сказал Людовик,  --  принесите  мне прошлогодний отчет, я вам докажу". Отчет
был представлен, и король без затруднений отыскал желаемое. Справедливость и
честность составляли неотъемлемые  достоинства Людовика. Он становился строг
до грубости, если имел дело с кем-нибудь, подозреваемый в обмане.  Тогда  он
сердился, кричал, топал  ногами и требовал повиновения. Мышление  его всегда
отличалось  последовательностью  и  ясностью:  все,  написанное  им,  всегда
правильно разделялось по статьям.
     На  женщин Людовик  не  обращал ни малейшего  внимания.  Всю  жизнь  он
искренне  любил  свою  жену,  но  и  та  долгое  время  имела  на  него лишь
нравственное влияние. Между  привычным образом  жизни  супругов существовала
огромная разница. Королева безумно любила  удовольствия, постоянно  бывала в
театре,  на  балах  и  маскарадах. Она  ложилась спать заполночь и  вставала
поздно.  Король безмерно  скучал в театре, не любил балов,  ложился спать  в
одиннадцать вечера  и вставал в шесть утра. День его в основном был заполнен
молитвой и  работой. Выпив с утра  лимонного соку и  съев  сухой хлебец,  он
совершал короткую прогулку. В восемь утра происходил публичный подъем. Затем
Людовик направлялся в кабинет и работал со своими министрами. В  час  дня он
слушал  мессу  и шел обедать.  Как правило, блюда  были самые  простые.  Пил
король обычную воду.
     Отдохнув немного, Людовик вновь возвращался к делам  и  работал до семи
вечера.  Затем  до  девяти  проходило  заседание  Государственного   совета.
Поужинав,  Людовик  около  одиннадцати  ложился спать. Тем  временем,  Мария
Антуанетта  почти  все  свободное  время проводила  в обществе своих любимых
подруг: г-жи де Полиньяк и г-жи Лам-баль.  В сущности, на долю короля у  нее
не оставалось ни одной свободной минуты. Очевидная  привязанность королевы к
молоденьким девушкам вызывала в обществе множество  толков, очень невыгодных
для  нее.  Со  своей  стороны  Людовик  настолько  пренебрегал  супружескими
правами, что первые семь лет после свадьбы не был даже настоящим мужем Марии
Антуанетты.  Природная слабость короля  как мужчины  была  хорошо  известна.
Поэтому все очень удивились, когда в начале 1778 г. внезапно распространился
слух о беременности Марии Антуанетты.  Злые языки возлагали  вину за это  на
герцога Куаньи, который давно и настойчиво ухаживал за королевой. Но едва ли
это подозрение основательно.  Известно, что неспособность короля была только
случайная и что  ничтожная операция моглаУмер ему возвратить права мужа. Он,
впрочем, не  добивался  этого по причине холодного темперамента.  Хлопоты об
этом  деликатном деле целиком  пришлось  принять на  себя  его  жене.  По ее
просьбе  министр  Мо-репа   убедил  Людовика  в  необходимости  решиться  на
операцию.  После того как между королем и королевой  установились нормальные
супружеские отношения, он стал все больше и больше попадать  под ее влияние.
С этого времени королева не знала  отказа в  деньгах, и роскошь двора  стала
особенно вызывающей.
     Современники  очень строго судили  Людовика. Его буржуазные добродетели
многим  казались смешными и  никчемными,  тем  более  что  он  не имел  черт
характера, необходимых  для  короля. Главными недостатками его  были  слабая
воля, робость, нерешительность, вечные колебания и отсутствие энергии. Эпоха
требовала  государя  совсем  с другими  качествами. Людовик принял власть  в
тяжелое  время:  казна  была пуста, королевство  отягчено  долгом  в  четыре
миллиарда  ливров,  народ придавлен  повинностями и  жил в  ужасной  нищете.
Людовик  очень   хорошо   сознавал,  что  бедность  народа  была  главнейшим
несчастьем  его  времени.  У него  было  доброе  сердце и искреннее  желание
прекратить бедственное положение подданных, но  он  не  имел ни  умения,  ни
дарований для того, чтобы избрать к этому верные пути. Главная беда Франции,
с которой безуспешно боролось  правительство  в течение  всего  царствования
Людовика, было  сильное  расстройство финансов.  Хотя король  имел  в  своем
распоряжении хороших финансистов  (быть может лучших  из  тех, какие были во
Франции  на протяжении всего  XVIII века), это  несчастье так  и  не удалось
поправить. Генеральный контролер финансов  Тюрго в самом начале царствования
попробовал установить режим жестокой  экономии  и значительно урезал расходы
двора. Своей суровостью он вскоре  нажил себе могущественных  врагов: прежде
всего  королеву,  любившую роскошную  жизнь и бесконечные праздники;  других
министров,  чей  бюджет  был значительно  сокращен;  дворянство,  привилегии
которого он  начал  осторожно  ограничивать.  В  конце  концов  против  него
поднялась  парижская  беднота,  недовольная резким  повышением  цен на хлеб.
Тогда в 1776 г. король уволил Тюрго в  отставку и в том же  году поставил на
его  место  женевского банкира  Неккера. Новый  контролер  финансов старался
покрывать потребности государства благодаря займам. При нем долг государства
достиг  колоссальной  суммы,  так  что  почти   все  налоговые   поступления
расходовались на  выплату процентов. Тем не менее  благодаря  восстановлению
кредита монархии положение в стране улучшилось, и Неккер был очень популярен
во всех слоях общества. Но и он стал добиваться  сокращения расходов  двора,
поэтому  вскоре сделался ненавистен королеве и ее  окружению. Под их нажимом
Людовик в 1781 г. отправил  Неккера в отставку. Преемники женевского банкира
с  большим трудом добывали  деньги  и  делали  новые займы.  В  1786  г. эта
возможность  иссякла.  Стоявший  тогда во  главе финансов  Калонн стал перед
выбором -- либо  объявить государство банкротом, либо  провести кардинальную
налоговую реформу  и  уничтожить налоговые привилегии  двух первых  сословий
(дворянства и  духовенства). Но едва Калонн  завел об этом речь, против него
обратилась вся ярость высших классов.  Только король  мог поддержать его, но
Людовик не  решился этого сделать  и опять отправил  министра в отставку.  В
1788 г., когда безденежье дошло до  крайности  и государственное банкротство
казалось неминуемым, министерство финансов вновь поручили Неккеру. Однако он
был   уже  бессилен  что-либо  сделать.   Финансовый  кризис   разросся   до
катастрофических размеров.  Правительство не  имело  возможности  ни  ввести
новые налоги, ни  выбить новые займы, ни провести реформу налоговой системы.
В  этих  обстоятельствах  король под  нажимом Неккера  должен  был  уступить
общественному  мнению   и  согласиться  на   созыв  Генеральных  штатов,  не
собиравшихся с 1614 г. Соответствующий указ был подписан в сентябре 1788  г.
Ни  король, ни  Неккер не думали о глубоких реформах  и  прежде всего хотели
добиться от штатов новых  ассигнований. Но их надежды  на  то, что  депутаты
будут послушно исполнять волю короля, оказались несбыточными.
     По  старинным  законам выборы  депутатов  и  их заседания  должны  были
проходить по  сословиям,  причем при голосовании каждое  сословие имело один
голос. Депутаты третьего сословия с самого начала показали намерение сломать
этот феодальный порядок и утвердить за собой решающее слово. Открытие Штатов
происходило 4  мая 1789 г.  в обширном здании,  называемом Меню.  Когда, при
начале  заседания,  король  покрыл  свою  голову, дворянство  и  духовенство
воспользовались  своим  правом,  сделав  то  же  самое.   Депутаты  третьего
сословия, хотя  и не имели таких прав, демонстративно надели шляпы. При виде
этого,  король  снял  свою  шляпу,  и  тогда  все,  поневоле,   должны  были
последовать  его  примеру.  С  этой  мелочной  борьбы  началась  Французская