Так  Антиох  получил  власть  над Сирией  и  прозвище  "Эпифан"  ("со славой
явленный"),  потому  что в глазах  подданных  он был законным государем  той
власти,  которая  была  отнята  у него чужими.  Установив  дружбу  и  союз с
Эвме-ном, он твердо правил Сирией и племенами, лежащими около  нее  (Аппиан:
11; 45).
     За  свой  образ  жизни Антиох приобрел  также и второе прозвище Эпимана
(Безумного).  И действительно,  своей  любовью ко всякого рода  проделкам  и
чудачествам он приводил людей рассудительных в недоумение; одни видели в нем
человека простодушного, другие -- безумца. Иногда без ведома  придворных  он
скрывался  из дворца и  бродил  по городу  на  виду у всех  в  сопровождении
одного-двух товарищей. Еще чаще можно было видеть его у серебряных и золотых
дел мастеров: он болтал с резчиками и иными рабочими и расспрашивал их об их
мастерстве. Потом он  заводил  знакомства и разговоры  с первым встречным из
простонародья и бражничал с беднейшими из чужеземцев. Бывало, прослышав, что
где-нибудь собрались молодые люди на пирушку, он без всякого  предупреждения
являлся к ним в шумном  обществе с чашей  в руке  и с музыкой; собравшиеся в
смущении  от  такой неожиданности  поднимались  с  мест и  убегали.  Нередко
случалось,  что он снимал  с себя царское одеяние  и в  тоге  соискателя  на
должность эдила или народного трибуна  обходил рынок,  пожимал  руки  одним,
обнимал других,  убеждая подавать голоса  за него. По избрании на  должность
он, согласно обычаю римлян, садился в  кресло  из слоновой кости, выслушивал
споры,  какие происходили  на  рынке,  и  решал  дела с большим вниманием  и
усердием.
     Мыться  Антиох  ходил в  народные  бани, когда  они  бывали переполнены
простонародьем,  и всегда носил  с собой кувшины с драгоценнейшими  маслами.
Однажды  в бане кто-то сказал  ему: "Хорошо вам, цари, что вы  умащаете себя
такими ароматными маслами". Антиох промолчал, но в другой раз подошел к тому
человеку  и велел вылить  ему на голову  наибольший  кувшин превосходнейшего
масла. Все купальщики  при виде этого кинулись  туда же, чтобы натереть себя
маслом, но, смеясь, падали на скользком полу. Скользил и смеялся сам царь.
     В  щедрости своей Антиох  также  не  знал  меры.  Часто  при  случайных
встречах с людьми, которых раньше никогда  не видел, он неожиданно предлагал
подарки. А в жертвенных приношениях городам или в способах чествования богов
он  превосходил  всех  царей (Полибий: 26; 1). Мегалополитанцам в Аркадии он
пообещал окружить  их город стеной и  на большую ее часть дал денег; в Тегее
решил  построить  великолепный мраморный  театр;  в  Кизике  в  пританее  --
общественное здание, где на государственный счет  кормятся удостоенные такой
чести,  --  он  обставил  один стол золотой посудой. О его щедрости к  богам
свидетельствует храм Зевса Олимпийского в Афинах, хоть  и не достроенный, но
считающийся   единственным  на  земле  достойным  этого  бога;  и  Делос  он
разукрасил замечательными  алтарями  и  множеством  изваяний, и  в  Антиохии
возвел  великолепный  храм  Зевса   Капитолийского,  не  только  с  наборным
вызолоченным потолком, но  и со стенами, сплошь обитыми золоченными листами.
Он  обещал и многое другое во многих местах  и не  выполнил  своих  обещаний
только из-за краткости царствования.  Также и пышностью  зрелищ всякого рода
он превзошел всех прежних царей; иные устраивались по греческим обычаям и со
множеством греческих искусников,  но гладиаторские  битвы стал он устраивать
по римскому образцу и добился того, что это зрелище стало обычным и приятным
(Ливий: 41; 20).
     В  170 г.  до  Р.Х.  Антиох  узнал, что  египетский  царь  Птолемей  VI
вынашивает планы начать с ним войну из-за Келесирии (Полибий: 27; 19). Тогда
Антиох сам решил предпринять  поход  на Египет  и, прежде  всего, вторгся  в
подвластную египтянам  Иудею. Приверженцы  Антиоха открыли перед  ним ворота
Иерусалима.   Перебив   здесь  множество   своих   противников   и  награбив
значительное  количество  денег,  царь  пошел  дальше   (Флавий:  "Иудейские
древности";  12;  5; 3). Птолемея  Антиох  одолел в морском  сражении  возле
Пелусия, затем спешно навел мост через  Нил и переправился  по нему  со всем
войском (Ливий:  44; 19).  В  Александрии  после этого произошло  восстание.
Птолемей VI бежал, а царство  принял его брат  Птолемей VII (Павсаний: 1; 9;
2). Антиох объявил себя защитником интересов старшего брата и при посредстве
родосцев  помирился с ним (Полибий: 28; 23). Оставив тщетные попытки одолеть
стены Александрии, сирийцы покорили  весь Египет. В Мемфисе  Антиох  посадил
царем Птолемея Старшего и затем ушел с  войском в Сирию. Пелусий он, однако,
оставил за  собой, и таким  образом мог вторгнуться в  Египет в любой момент
(169 г. до Р.Х.).
     Братья  немедленно  завязали между  собой переговоры и вскоре заключили
мир.  Старший Птолемей  вновь водворился в Александрии, а к Антиоху отправил
посольство  с изъявлением благодарности за возвращение отцовского царства  и
мольбою блюсти  этот  дар. Если  до  этого Антиох оправдывал  свои  действия
сначала тем, что вынужден защищаться, а  потом тем, что  отстаивает интересы
законного царя, то теперь он  отбросил всякое  притворство и показал, к чему
стремился на самом деле. Он отправил флот к Кипру, а сам пошел на Египет и к
весне  168  г. до Р.Х.  был с  войском  в Келесирии.  Египетским  послам  он
отвечал, что флот и войско отведет не иначе, как  в обмен на Кипр, Пелусий и
земли вокруг Пелусийского устья Нила.
     Вслед за тем он  во второй раз вторгся в  Египет и был  принят жителями
Мемфиса,  а также  прочими египтянами,  одними  добровольно,  а  другими  из
страха. В  четырех милях от Александрии  он  переправился  через  Нил  и тут
встретил   римское   посольство,   возглавляемое   Гаем   Попилием.   Антиох
приветствовал послов и протянул было руку  Попилию, которого хорошо знал еще
со времен своего заложничества в Риме,  но  тот  руки ему не подал, а вручил
дощечки  с  сенатским  постановлением  (Ливий:  45;  11--12).  Постановление
гласило: "Антиох не должен воевать с Птолемеями". Когда царь прочел приказ и
сказал, что  подумает,  Попилий жезлом очертил вокруг  него круг  и  сказал:
"Думай здесь" (Аппиан: 11; 66).  Опешив от такого насилия, Антиох замешкался
было с ответом, но ненадолго, и сказал: "Что сочли за благо в сенате, то я и
сделаю". Лишь после этого Попилий подал ему руку как союзнику и другу. Таким
образом,  страна  была  спасена  от неминуемого  порабощения.  Антиох  же  в
назначенный день покинул пределы  Египта  и Кипра  (Ливий: 45;  12).  Но  он
сохранил за собой Келеси-рию и Иудею.
     На обратном пути Антиох опять  подступил к Иерусалиму и обманом овладел
городом,  выдав  свой  приход за  совершенно мирный.  Но  на этот раз он  не
пощадил ни тех, кто его впустил за стены, ни  самого города. Храм он ограбил
совершенно, не  оставив даже священной утвари,  равным  образом опустошил  и
тайную сокровищницу. Затем он разграбил город, причем часть жителей перебил,
других же вместе с женами и детьми взял в плен, так что более 10 000 человек
стали  рабами.  Лучшие  здания города он  предал  пламени и,  срыв городские
стены, укрепил находившийся в нижней части города холм. Наконец, поставив на
месте,  где  происходили жертвоприношения,  алтарь,  Антиох  заклал  на  нем
свинью, то есть совершил с точки зрения иудеев ужасное святотатство.