рывает она его внутренние силы, тем ее влияние на историю окружаемого ею
населения должно быть признано более сильным, хотя бы это влияние приро-
ды сказывалось в деятельности человека, ею возбужденной и обращенной на
ее же самое.
 Законами жизни физической природе отведена своя сфера влияния в исто-
рической судьбе человечества и не все стороны его деятельности в одина-
ковой мере подчинены ее действию. Здесь необходимо предположить извест-
ную постепенность или, как бы сказать, разностепенность влияния; но
очень трудно установить это отношение хотя с некоторой научной отчетли-
востью. Рассуждая теоретически, не на точном основании исторического
опыта, казалось бы, что физическая природа с особенной силой должна
действовать на те стороны человеческой жизни, которыми сам человек не-
посредственно входит в ее область как физическое существо или которыми
близко с нею соприкасается. Таковы материальные потребности человека,
для удовлетворения которых средства дает физическая природа и из которых
рождается хозяйственный быт; сюда же относятся и способы, которыми регу-
лируется удовлетворение этих потребностей, обеспечивается необходимая
для того внутренняя и внешняя безопасность, т.е. отношения юридические
и политические.
 Переходя от этих общих соображений к поставленному вопросу, не будем
усиленно искать в нашей истории подтверждения только что изложенной схе-
мы, а отметим явления, которых нельзя объяснить без участия природы
страны или в которых степень ее участия достаточно очевидна. Здесь преж-
де всего следует отметить три географических особенности, или, точнее,
три сложившихся из этих особенностей сочетания благоприятных для культу-
ры условий исторической жизни страны: 1) ее деление на почвенные и бота-
нические полосы с неодинаковым составом почвы и неодинаковой расти-
тельностью, 2) сложность ее водной сети с разносторонними направлениями
рек и взаимной близостью речных бассейнов и 3) общий или основной бота-
нический и гидрографический узел на центральном алаунско-московском
пространстве.

 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
 ЛЕКЦИЯ IV

 ЗНАЧЕНИЕ ПОЧВЕННЫХ И БОТАНИЧЕСКИХ ПОЛОС. Почвенные полосы и указанные
свойства речных бассейнов оказали сильное действие на историю страны, и
действие неодинаковое на различные стороны быта ее населения. Различием
в составе почвы разных частей равнины с неодинаковой растительностью оп-
ределялись особенности народного хозяйства, вырабатывались местные эко-
номические типы, смотря по тому, на какой полосе, лесной или степной,
сосредоточивалась главная масса русского населения. Но действие этого
условия сказалось не сразу. Восточные славяне при своем расселении по
равнине заняли обе смежные полосы средней России, лесной суглинок и се-
верную часть степного чернозема. Можно было бы ожидать, что в той и дру-
гой полосе сложатся различные типы народного хозяйства, охотничий и зем-
ледельческий. Однако наша древняя летопись не замечает такого различия.
Правда, Кий с братьями, основавшие город Киев среди "леса и бора велико-
го", были звероловы, "бяху ловяща зверь". Но все племена южного пояса
славянского расселения, поселившиеся в лесах, занимаясь звероловством и
платя дань киевским князьям или хозарам мехами, в то же время, по лето-
писи, были и хлебопашцами. Вятичи, забившиеся в глухие леса между Десной
и верхней Окой, платили хозарам дань "от рала", с сохи. Лесовики по са-
мому своему названию, древляне, с которых Олег брал дань мехами, вместе
с тем "делали нивы своя и земле своя". В первые века незаметно хо-
зяйственного различия по почвенным и ботаническим полосам.
 ВЛИЯНИЕ РЕЧНОЙ СЕТИ. Речная сеть, по-видимому, оказала более раннее и
сильное действие на разделение народного труда по местным естественным
условиям. По большим рекам как главным торговым путям сгущалось населе-
ние, принимавшее наиболее деятельное участие в торговом движении, рано
здесь завязавшемся; по ним возникали торговые средоточия, древнейшие
русские города; население, от них удаленное, оставалось при хлебопашест-
ве и лесных промыслах, доставлявших вывозные статьи приречным торговцам,
мед, воск, меха. При таком влиянии на народнохозяйственный обмен реки
рано получили еще более важное политическое значение. Речными бассейнами
направлялось, географическое размещение населения, а этим размещением
определялось политическое деление страны. Служа готовыми первобытными
дорогами, речные бассейны своими разносторонними направлениями рассеива-
ли население по своим

ветвям. По этим бассейнам рано обозначались различные местные группы
населения, племена, на которые древняя летопись делит русское славянство
IX-Х вв.; по ним же сложились потом политические области, земли, на ко-
торые долго делилась страна, и с этим делением соображались князья в
своих взаимных отношениях и в своем управлении. В первоначальном племен-
ном, как и в сменившем его областном, земско-княжеском делении Древней
Руси легко заметить это гидрографическое основание. Древняя летопись
размещает русско-славянские племена на равнине прямо по рекам. Точно так
же древняя Киевская земля - это область Среднего Днепра, земля Черниговс-
кая - область его притока Десны, Ростовская-область Верхней Волги и т.д.
То же гидрографическое основание еще заметнее в последующем удельном де-
лении ХШ-XV вв., довольно точно согласовавшемся со сложным разветвлением
бассейнов Оки и Верхней Волги. Но это центробежное действие речной сети
сдерживалось другой ее особенностью. Взаимная близость главных речных
бассейнов равнины при содействии однообразной формы поверхности не поз-
воляла размещавшимся по ним частям населения обособляться друг от друга,
замыкаться в изолированные гидрографические клетки, поддерживала общение
между ними, подготовляла народное единство и содействовала государствен-
ному объединению страны.
 ОКСКО-ВОЛЖСКОЕ МЕЖДУРЕЧЬЕ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ. Под совместным действием
изложенных условий, ботанических и гидрографических, с течением времени
на равнине обозначился сложный узел разнообразных народных отношений. Мы
уже видели, что Алаунское плоскогорье служило узловым пунктом речной се-
ти нашей страны. Смежные части этого плоскогорья и центральной Московс-
кой котловины, образовавшие область Оки и Верхней Волги, и стали таким
бытовым народным узлом. Когда начала передвигаться сюда масса русского
населения из Днепровского бассейна, в этом Окско-волжском междуречье об-
разовался центр расселения, сборный пункт переселенческого движения с
юго-запада: здесь сходились колонисты и отсюда расходились в разных нап-
равлениях, на север за Волгу, а потом на восток и юго-восток за Оку.