любовию  к  Отечеству  и  желанием  принести  ему  пользу,  если  душа  твоя
очарована, изумлена прелестями и  ужасами природы,  если сердце твое тронуто
глубоко  каким-нибудь  великодушным  поступком,  -  словом,  если ты  сильно
чувствуешь и хочешь сообщить свое чувство другому: - приходи в Лицей - здесь
многие поймут тебя,  многие наедине разделят их; но страшись обнаруживать их
пред  публикою, - она заражена духом нынешнего света  и ею  управляют  злые,
холодные насмеш-

     1 Вероятно Сакена (фон-дер Остен-Сакена,  Ал. Фед.). служившего в Лицее
с 1817 по 1824 г.
     466
     ники,  которые  с презрением назовут  тебя  сентиментальным  и  учтивым
образом прогонят.
     Лицеяне  известны  по  своему образованию.  Все читают книги - Вольтер,
Рейналь,  Верто,  Шиллер,  Герен и проч.  проч.  здесь  очень  известны,  но
поверишь ли? Нигде  в обществах и в публичных собраниях не услышишь о том ни
слова.  - Я, не зная того,  что такие разговоры здесь  не  в моде, заговорил
однажды о Шиллере, моем любимом поэте. Все смотрели  на меня  с  удивлением,
замолчали и потихоньку разошлись.  Я стоял, разинув рот и развеся уши... ах!
Лицеяне,  как  я  в  вас  ошибся!!.  Впоследствии  времени  я  привык  к  их
разговорам, - и немудрено привыкнуть: это отголосок тех, которых  наслушался
я  в  П...1.  Беспрестанные  насмешки,  иногда удачные,  иногда противные, -
громкие восклицания, анекдоты все почти выдуманные, пустые  замечания, споры
об именах, платьях, орденах или шляпах людей, над которыми  хотят смеяться и
даже жаркие споры: - вот все, что слышишь, - и горе тебе, если ты не знаешь,
что  такой-то человек в сером  фраке  с черною плосковатою шляпою называется
так-то; что у  кондитера Л. нет более мороженного, что повар Г. хуже другого
ты  не будешь принят ни в какие общества, или по крайней мере будешь молчать
в них,  сложа руки  и  поникнув головою.... Здесь издаются иногда журналы: в
них  всем  жертвуют, чтобы рассмешить публику, но о вкусе ее нельзя  сказать
ничего  привлекательного.   Имя  какого-нибудь   известного   смешного  лица
производит более хохоту, нежели  тонкая  шутка, забавная мысль или  острота.
Иногда помещаются здесь сочинения, требующие большого размышления, но на них
мало кто обращает внимание, и даже часто чтение оных заглушается разговорами
и  криками  публики. Если б  по случаю сие письмо было  напечатано,  то  оно
вероятно  имело бы ту  же  участь,  - единственно от того, что это  длинное,
слишком  серьезное  сочинение. Никогда почти  не рассуждают о том, что  было
читано;  это хорошо, это  мне нравится, это очень хорошо, это скучно: в  сих
словах заключается вся критика наших  господ слушателей; а никто не  скажет,
что такое-то место особенно хорошо или худо, чем оно хорошо, чем худо, - что
бы  должно  выпустить,  что прибавить  и  т.  д.  - Нет! это  слишком ученая
материя, - какое нам до того дело - мы не философы, мы светские люди, должно
быть к таким  вещам всегда хладнокровным, всегда быть рассеянным... И так из
сего ты видишь, любезный друг, что образование в Лицее не на такой ноге, как
ему  должно  быть  и как многие думают.  Я  же сказал: все читают книги,  но
читают для того,  чтобы прочесть, для славы, и  то  не в Лицее,  а  в других
городах, посещаемых жителями, ибо у нас можно очень обойтись без этой славы.
- Не  забудь, что нет правил без исключения,  и здесь особенно исключение не
маловажно:  на  25.000 ж.2 может придется 10.000, которые совершенно преданы
образованию,  любят иногда - даже  слишком рассуждать, сочинять  и проч. - и
удиви-
     Петербурге. 1 На III курсе было, действительно, 25 воспитанников.
     467
     тельно, что сии  люди, будучи  в таком числе,  не могли переменить духа
лицейской публики!..
     Лицеяне суть самые ревностные почитатели моды, только не в  одежде, а в
разговорах, в занятиях, а иногда и в  пище. - Я говорю  о большей части. Все
почти  здесь  делается  из  подражания.  Если  многим  нравится какое-нибудь
кушание, то другие, хотя не любят оного, находят его самым вкусным.  Кому-то
вздумалось пить  чай  после  ужина,  и чрез несколько  дней  во многих домах
ввелось  то же  в обыкновение. Один смельчак  вздумал прогуляться  ночью  по
руине  - и на другой день набралось  несколько  охотников итти  на кладбище.
Некто  вздумал  было чертить  -  и в короткое время  явилась целая  Академия
рисовальщиков; какой-то  ветренный  академист вышел - и Академия опустела. -
Сегодня все  тебя любят, потому что друзья  твои  говорят о тебе - пусть они
замолчат, пусть враги  твои  скажут несколько слов - и тебя возненавидят,  -
единственно из  подражания, один за  другим... Вчера целый  день  говорили о
Якове Ильиче, сегодня о вчерашней свадьбе, завтра будут говорить об остротах
нового Петра Микулина и тому подобное.
     - Вот тебе,  друг мой, довольно странностей  про Лицеян.  - Ты видишь -
везде добро смешано со злом; боюсь даже, что все их пороки не заставили тебя
забыть о их добродетелях - о любви к отечеству и  примерном товариществе. Но
это моя вина - надобно было менее говорить о последнем  и более о первом. Не
забудь  также и того,  что  везде худая  сторона перевешивает хорошую, везде
более  недостатков,  нежели совершенств. Притом  добродетели, проистекая  из
чистых  источников,  кажется,  имеют менее  оттенок  (sic),  нежели  пороки,
которых  страсти образуют и  делают чрезвычайно многообразными.  Всякий день
печатают комедии  в  которых  осмеиваются все новые,  да  новые  пороки  или
слабости, достойные сожаления или смеха -  и когда это кончится? -  И так  я
надеюсь, что последние замечания  мои не изгладят в  тебе  хороших  понятий,
которые  старался я сначала  внушить тебе о Лицее.  -  Люблю его,  - он того
достоин. - По крайней мере я  привязан к нему, как к отечеству, и всем готов
жертвовать для его счастия.
     1821 года. Ноября 8.
     В дополнение  к  помещенным  здесь  памятникам литературных  занятий  и
упражнений воспитанников Ш-го курса, нельзя  не упомянуть здесь еще об одной
их  категории,  образчики которой  сохранились не в  бумагах отца, но были у
меня в  руках, быв  одолжены мне  для  ознакомления  - владельцем их, внуком
директора Е. А.  Энгельгардта, бароном  Ф. Р. Ос-тен-Сакеном1. Это  именно -
рукописные  драматические  пьесы,  которые  игрались  в  эту  эпоху  в Лицее
воспитанниками не только III-го, но также 11-го и IV-ro курсов.
     За что приношу ему мою искреннюю признательность.
     468
     Пьесы  эти немецкие и  французские. Директор Энгельгардт видимо поощрял
эти лицейские спектакли,  считая их  полезным  развлечением в  смысле общего
развития  молодежи и  усовершенствования  в языках. При действующих  лицах в
этих пьесах  обозначены  и имена игравших их воспитанников. В точности время
исполнения обозначено только при одной (французской) пьесе - 13 окт. 1818 г.
Вероятно  и прочие  относятся приблизительно  к  эпохе  около  1820г., когда
воспитанники  П-го  курса  были уже близки к выходу из Лицея, a IV-ro вскоре