русских людей, которые  стали  уговаривать  его  отписать  к  Нижегородскому
ополчению,  чтобы  не  ходило  под  Москву;  Гермоген  отвечал:  "Да   будут
благословенны те, которые идут для очищения Московского государства,  а  вы,
изменники, будьте прокляты". Поляки велели за это уморить  его  голодом:  он
умер 17 февраля и погребен в Чудове монастыре.
   7 апреля из Ярославля пошли грамоты по городам: "Бояре  и  окольничие,  и
Дмитрий Пожарский, и стольники, и дворяне большие, и стряпчие, и  жильцы,  и
головы, и дворяне, и дети боярские всех городов,  и  Казанского  государства
князья, мурзы и татары, и разных городов стрельцы, пушкари и всякие служилые
и  жилецкие  люди  челом  бьют.  По  умножению  грехов  всего  православного
христианства, бог навел неутолимый гнев на землю нашу:  в  первых  прекратил
благородный корень царского поколения (и т. д. следует перечисление бедствий
Смутного  времени  до  убийства  Ляпунова  и   буйства   козаков,   за   ним
последовавшего). Из-под Москвы князь Дмитрий Трубецкой да Иван  Заруцкий,  и
атаманы и козаки к нам и по всем городам писали, что они целовали крест  без
совета всей земли государя не выбирать, псковскому вору, Марине и сыну ее не
служить, а теперь целовали крест вору Сидорке, желая  бояр,  дворян  и  всех
лучших людей побить, именье их разграбить и  владеть  по  своему  воровскому
козацкому обычаю. Как сатана омрачил очи их! При них калужский их царь  убит
и безглавен лежал всем напоказ шесть недель, об этом они из Калуги в  Москву
и по всем городам писали!  Теперь  мы,  все  православные  христиане,  общим
советом согласились со всею землею, обет богу и души свои дали на  том,  что
нам их воровскому царю Сидорке и Марине с сыном не служить и против польских
и литовских людей стоять в крепости неподвижно. И вам, господа,  пожаловать,
советовать со всякими людьми общим советом, как бы нам в  нынешнее  конечное
разоренье быть небезгосударным, выбрать бы нам общим советом государя,  чтоб
от таких находящих бед без  государя  Московское  государство  до  конца  не
разорилось. Сами, господа, знаете, как нам теперь без государя против  общих
врагов, польских, литовских и немецких людей и русских воров, которые  новую
кровь начинают, стоять? И как нам без государя о великих  государственных  и
земских делах с окрестными государями ссылаться? И  как  государству  нашему
вперед  стоять  крепко  и  неподвижно?  Так  по  всемирному  своему   совету
пожаловать бы вам, прислать к нам в Ярославль из всяких чинов людей человека
по два, и с ними совет свой отписать, за своими руками. Да отписать  бы  вам
от себя под Москву в полки, чтоб они от вора Сидорки отстали, с  нами  и  со
всею землею розни  не  чинили.  В  Нижнем  Новгороде  гости  и  все  земские
посадские люди, не пощадя своего именья, дворян и  детей  боярских  снабдили
денежным жалованьем, а теперь изо всех  городов  приезжают  к  нам  служилые
люди, бьют челом всей земле о жалованье, а  дать  им  нечего.  Так  вам  бы,
господа,  прислать  к  нам  в  Ярославль  денежную  казну  ратным  людям  на
жалованье". У грамоты находятся подписи,  из  которых  мы  узнаем  начальных
людей  рати;  несмотря  на  то  что  гласным  вождем  ополчения  был  избран
Пожарский, первые места уступлены людям, превышавшим главного  вождя  саном:
первая  подпись  принадлежит  боярину  Морозову,  вторая  -  боярину   князю
Владимиру Тимофеевичу Долгорукову, третья - окольничему Головину,  четвертая
- князю Ивану Никитичу Одоевскому, пятая - князю Пронскому, шестая  -  князю
Волконскому, седьмая - Матвею Плещееву, осьмая -  князю  Львову,  девятая  -
Мирону Вельяминову, десятая уже - князю Пожарскому; на 15-м месте читаем: "В
выборного человека всею землею, в Козьмино место Минина князь Пожарский руку
приложил"; за  Мининым  следует  еще  34  подписи,  и  в  том  числе  князей
Долгорукова и Туренина, Шереметевых, Салтыкова, Бутурлина.
   Толпы служилых людей приезжали в Ярославль для соединения  с  ополчением,
посадские  люди  привозили  денежную  казну,  но  под  Москву  нельзя   было
предпринять   немедленного   похода:   козаки   заняли   Углич,   Пошехонье,
свирепствовали по уездам, шведы стояли в Тихвине. Нельзя было  двинуться  на
юг, оставив в тылу этих врагов. Князь Дмитрий  Михайлович  и  Кузьма  начали
думать со всею ратью, духовенством и посадскими людьми, как бы земскому делу
было прибыльнее, и положили: отправить  послов  в  Новгород,  занять  шведов
мирными переговорами, а на козаков послать  войско.  В  Новгород  отправился
Степан Татищев с выборными из каждого города по человеку,  повез  грамоты  к
митрополиту  Исидору,  князю  Одоевскому  и  Делагарди:  у   митрополита   и
Одоевского ополчение спрашивало, как у них положено со шведами? К  Делагарди
писало, что если король шведский даст брата своего на государство и окрестит
его в православную христианскую веру, то они  ради  быть  с  новгородцами  в
одном совете. Это было написано для того, говорит летопись, чтоб, как пойдут
под Москву на очищение Московского государства, шведы  не  пошли  воевать  в
поморские города. Грамоты в Новгород были написаны 13 мая; 19-го  -  Исидор,
Одоевский и Делагарди отпустили Татищева с ответом, что пришлют в  Ярославль
своих послов; но Татищев  объявил,  что  в  Новгороде  добра  ждать  нечего.
Несмотря на то, в июне начальники ополчения разослали грамоты по  украинским
городам, которые держались псковского вора, Марины и сына ее,  чтоб  они  от
ведомого вора отстали: "Только вы от того вора отстанете и с нами  будете  в
соединенье, то  враги  наши,  польские  и  литовские  люди,  из  Московского
государства выйдут; если же от вора не отстанете, то  польские  и  литовские
люди Москву и все города до конца разорят, всех нас  и  вас  погубят,  землю
нашу пусту и беспамятну учинят, и  того  всего  взыщет  бог  на  вас,  да  и
окрестные все государства назовут вас предателями своей вере и отечеству,  а
больше всего, какой вам дать  ответ  на  втором  пришествии  пред  праведным
судиею? Да писали к нам из Великого Новгорода  митрополит  Исидор  и  боярин
князь Одоевский, что у них от немецких  людей  православной  вере  порухи  и
православным христианам разоренья нет, шведского короля Карла  не  стало,  а
после него сел на государстве сын его  Густав  Адольф,  а  другой  сын  его,
Карлус Филипп, будет в Новгород на государство вскоре, и дается на всю  волю
людей  Новгородского  государства,  хочет  креститься  в  нашу  православную
христианскую веру греческого закона. И вам бы, господа, про то было  ведомо,
и прислали бы вы к нам для общего земского совета из всяких  чинов  человека
по два и по три, и совет свой отписали к нам, как нам против  общих  врагов,
польских и  литовских  людей,  стоять  и  как  нам  в  нынешнее  злое  время
безгосударным не быть и выбрать бы нам государя  всею  землею.  А  если  вы,
господа, к нам на совет вскоре не пришлете, от вора не отстанете и  со  всею
землею не соединитесь и общим советом с нами государя не  станете  выбирать,
то мы,  с  сердечными  слезами  расставшись  с  вами,  всемирным  советом  с
поморскими, понизовыми и замосковными городами будем выбирать  государя.  Да
объявляем вам, что 6  июня  прислали  к  нам  из-под  Москвы  князь  Дмитрий
Трубецкой, Иван Заруцкий и всякие люди  повинную  грамоту,  пишут,  что  они
своровали, целовали крест псковскому вору, а теперь  они  сыскали,  что  это
прямой вор, отстали от него и целовали крест вперед другого вора не затевать
и быть с нами во всемирном совете; о том же  они  писали  и  к  вам  во  все
украинские города".
   На этот раз из подмосковного  стана  писали  правду:  11  апреля  приехал