЛО  еще  сыграет  свою  злую  шутку  с  нашими  любопытными  и
любопытствующими очевидцами.  Облучения и душевные расстройства, перестройка
организма  не  в  лучшую  для  здоровья  сторону  -  те  "мелочи",   которые
подстерегают нерационального нашего любителя, рискнувшего заняться НЛО.