людей, выбрав лучших, крепких и разумных людей, по скольку  человек  пригоже
для земского совета и государского избрания, все города прислали бы в Москву
ж, и чтоб эти власти и выборные лучшие люди  договорились  в  своих  городах
накрепко и взяли у всяких людей  о  государском  избранье  полные  договоры.
Когда съехалось довольно много властей и выборных, назначен был  трехдневный
пост, после которого начались соборы. Прежде всего стали рассуждать  о  том,
выбирать ли из иностранных королевских домов или своего природного русского,
и порешили "литовского и шведского короля и их детей и иных немецких  вер  и
никоторых государств иноязычных не христианской веры  греческого  закона  на
Владимирское и Московское государство не избирать, и Маринки и  сына  ее  на
государство не хотеть, потому что польского и  немецкого  короля  видели  на
себе не правду и крестное преступленье и мирное нарушенье: литовский  король
Московское государство разорил, а  шведский  король  Великий  Новгород  взял
обманом". Стали выбирать своих: тут начались козни, смуты и волнения; всякий
хотел по своей мысли делать, всякий хотел своего, некоторые  хотели  и  сами
престола, подкупали и засылали; образовались стороны, но ни одна из  них  не
брала верх. Однажды, говорит хронограф, какой-то дворянин из  Галича  принес
на собор письменное мнение, в котором говорилось, что ближе всех по  родству
с прежними царями был Михаил Федорович Романов,  его  и  надобно  избрать  в
цари. Раздались голоса недовольных: "Кто принес такую грамоту, кто, откуда?"
В то время выходит донской атаман и также подает письменное мнение: "Что это
ты подал, атаман?" - спросил его  князь  Дмитрий  Михайлович  Пожарский.  "О
природном царе Михаиле  Федоровиче",  -  отвечал  атаман.  Одинакое  мнение,
поданное дворянином и донским атаманом, решило дело:  Михаил  Федорович  был
провозглашен царем. Но еще не все выборные находились в  Москве;  знатнейших
бояр  не  было;  князь  Мстиславский  с  товарищами  тотчас   после   своего
освобождения разъехались из Москвы: им неловко было оставаться в  ней  подле
воевод-освободителей; теперь послали звать их  в  Москву  для  общего  дела,
послали также надежных людей по  городам  и  уездам  выведать  мысль  народа
насчет нового избранника и окончательное решение отложили на две недели,  от
8 до 21 февраля 1613  года.  Наконец  Мстиславский  с  товарищами  приехали,
приехали и запоздавшие  выборные,  возвратились  посланники  по  областям  с
известием, что народ с радостию признает Михаила царем. 21 февраля, в неделю
православия, т. е. в первое воскресенье Великого поста, был последний собор:
каждый чин подал письменное мнение, и все эти мнения найдены  сходными,  все
чины указывали на одного  человека  -  Михаила  Федоровича  Романова.  Тогда
рязанский  архиепископ   Феодорит,   троицкий   келарь   Авраамий   Палицын,
новоспасский архимандрит Иосиф и боярин Василий Петрович Морозов  взошли  на
Лобное место и спросили у народа, наполнявшего  Красную  площадь,  кого  они
хотят в цари? "Михаила Федоровича Романова" - был ответ.