Ударил тогда Орфей по струнам своей золотой кифары, и широкой
волной разнеслись по берегу мрачного Стикса звуки ее струн.
Своей музыкой очаровал Орфей Харона; слушает он игру Орфея,
опершись на свое весло. Под звуки музыки вошел Орфей в падью,
оттолкнул ее Харон веслом от берега, и поплыла ладья через
мрачные воды Стикса. Перевез Харон Орфея. Вышел он из ладьи и,
играя на золотой кифаре, пошел по мрачному царству душ
умерших к трону бога Аида, окруженный душами, слетевшимися на
звуки его кифары.
   Играя на кифаре, приблизился к трону Аида Орфей и склонился
пред ним. Сильнее ударил он по струнам кифары и запел; он пел
о своей любви к Эвридике и о том, как счастлива была его жизнь
с ней в светлые, ясные дни весны. Но быстро миновали дни
счастья. Погибла Эвридика. О своем горе, о муках разбитой
любви, о своей тоске по умершей пел Орфей. Все царство Аида
внимало пению Орфея, всех очаровала его песня. Склонив на
грудь голову, слушал Орфея бог Аид. Припав головой к плечу
мужа, внимала песне Персефона; слезы печали дрожали на ее
ресницах. Очарованный звуками песни, Тантал забыл терзающие
его голод и жажду. Сизиф прекратил свою тяжкую, бесплодную
работу. сел на тот камень, который вкатывал на гору, и
глубоко, глубоко задумался. Очарованные пением, стояли
Данаиды, забыли они о своем бездонном сосуде. Сама грозная
трехликая богиня Геката закрылась руками, чтобы не видно было
слез на ее глазах. Слезы блестели и на глазах не знающих
жалости Эриний, даже их тронул своей песней Орфей. Но вот все
тише звучат струны золотой кифары, все тише песнь Орфея, и
замерла она, подобно чуть слышному вздоху печали.
   Глубокое молчание царило кругом. Прервал это молчание бог Аид
и спросил Орфея, зачем пришел он в его царство, о чем он хочет
просить его. Поклялся Аид нерушимой клятвой богов - водами реки
Стикса, что исполнит он просьбу дивного певца. Так ответил
Орфей Аиду:
   - О, могучий владыка Аид, всех нас, смертных, принимаешь ты в
свое царство, когда кончаются дни нашей жизни. Не затем пришел
я сюда, чтобы смотреть на те ужасы, которые наполняют твое
царство, не затем, чтобы увести, подобно Гераклу, стража
твоего царства - трехголового Кербера. Я пришел сюда молить
тебя отпустить назад на землю мою Эвридику. Верни ее назад к
жизни; ты видишь, как я страдаю по ней! Подумай, владыка, если
бы отняли у тебя жену твою Персефону, ведь и ты страдал бы. Не
навсегда же возвращаешь ты Эвридику. Вернется опять она в твое
царство. Кратка жизнь наша владыка Аид. О, дай Эвридике
испытать радости жизни, ведь она сошла в твое царство такой
юной!
   Задумался бог Аид и, наконец, ответил Орфею:
   - Хорошо, Орфей! Я верну тебе Эвридику. Веди ее назад к жизни,
к свету солнца. Но ты должен исполнить одно условие: ты
пойдешь вперед следом за богом Гермесом, он поведет тебя, а за
тобой будет идти Эвридика. Но во время пути по подземному
царству ты не должен оглядываться. Помни! Оглянешься, и тотчас
покинет тебя Эвридика и вернется навсегда в мое царство.
   На все был согласен Орфей. Спешит он скорее идти в обратный
путь. Привел быстрый, как мысль, Гермес тень Эвридики. С
восторгом смотрит на нее Орфей. Хочет Орфей обнять тень
Эвридики, но остановил его бог Гермес, сказав:
   - Орфей, ведь ты обнимаешь лишь тень. Пойдем скорее; труден
наш путь.
   Отправились в путь. Впереди идет Гермес, за ним Орфей, а за
ним тень Эвридики. Быстро миновали они царство Аида.
Переправил их через Стикс в своей ладье Харон. Вот и тропинка,
которая ведет на поверхность земли. Труден путь. Тропинка
круто подымается вверх, и вся она загромождена камнями. Кругом
глубокие сумерки. Чуть вырисовывается в них фигура идущего
впереди Гермеса. Но вот далеко впереди забрезжил свет. Это
выход. Вот и кругом стало как будто светлее. Если бы Орфей
обернулся, он увидал бы Эвридику. А идет ли она за ним? Не
осталась ли она в полном мрака царства душ умерших? Может
быть, она отстала, ведь путь так труден! Отстала Эвридика и
будет обречена вечно скитаться во мраке. Орфей замедляет шаг,
прислушивается. Ничего не слышно. Да разве могут быть слышны
шаги бесплотной тени? Все сильнее и сильнее охватывает Орфея
тревога за Эвридику. Все чаще он останавливается. Кругом же
все светлее. Теперь ясно рассмотрел бы Орфей тень жены.
Наконец, забыв все, он остановился и обернулся. Почти рядом с
собой увидал он тень Эвридики. Протянул к ней руки Орфей, но
дальше, дальше тень - и потонула во мраке. Словно окаменев, стоял
Орфей, охваченный отчаянием. Ему пришлось пережить вторичную
смерть Эвридики, а виновником этой второй смерти был он сам.
   Долго стоял Орфей. Казалось, жизнь покинула его; казалось, что
это стоит мраморная статуя. Наконец, пошевельнулся Орфей,
сделал шаг, другой и пошел назад, к берегам мрачного Стикса.
Он решил снова вернуться к трону Аида, снова молить его
вернуть Эвридику. Но не повез его старый Харон через Стикс в
своей утлой ладье, напрасно молил его Орфей, - не тронули
мольбы певца неумолимого Харона, Семь дней и ночей сидел
печальный Орфей на берегу Стикса, проливая слезы скорби, забыв
о пище, обо всем, сетуя на богов мрачного царства душ умерших.
Только на восьмой день решил он покинуть берега Стикса и
вернуться во Фракию.
   СМЕРТЬ ОРФЕЯ
   Четыре года прошло со смерти Эвридики, но остался по-прежнему
верен ей Орфей. Он не желал брака ни с одной женщиной Фракии.
Однажды ранней весной, когда на деревьях пробивалась первая
зелень, сидел великий певец на невысоком холме. У ног его
лежала его золотая кифара. Поднял ее певец, тихо ударил по
струнам и запел. Вся природа заслушалась дивного пения. Такая
сила звучала в песне Орфея, так покоряла она и влекла к певцу,
что вокруг него, как зачарованные, столпились дикие звери,
покинувшие окрестные леса и горы. Птицы слетелись слушать