Через три года Владимир возвратился с варягами в Новгород  и  прогнал
оттуда Ярополковых посадников, приказав им сказать брату: "Владимир идет
на тебя, приготовляйся к войне". Наступательное движение Владимира  про-
тив Ярополка было необходимо: Владимир не мог  надеяться,  чтоб  старший
брат спокойно снес изгнание своих наместников  из  Новгорода;  Владимиру
нужно было предупредить его, тем более, что у него теперь  были  наемные
варяги, а Ярополк не собрался с силами; варягов надобно было  употребить
в дело, отпустить их ни с чем было невыгодно и опасно, оставить их у се-
бя в Новгороде было еще невыгоднее и опаснее; отпустивши их, дожидаться,
пока Ярополк, собравши все силы юга,  двинется  против  Новгорода,  было
безрассудно. Но прежде начатия борьбы обоим братьям было важно приобрес-
ти себе союзника во владетеле полоцком; в это время в Полоцке сидел  ка-
кой-то Рогволод, пришедший из-за моря; каковы были отношения этого  Рог-
волода к правнукам Рюрика, из летописи определить довольно трудно.  Дочь
этого Рогволода Рогнеда была сговорена за Ярополка. Владимир, чтоб скло-
нить полоцкого державца на свою сторону, чтобы показать,  что  последний
ничего не потеряет, если киевский князь будет низложен, послал и от себя
свататься также за дочь Рогволодову. Летописец говорит, что  Рогволод  в
таких затруднительных обстоятельствах отдал дело на  решение  дочери,  и
Рогнеда отвечала, что она не хочет выйти замуж за сына рабы, т. е.  Вла-
димира, но хочет за Ярополка. Когда  отроки  Владимира  пересказали  ему
Рогнедин ответ, то он собрал большое войско из варягов, новгородцев, чу-
ди и кривичей и пошел на Полоцк. Здесь мы видим опять не набег  дружины,
не одних варягов, но поход, в котором участвовали, как в  походе  Олега,
все северные племена. В то время, когда Рогнеду готовились вести за Яро-
полка, Владимир напал на Полоцк, убил Рогволода с двумя сыновьями, и же-
нился на Рогнеде. При этом случае в некоторых списках  летописи  находим
известие, что виновником всех предприятий был Добрыня, дядя  Владимиров,
что он посылал сватать Рогнеду за Владимира; он после гордого отказа по-
лоцкой княжны повел племянника и войско против Рогволода, позором отомс-
тил Рогнеде за ее презрительный отзыв о матери Владимира, убил ее отца и
братьев. В самом деле, странно было бы предположить, чтоб Владимир,  бу-
дучи очень молод, по прямому указанию предания, мог действовать во  всем
самостоятельно при жизни Добрыни, своего воспитателя и благодетеля,  по-
тому что, как мы видели, он ему преимущественно был обязан  новгородским
княжением. Итак, говоря о действиях Владимира, историк должен  предпола-
гать Добрыню. О характере Добрыни мы имеем право заключать по  некоторым
указаниям летописи: видно, что  это  был  старик  умный,  ловкий,  реши-
тельный, но жесткий;  на  его  жесткость  указывает  приведенное  свиде-
тельство о поступке с Рогнедою и отцом ее; сохранилось также известие об
его жестоких, насильственных поступках с новгородцами при обращении их в
христианство, следовательно, если замечается жестокость  и  насильствен-
ность в поступках молодого Владимира, то мы никак не  можем  приписывать
это одному его характеру, не обращая внимания на влияние Добрыни. Что же
касается до поступка Добрыни с Рогволодом и его дочерью, то он очень по-
нятен: Рогнеда, отказывая  Владимиру,  как  сыну  рабы,  оскорбила  этим
сколько его, столько же и Добрыню, которого сестра была именно эта раба,
через нее он был дядя князю; словами Рогнеды была преимущественно опозо-
рена связь, родство Владимира с Добрынею, и вот последний мстит за  этот
позор жестоким позором.
   О дальнейшей судьбе Рогнеды народная память сохранила следующее  пре-
дание. Когда Владимир утвердился в Киеве, то набрал  себе  много  других
жен, а на Рогнеду не обращал внимания. Рогнеда не могла перенести такого
поведения мужа, тем более что по самому происхождению своему имела право
если не на исключительность, то по крайней мере на первенство.  Однажды,
когда Владимир пришел к ней и заснул, она хотела зарезать его ножом,  но
он вдруг проснулся и схватил ее за руку; тут она  начала  ему  говорить:
"Уж мне горько стало: отца моего ты убил и землю его полонил для меня, а
теперь не любишь меня и младенца  моего".  В  ответ  Владимир  велел  ей
одеться во все княжеское платье, как была она одета в день свадьбы  сво-
ей, сесть на богатой постели и дожидаться его - он хотел прийти и  убить
жену. Рогнеда исполнила его волю, но дала обнаженный  меч  в  руки  сыну
своему Изяславу и наказала ему: "Смотри, когда войдет отец, то ты высту-
пи и скажи ему: разве ты думаешь, что ты здесь один?"  Владимир,  увидав
сына и услышав его слова, сказал: "А кто ж тебя знал,  что  ты  здесь?",
бросил меч, велел позвать бояр и рассказал им все как было. Бояре  отве-
чали ему: "Уж не убивай ее ради этого ребенка, но восстанови ее отчину и
дай ей с сыном". Владимир построил город и дал им, назвав город Изяслав-
лем. С тех пор, заключает предание, внуки Рогволодовы враждуют со внука-
ми Ярославовыми.
   Из Полоцка Владимир двинулся с большим войском на  Ярополка;  тот  не
был в состоянии сопротивляться ему, и затворился  в  Киеве,  а  Владимир
окопался на Дорогожичи, между Дорогожичем и Капичем. Это  бессилие  Яро-
полка легко объяснить: храбрая дружина ушла с  Святославом  в  Болгарию,
много ли возвратилось с Свенельдом? Ярополк мог и с малою дружиною одер-
жать верх в сшибке с еще меньшею дружиною брата  своего  Олега,  но  ему
нельзя было выйти с нею против войска Владимирова, которое летописец  не
один раз называет многочисленным, состоявшим из наемных варягов и север-
ных племен. Притом известно, что народонаселение наших древних  областей
неохотно принимало участие в княжеских усобицах;  далее,  надобно  заме-
тить, что северное народонаселение - новгородцы, чудь и кривичи, которо-
го ратники были под знаменами Владимира, сражалось за этого князя по тем
же побуждениям, по каким после новгородцы с  таким  усердием  отстаивали
Ярослава против Святополка; Владимир был их князь, у них выросший; с его
низложением они должны будут опять подчиниться посадникам  Ярополка;  но
возвращение последних не могло быть выгодно для новгородцев, ибо  трудно
предположить, чтобы Владимир выгнал их без ведома и согласия  последних,
которые поэтому не могли быть в приязненных отношениях к киевскому  кня-
зю; заметим еще и то, что северное народонаселение - новгородцы, чудь  и
кривичи - издавна было гораздо теснее соединено между собою, чем  южное;
мы видим эти племена действующими заодно при изгнании варягов, в призва-
нии князей, следовательно, имеем право думать, что они относительно  яс-
нее понимали свои выгоды и дружнее могли отстаивать  своего  князя,  чем
племена южные, недавно только оружием  князей  приведенные  в  некоторую
связь и зависимость от одной общей власти. Итак  Ярополк,  будучи  не  в
состоянии биться с Владимиром в чистом поле, затворился в Киеве с людьми
своими и с Блудом, воеводою. Этот Блуд является главным советником  кня-
зя, главным действователем во время события; князь беспрекословно испол-
няет его внушения, что и понятно, если вспомним возраст  Ярополка,  если
вспомним, что и при Владимире  роль  Блуда  исполнял  Добрыня.  Следова-