ручательств в прочности своих прав, и переговоры прекратились;
революционеры больше всего надеялись на иностранное вмешательство, на
помощь Австрии.
   Поляки воспользовались бездействием русской армии после Гроховской
битвы и пополнили свое войско до 80 000 человек.
   С открытием военных действий, в новых битвах русская армия терпела
численный урон, удалялась от Варшавы, а это уменьшало доверие к
главнокомандующему.
   Литва, возбуждаемая эмиссарами из Польши, при малом числе русских
войск, волновалась. В Вильне образовался тайный центральный революционный
комитет; россиенская шляхта первая подняла восстание, овладела своим
уездным городом и образовала временное правительство, которое объявило,
что распространяет свою власть на все области, отнятые русскими, на
Курляндию, Лифляндию, Эстляндию, Смоленск, Чернигов и Киев. Восстание
обхватило всю Литву; повстанцы образовали всюду шайки, которые грабили,
вешали, расстреливали всех, кто не принимал участия в их деле, освобождали
рекрут и арестантов, хватали русских чиновников, овладевали казначейными
кассами, оружием, военными запасами, прерывали почтовые сообщения.
   Но литовское восстание встречало важное препятствие в том, что не имело
средоточия: Вильна была в русских руках и не вышла из них даже и тогда,
когда польское войско из царства вошло в Литву: это войско было разбито
под Вильною в июне месяце, а в июле поляки были вытеснены из Литвы. Шляхта
приготовилась к восстанию на Волыни и в Подолии, но здесь она не могла;
действовать с успехом, ибо все низшее народонаселение страны и духовенство
состояло из русских; шляхта призвала к себе из царства известного
польского генерала Дворницкого, но русские войска под начальством генерала
Ридигера прогнали Дверницкого в Галицию.
   "Вместе с Дверницким счастие нас покинуло",- говорили поляки. Они
жаловались на медленность и робость своего главнокомандующего
Скржинецкого. Скржинецкий бросился со всем своим войском на гвардейский
корпус, стоявший между Бугом и Наревою, но не нанес ему ни малейшего
вреда; гвардия отступила в порядке, а поляки только истомились. 14 мая
Скржинецкий встретился с главною русскою армиею при Остроленке и после
долгой и упорной битвы потерпел поражение.
   Между тем Варшава, несмотря на опасности, грозившие ей после битвы при
Остроленке, волновалась ожесточенною борьбою партий, аристократической и
демократической, по вопросу, нужно ли сосредоточить власть в руках одного
или оставить прежнее правление.
   Успехи русской армии обеспечивались со всех сторон, но среди ее
движения к Варшаве 29 мая граф Дибич умер от свирепствовавшей тогда холеры.
   Преемником Дибича был назначен граф Паскевич-Эриванский. 7 июля новый
главнокомандующий переправился через Вислу. Между тем на сейме
революционная партия взяла верх, потому что в число депутатов введены были
повстанцы, бежавшие перед русскими из Литвы, Подолии и Волыни: потерявши
все на родине, эти люди только в крайних мерах ждали себе спасения.
Варшаву сильно укрепляли, городские жители, ксендзы, женщины должны были
участвовать в работах; выпустили бумажные деньги, взяли церковное серебро,
жители должны были отдать правительству всю свою серебряную посуду; эти
меры возбуждали сильное неудовольствие.
   Тяготились нерешительным положением и обвиняли главнокомандующего
Скржинецкого в медленности, в неумении или нежелании остановить русских,
приближавшихся к Варшаве.
   Революционная партия, не терпевшая Скржинецкого как умеренного,
воспользовалась общим неудовольствием и свергла главнокомандующего. Но
наверху все еще оставались умеренные, аристократы, Чарторыйский с
товарищами; чтоб низвергнуть правление, революционеры проводили в народ
мысль, что слабость правительства виною всех несчастий Польши; надобно
действовать энергически, террором, по примеру французских революционеров,
против людей равнодушных, желающих примирения. Несколько лиц, в том числе
генералы, были заподозрены в измене; суд оправдал их, и, несмотря на то,
их держали в заключении. 3 августа вспыхнул мятеж, толпы ворвались в
замок, где содержались заключенные, и умертвили их зверским образом.
   Правление в ужасе рассеялось; князь Чарторыйский, переодетый конюхом,
бежал в лагерь. Толпы продолжали истреблять в разных местах указанных
демагогами людей. Для прекращения резни и смуты поспешили провозгласить
губернатором Варшавы генерала Круковецкого, который давно уже интриговал и
ждал случая захватить власть. Бывшее правление было уничтожено; сейм по
образцу Североамериканских Штатов отдал исполнительную власть президенту и
ответственным министрам, и президентом был провозглашен Круковецкий.
Главнокомандующим был назначен для вида старик Малаховский, но всем
распоряжался президент.
   В таком положении находились дела, когда граф Паскевич приблизился с
войском к Варшаве. Перед приступом испробованы были примирительные
средства; полякам дано было знать, что если император немедленно будет
признан королем и поляки не будут настаивать на соединении с литовскими и
западнорусскими губерниями, то все остальное они легко могут получить.
Поляки отвечали, что они подняли оружие за независимость своей нации в
границах, которые они в прежнее время , завоевали у русских. "На подобные
вещи можно отвечать только пушечными выстрелами",- сказал русский
фельдмаршал, и 25 августа назначен был штурм.
   25 августа русские овладели селением Волею, всего сильнее укрепленным,
и первою линиею укреплений. На другой день рано утром происходили личные
переговоры между графом Паскевичем и Круковецким. Русский фельдмаршал
предложил условия: "Безусловная покорность армии и нации; немедленная
сдача Варшавы, моста чрез Вислу и Праги, удаление польской армии в Плоцк".
Ответа положили дожидаться до часа пополудни, но сейм провел условленное
время в бесполезных прениях, и в половине второго часа военные действия
начались. Когда укрепление за укреплением стали переходить в русские руки,
то Круковецкий, получивший от сейма полномочие для переговоров, написал в
6 часов вечера письмо государю с изъявлением безусловной покорности.
   Но этим дело не кончилось, потому что на сейме сменили Круковецкого,
выбрали нового президента, Немоевского, который ушел из Варшавы скоро
после своего избрания, и в такой смуте только на рассвете другого дня
главнокомандующий Малаховский с генералами обязались очистить Варшаву. В 7
часов утра 27 августа русские полки вступили в город. Но польское войско,
очистив Варшаву, не думало покоряться; при нем находилось и правление с
президентом Немоевским; единодушия не было, главнокомандующие менялись;
Немоевский, главный виновник сеймовых смут в Варшаве, и теперь был их
виновником в войске. Наконец в сентябре Немоевский с другими членами
правления ушел за прусскую границу; войско, преследуемое русскими, перешло