приплыла Де-идамия,  но  вскоре она заболела и умерла, а  так как  Деметрий,
заботами Селевка,  заключил дружеский союз и с Птолемеем (в 299 г. до Р.Х.),
то было условленно,  что он женится  на дочери Птолемея Птоле-маиде. До  сих
пор  Селевк  держал  себя  благородно,  но  когда затем  он  попросил, чтобы
Деметрий за  деньги уступил  ему Киликию, и,  получив  отказ,  в ярости стал
требовать  возврата Сидона и Тира, его  уже нельзя было назвать,  иначе  как
обидчиком и  насильником, ибо,  подчинив  своей власти все земли от пределов
Индии до Сирийского  моря, он выказал  себя  бесконечно мелочным и жадным до
власти.
     Деметрий, однако, не дал себя запугать.  Объявив, что не только Ипс, но
и  еще тысяча подобных поражений не заставят  его  заплатить за такого зятя,
как  Селевк, он усилил караульные  отряды в  обоих городах, а  сам,  получив
известие, что  Лахар воспользовался смутой  в Афинах и установил  тиранию (в
297 г. до  Р.Х.),  загорелся  надеждой без труда захватить  город,  внезапно
появившись под его стенами.
     С большим флотом  он  благополучно пересек море, но  когда  плыл  вдоль
берега Аттики, попал в  бурю и лишился почти всех судов и значительной части
войска.  Сам Деметрий избег  гибели и начал войну с  афинянами. Но война эта
оказалась безуспешной,  а потому, отправив своих  людей собирать новый флот,
Деметрий ушел в Пелопоннес  и  осадил Мессену. Во время одной из схваток  он
едва не погиб  -- стрела от катапульты попала  ему  в лицо, пробила  щеку  и
вошла в рот. Оправившись  от  раны,  Деметрий  привел к покорности несколько
изменивших  ему  городов,  а сам снова  вторгся  в Аттику,  занял  Элевсин и
Браврон и стал опустошать страну. В городе начался голод,  к которому вскоре
прибавилась  острая нужда  во всем  самом  необходимом. Птолемей  послал  на
помощь  афинянам  полтораста  судов, и  те  бросили  якорь  у  Эгины.  Но  и
передышка,    которую    доставила   осажденным   эта   подмога,   оказалась
непродолжительной,  ибо  к  Деметрию также  явилось  множество  кораблей  из
Пелопоннеса  и  с  Кипра,  общим  числом около  трехсот, и  моряки  Птолемея
поспешно удалились, а тиран Лахар бежал,  бросив город на произвол судьбы (в
295 г. до Р.Х.).
     Тут афиняне, которые сами ранее  постановили казнить  любого,  кто хоть
словом  упомянет  о  мире  с  Деметрием,  немедленно  отворили  ближайшие  к
противнику ворота  и  отправили  послов, не ожидая, правда, для  себя ничего
хорошего, но не в силах дальше терпеть нужду.
     Вступив в город,  Деметрий  приказал всем  собраться в  театре, окружил
сцену   вооруженными   солдатами,  а  вокруг   логия  расставил  собственных
телохранителей.   Затем   он   спустился   верхними  проходами,  по  примеру
трагических актеров,  и этим вконец напугал афинян,  но  первыми  же словами
своей речи  освободил и избавил  их от страха. Он  воздержался и  от резкого
тона, и от суровых слов, но после недолгих и  дружеских укоров, объявил им о
прощении,  подарил 100 000 медимов  хлеба и  назначил должностных лиц, более
всего угодных  народу. Оратор  Де-моклид внес предложение  передать Деметрию
Пирей  и Мунихию. Тут  же был  принят соответствующий закон, а  Деметрий, по
собственному  почину,  разместил караульный  отряд  еще  и на  Мусее,  чтобы
афиняне,  снова взбунтовавшись, не  смогли  доставить  ему  новых  хлопот  и
огорчений.
     Завладев  Афинами, Деметрий  тут  же устремил  свои мысли  и взгляды  к
Лакедемону. Он разбицаря Архидама  IV, который встретил  его при Мантинее, и
вторгся в  Лаконику.  Выиграл он  и  второе  сражение  перед самою  Спартой,
истребив 200  человек и взяв  в плен  500, и,  казалось, уже держал в  своих
руках  город,  еще никогда  не бывший под властью неприятеля:  Но тут пришли
сообщения  о том, что Лисимах отнял у него  города в Азии,  а Птолемей занял
весь Кипр,  кроме  одного лишь  Салами-на,  а Саламин осаждает,  заперев там
детей  и мать Деметрия. Эти злые и грозные вести заставили  Деметрия уйти из
Лакедемона,  но  сразу  вслед  за  тем  у  него  появились новые  надежды  и
совершенно новые далеко идущие замыслы.
     После смерти Кассандра македонцами правил старший из его сыновей Филипп
IV, но  вскоре умер и он, а двое оставшихся  вступили между  собой в борьбу.
Младший,  Александр  V,  послал  за помощью к  Пирру в Эпир и к  Демет-рию в
Пелопоннес.   Первым  подоспел  Пирр,  но   в  награду  за  помощь  захватил
значительную часть Македонии,  и это  близкое  соседство пугало  Александра.
Когда  же, получив письмо, явился с  войском Деметрий, юноша, хорошо знавший
его славу, испугался еще больше. Он выступил навстречу  ему к Дию, горячо  и
любезно  приветствовал  своего защитника,  но  объявил,  что  обстоятельства
больше не  требуют  его  присутствия. Между  ними  сразу  возникли  взаимные
подозрения. Когда  Деметрий пошел к молодому царю на пир, кто-то донес,  что
после пира  за вином Александр замышляет  его убить.  Деметрий нисколько  не
растерялся, но, запоздав на короткое время, отдал приказ начальникам держать
войско в  боевой  готовности, а своим  провожатым  и  слугам -- которых было
гораздо больше,  чем у  Александра, -- велел  войти вместе  с  ним в мужские
покои и не выходить, пока он сам не встанет из-за стола. Александр испугался
и не посмел исполнить задуманного. Деметрий, сославшись на то, что худо себя
чувствует и не склонен пить, быстро ушел, а на другой день стал собираться в
путь. Александру он сказал, будто  получил новые важные известия,  и  просил
извинить его за то, что  побыл так недолго. Александр был рад, что  Деметрий
покидает страну без злобы,  по  доброй воле, и  провожал его  до Фессалоник.
Когда же  они очутились  в  Лариссе,  между  ними  снова  начались  взаимные
любезности и приглашения, причем каждый готовил другому гибель. Это именно и
отдало Александра во власть Деметрия:  он не успел осуществить свой коварный
замысел,  но сам первый сделался жертвой коварства.  Деметрий  позвал его на
пир, и он пришел. В разгар угощения Деметрий встал; заметив это, Александр в
испуге двинулся к выходу. В дверях  стояли телохранители Деметрия. Бросив им
всего два слова: "Бей следующего!" -- Деметрий выскользнул наружу. Александр
же был зарублен  стражею,  а  вместе с  ним были зарублены и друзья, которые
кинулись ему на помощь.  Как  сообщают, один  из македонцев, умирая, сказал,
что Деметрий опередил их только лишь на день.
     Наутро Деметрий послал в  лагерь к  македонцам  гонца с сообщением, что
хочет  говорить с  ними  и оправдаться в  своих действиях.  Это успокоило  и
ободрило  македонцев, страшившихся  силы  Деметрия.  Они решили принять  его
дружески, и, когда он прибыл, долгих речей не потребовалось.
     Матереубийцу Антипатра они  ненавидели, где искать нового  государя  не
знали  и  потому  провозгласили  царем  Деметрия  и  немедля  повели  его  в
Македонию.  Перемена  эта  была  принята  не  без  удовольствия  и  в  самой
Македонии, где  постоянно  помнили о злодеяниях,  которые совершил  Кассандр
против умершего Александра, а если сохранилась еще какая-то память о старшем
Антипатре и его  справедливости, то  и она была на пользу Деметрию,  супругу
Филы, родившей ему сына  и наследника, который в то  время  был уже взрослым
юношей и участвовал в походе под начальством отца.
     После  Македонии Деметрий захватил и Фессалию.  Владея  к этому времени