большей частью Пелопоннеса, а  по эту сторону Ист-ма  -- Мегарами и Афинами,
он  двинулся походом на беотийцев (в 293 г. до Р.Х.). Те сначала заключили с
ним  дружественный договор на  умеренных условиях, но  затем  в  Фивы явился
спартанец Клеоним с войском.  Беотийцы воспрянули духом  и расторгли союз  с
Демет-рием, к чему  их  всячески  склонял  и феспиец  Писид,  один  из самых
знаменитых и влиятельных в то время людей. Тогда Деметрий придвинул к стенам
Фив  осадные машины и  осадил  город.  Перепуганный Клеоним  тайно бежал,  а
беотийцы в  ужасе сдались на милость победителя. По общему суждению Деметрий
обошелся с ними не слишком строго: он расставил в городах сторожевые отряды,
взыскал большой  денежный  штраф и назначил  правителем  историка  Иеронима.
Однако больше всего вызвал восхищение его поступок с Писидом, которому он не
причинил ни  малейшего вреда,  но,  на  против, дружески  с ним беседовал  и
сделал полемархом в Феспиях.
     Спустя  немного времени (в 291 г. до Р.Х.) Лисимах оказался в  плену  у
Дромихета.  Деметрий  немедленно  выступил в  поход,  рассчитывая  захватить
Фракию, лишившуюся защитников, но не успел он  удалиться, как беотийцы снова
отложились от  него,  а вслед  за тем пришло  известие, что Лисимах  уже  на
свободе. В гневе Деметрий повернул назад  и, узнав, что сын его Антигон  уже
разбил беотицев в открытом бою, опять осадил Фивы.
     Так  как Пирр между тем опустошал Фессалию и появился у самых Фермопил,
Деметрий разместил в Фессалии 10 000  пехотинцев и  1000  всадников и  вновь
усилил  натиск на Фивы. Он приказал подвести так называемую  "Погубительницу
городов", но из-за громадного веса и размеров ее тянули с таким трудом и так
медленно,  что  за два  месяца она прошла не  больше  двух стадиев. Беотийцы
оборонялись  с  решимостью и  мужеством, и Деметрий  нередко заставлял своих
воинов сражаться и подвергать  себя опасности  не столько по  необходимости,
сколько из упорства. Не желая, однако, чтобы думали, будто он не  щадит лишь
чужой крови,  Деметрий и  сам  бился в  первых  рядах  и получил  опасную  и
мучительную рану -- стрела из катапульты пробила ему шею. Тем не менее он не
отступил от начатого и  взял  Фивы во второй  раз.  Жители были в величайшем
смятении, ожидая самой свирепой расправы, но  Деметрий, казнив 13 зачинщиков
и изгнав нескольких человек, остальных простил.
     Вслед  за  тем (в  289 г. до  Р X.) Деметрий выступил против этолийцев,
опустошил их страну  и, оставив там Пантавха во главе значительного  отряда,
сам  двинулся на  Пирра. Пирр в  свою очередь  выступил против  Деметрия, но
противники разминулись, и  Деметрий принялся  разорять Эпир, а Пирр напал на
Пантавха  и  разгромил   его  в  упорном  сражении.  С  тех  пор  имя  Пирра
пользовалось в Македонии громкою  славой, и многие говорили, что среди  всех
царей лишь в нем одном виден образ Александровой отваги, остальные же -- и в
первую  очередь  Деметрий  --  словно  на  сцене  перед  зрителями  пытаются
подражать лишь величию и надменности умершего государя.
     И верно,  Деметрий  во многом  походил на  трагического  актера. Он  не
только покрывал голову кавси-ей с великолепной двойной  перевязью, не только
носил алую  с золотой каймою одежду,  но  и обувался в  башмаки  из  чистого
пурпура,  расшитые золотом.  И не один только внешний  облик царя  оскорблял
македонцев, не привычных ни к чему подобному;  их тяготил и его разнузданный
уклад жизни,  и, главным  образом, его неприветливость  и  недоступность. Он
либо вовсе отказывал  в приеме, либо, если уж принимал просителей, говорил с
ними сурово и резко.
     С   Пирром  Деметрий   заключил   договор,  стремясь   положить   конец
беспрерывным  стычкам и схваткам, отвлекавшим его  от главного  и  основного
замысла. Замыслил  же  он не  что иное,  как восстановить в прежних пределах
державу своего отца. Приготовления Деметрия  нимало не  уступали величию его
намерений и упований. Он собрал уже 90 000 пехоты, без малого 12 000 конницы
и  намеревался спустить  на  воду  флот  из  500  кораблей,  которые  строил
одновременно в  Пирее,  Коринфе,  Халки-де  и  близ Пеллы. Каждую из  верфей
Деметрий   посещал  сам,  давал  наставления  и  советы,  работал  вместе  с
плотниками,  и все дивились не  только числу будущих судов, но и их размерам
-- ведь никому еще не доводилось видеть корабли с пятнадцатью и шестнадцатью
рядами весел.
     Видя,  что  против  Азии  вскоре  выступит  такая  сила,  которой после
Александра не располагал еще никто, для борьбы с Деметрием объединились трое
царей  -- Селевк, Птолемей  и Лисимах. Все вместе они отправили посольство к
Пирру,   убеждая  его   ударить  на  Македонию  и  считать  недействительным
заключенный с Деметрием договор,  по которому Деметрий  присвоил  себе право
нападать,  на  кого  сам  пожелает  и  выберет. Пирр  согласился,  и  вокруг
Деметрия,  который  еще  не  завершил последних  своих приготовлений,  разом
вспыхнуло пламя войны. У берегов Греции появился с большим флотом Птолемей и
склонил города к измене, а в Македонию, грабя и разоряя страну, вторглись из
Фракии  Лисимах, а  из сопредельных областей Пирр. Деметрий оставил в Греции
сына, сам же, обороняя Македонию, двинулся сперва на  Ли-симаха (в 288 г. до
Р.Х.), но тут пришла весть,  что Пирр взял город Берою. Слух об этом  быстро
разнесся среди македонцев, и сразу же всякий порядок в войске исчез, повсюду
зазвучали жалобы, рыдания,  гневные речи  и проклятия  Деметрию;  солдаты не
хотели оставаться под его начальством и кричали, что разойдутся по домам, но
в действительности собирались уйти к Лисимаху.
     Тогда Деметрий решил держаться как можно дальше от Ли-симаха и повернул
против Пирра,  рассудив,  что Лисимах --  соплеменник его подданным и многим
хорошо известен еще по временам Александра, но Пирра, пришельца и чужеземца,
македонцы  никогда  не  предпочтут  Деметрию. Однако он жестоко просчитался.
Когда Деметрий разбил лагерь неподалеку от  Пирра, его  македонцы, уже давно
восхищавшиеся  воинской  доблестью   Пирра  и  с  молоком  матери  впитавшие
убеждение, что  самый  храбрый  воин  всех  более  достоин  царства,  узнали
вдобавок,  как милостиво и  мягко  обходится Пирр  с пленными, и,  одержимые
желанием во что бы то ни стало избавиться от Деметрия, стали уходить. Сперва
они  уходили  тайком  и  порознь,  но затем  весь лагерь охватили волнение и
тревога, и, в конце концов, несколько человек, набравшись храбрости, явились
к Деметрию и посоветовали  ему бежать и впредь  заботиться  о своем спасении
самому, ибо македонцы не желают больше воевать ради его страсти к роскоши  и
наслаждениям.  По  сравнению  с  грубыми, злобными  криками, которые неслись
отовсюду,  эти   слова   показались   Деметрию   образцом   сдержанности   и
справедливости.  Он  вошел  в  шатер  и  переоделся,  сменив свой знаменитый
роскошный плащ на  темный  и  обыкновенный,  а затем  неприметно ускользнул.
Сразу  чуть  ли не все  войско бросилось грабить царскую  палатку,  начались
драки, но тут появился Пирр, первым  же  своим приказом  возвратил  тишину и
завладел  лагерем.  Вся  Македония  была  поделена  между  ним  и  Лисимахом
Лишившись  власти,  Деметрий  бежал в Кассандрию. Фила была  безутешна,  она
выпила яд и умерла, а Деметрий уехал в  Грецию и стал созывать всех тамошних
военачальников   и   приверженцев.   Фи-ванцам   он   даровал   их   прежнее
государственное устройство,  а против афинян, которые вторично отложились от