греческого восстания. Император Александр, несмотря на враждебные поступки
турок, удерживался от войны с ними; он не хотел усиливать подозрения, что
греческое восстание произведено по наущению русского правительства, и так
как члены Священного союза высказались решительно против революций и
действовали против них вооруженною рукою в Италии и Испании, то император
Александр не хотел явиться защитником греческой революции и требовал, чтоб
другие державы соединенными представлениями заставили султана дать
удовлетворение России и прекратить свирепство турок против греков.
   Но султан Махмуд не хотел слышать о вмешательстве христианских держав в
его дела с бунтующими подданными, тем более что Австрия и Англия
действовали явно в интересах турецкого правительства. Император Николай
хотя обнаруживал полное сочувствие к охранительным началам Священного
союза, однако не хотел, чтоб Россия долее находилась в несогласных с ее
достоинством отношениях к Турции. Вся Европа признавала за Россией право
требовать вооруженною рукою удовлетворения за оскорбление своего
посланника в Константинополе в начале греческого восстания, за нарушение
договоров, за гонение на православную Церковь.
   Наконец, английское правительство, видя всеобщее сочувствие к
греческому делу у себя и в целой Европе, сочло необходимым переменить
политику и начало действовать в пользу греков, к ущербу значения России,
естественной покровительницы восточных христиан. В марте 1826 года
император Николай велел объявить Порте в последний раз свои требования,
состоявшие: во 1) в том, чтоб в Дунайских княжествах (Молдавии и Валахии)
восстановлен был порядок вещей, установленный договорами между Россиею и
Турциею и нарушенный последнею в 1821 году введением турецких войск под
предлогом восстания, 2) чтоб Сербия пользовалась всеми правами,
выговоренными ей по Бухарестскому миру, и сербские депутаты, задержанные в
Константинополе, были освобождены; 3) чтоб турецкое правительство оказало
полное удовлетворение по прежним требованиям и для окончательного улажения
дел выслало уполномоченных на русские границы.
   Если через шесть недель по получении ноты турецкое правительство не
исполнит этих требований, то русский поверенный по делам оставит
Константинополь.
   Представления посланников важнейших европейских дворов, особенно
английского, заставили Порту исполнить требования русского императора, но
потом она стала протягивать время, и только в конце июля в Аккермане
начались конференции уполномоченных. Дело кончилось тем, что 26 сентября
турецкие уполномоченные подписали следующие статьи: 1) Бухарестский
договор подтверждается; 2)
   подтверждаются права и привилегии Молдавии и Валахии; правление в
каждом из Дунайских княжеств вручается на семь лет господарю, избираемому
дворянским собранием, господарь управляет независимо от Порты при участии
совета из бояр и не может быть сменен без согласия России; 3) места на
азиатских границах, за которые происходил десятилетний спор, уступаются
России; 4)
   Порта обязывается в течение года уступить сербам все права и
привилегии, означенные в Бухарестском договоре; 5) удовлетворяются
долговые иски русских подданных на турецком правительстве; 6) русские
корабли свободно проходят из Черного моря в Средиземное.
   Порта уступила здесь, но не уступила ничего в греческом вопросе,
несмотря на требования знаменитого своим настойчивым характером
английского посланника Стратфорда Каннинга. Между тем приехал в
Константинополь русский посланник Рибопьер, и тогда оба посланника,
русский и английский, объявили Порте требования своих дворов относительно
греков (февраль 1827 года): Порта удерживает над Грециею верховную власть,
Греция платит султану ежегодно дань, но получает совершенно независимое
внутреннее управление, причем находящиеся в Греции турки должны
выселиться. Порта отвергла требования.
   Тогда три державы - Россия, Англия и Франция - заключили в Лондоне
договор 24 июня (6 июля): условились снова сделать Порте означенные
предложения (февральские) и требовать прекращения военных действий с обеих
сторон; если которая-нибудь из воюющих сторон не согласится на перемирие в
продолжение месячного срока, то три договорившиеся державы для достижения
своей цели принимают соответствующие обстоятельствам меры.
   И коллективная нота трех держав не имела действия: Порта отвечала, что
решилась никогда не допускать чужого вмешательства в свои внутренние дела,
и вслед за тем сильный турецкий флот повез в Морею новое войско. В
Архипелаге находились тогда три эскадры: английская под начальством
адмирала Кодрингтона, французская под начальством Риньи и русская Тейдена;
начальники эскадр получили от своих правительств предписание соединенными
силами препятствовать продолжению войны. Когда начальник турецкого флота
Ибрагим-паша расположился в Наваринской гавани, чтоб оттуда начать
действия против греков, то английский адмирал первый явился пред
Наварином; потом присоединился к нему французский, и оба вступили в
переговоры с Ибрагим-пашою, требовали прекращения военных действий,
грозили, что в противном случае будут принуждены истребить турецкий флот,
говорили, что Франция и Англия никогда не действовали враждебно против
Турции и теперь вступили в союз только для того, чтоб помешать
честолюбивым планам русского императора, который хочет восстановить
Восточную римскую империю.
   Ибрагим-паша отвечал, что он ничего не знает о тройном союзе и что его
обязанность - защищать султана. Ибрагим начал опустошительную войну против
греков, а между тем к английской и французской эскадрам присоединилась и
русская; союзники дали битву турецкому флоту и в четыре часа истребили его
(8 октября 1827 года).
   Наваринская битва только раздражила турок и нисколько не ослабила их
упорства; посланникам трех союзных держав было объявлено, что покорность
греков остается единственным основным условием мира, вследствие чего
посланники потребовали своих паспортов. Турки с жаром начали
приготовляться к войне, и злоба их преимущественно была обращена на
Россию, что высказалось в султанском манифесте. "Известно,- говорилось в
манифесте,- что магометане питают врожденную ненависть к неверным;
известно, что последние суть враги ислама, и именно русские, которые 60
лет пользуются всяким удобным случаем, чтоб нападать на Турцию, и должны
считаться главными врагами Порты. Они составили заговор с своими
единоверцами греками, чтоб стереть имя мусульманское с лица земли.
   Мы заключили с ними вредный для нас договор Аккерманский, но они этим
не удовольствовались, вооружили против нас и других франков".
   Это было в декабре 1827 года; в апреле 1828-го русский император
объявил, что не думает о разрушении Оттоманской империи и о