государство одного из сыновей.  Начались  переговоры  и  затянулись,  ибо  и
шведы, подобно полякам, требовали прежде всего денег и городов, а между  тем
в Новгороде, происходили явления, которые подавали Делагарди  надежду  легко
овладеть им. По шведским известиям, сам  Бутурлин,  ненавидевший  поляков  и
подружившийся с Делагарди еще  в  Москве,  дал  ему  теперь  совет  овладеть
Новгородом. По русским известиям, между Бутурлиным и старым воеводою, князем
Иваном Никитичем Одоевским Большим,  было  несогласие,  мешавшее  последнему
принять деятельные  меры  для  безопасности  города;  Бутурлин  ссылался  со
шведами, торговые люди возили к ним всякие товары, и когда Делагарди перешел
Волхов и стал у Колмовского монастыря, то Бутурлин  продолжал  съезжаться  с
ним и здесь; к довершению беды, между ратными и посадскими  людьми  не  было
совета. Посадские люди взволновались и перебрались  с  имением  в  город;  и
действительно, 8 июля Делагарди повел приступ, но после жестокой сечи ему не
удалось вломиться в город; посады были сожжены по приказанию Бутурлина. Семь
дней после того шведы стояли в бездействии. Это ободрило новгородцев:  в  то
время как некоторые из них молились день и ночь, другие стали пить,  ободряя
друг друга: "Не бойтесь немецкого нашествия,  нашего  города  им  не  взять,
людей в нем множество". Пьяные  лазили  на  стены,  бесстыдно  ругались  над
шведами. У последних в плену был Иван Шваль, холоп  Лутохина.  Шваль,  зная,
как плохо стерегут город, обещал шведам ввести  их  в  него.  15  июля  (как
рассказывал потом сам Делагарди) приехал  в  шведский  стан  дьяк  Анфиноген
Голенищев от Бутурлина, который велел сказать Делагарди, чтоб шел  прочь  от
Новгорода,  а  не  пойдет,  так  его  проводят,  Делагарди  велел  отвечать:
"Бутурлин меня все обманывает, присылает с угрозами, хочет меня от Новгорода
проводить, так пусть же знает, что я за такие речи буду у него в Новгороде".
И действительно, ночью на 16 июля Шваль ввел шведов  в  Чудинцовские  вороты
так, что никто не видал;  жители  только  тогда  узнали,  что  неприятель  в
городе, когда шведы начали бить сторожей  по  стенам  и  по  дворам.  Первое
сопротивление встретили шведы на площади, где расположился Бутурлин с  своим
отрядом, но это  сопротивление  было  непродолжительно:  Бутурлин  вышел  из
города, и при отступлении козаки и стрельцы ограбили лавки и дворы  под  тем
предлогом, что шведы отнимут  же  все.  Было  еще  сильное,  по  бесполезное
сопротивление  в  двух  местах:  стрелецкий  голова  Василий  Гаютин,   дьяк
Анфиноген Голенищев, Василий Орлов да козачий атаман Тимофей Шаров с  сорока
козаками решились защищаться до последней крайности;  много  уговаривали  их
шведы к сдаче, они не сдались и умерли  все  вместе  за  православную  веру.
Софийский протопоп Аммос заперся на своем дворе с несколькими  новгородцами,
долго бился против шведов и много перебил их; Аммос  был  в  это  время  под
запрещением у митрополита Исидора; митрополит служил  молебен  на  городской
стене, видел  подвиг  Аммоса,  заочно  простил  и  благословил  его.  Шведы,
озлобленные сопротивлением, зажгли наконец двор  протопопа,  и  он  погиб  в
пламени со всеми товарищами: ни один не отдался живой в руки шведам.
   Это были последние защитники  Великого  Новгорода.  Исидор  и  Одоевский,
видя, что нет  никого  ратных  людей  в  городе,  послали  договариваться  с
Делагарди. Первым условием была присяга  новгородцев  королевичу  шведскому;
Делагарди с своей стороны обязался не разорять  Новгорода  и  был  впущен  в
кремль; подробности договора были следующие: 1) Между Новгородом  и  Швецией
будет искренняя дружба и вечный мир на  основании  договоров  Теузинского  и
заключенных  при  царе  Василии;  новгородцы  обязываются  прервать   всякие
сношения с Польшею, в покровители и защитники принять короля шведского,  его
преемников мужеского пола и королевство Шведское,  без  ведома  которого  не
будут заключать ни с кем ни мира, ни союза. 2) Новгородцы избирают и  просят
в царя которого-нибудь из сыновей короля Карла  и  утверждают  это  избрание
присягою, вследствие чего и государство Московское  должно  признать  короля
Карла покровителем, а одного из сыновей его - царем своим.  3)  До  прибытия
королевича новгородцы будут повиноваться Делагарди, обязываются вместе с ним
приводить к присяге королю ближайшие города, не щадя при этом  жизни  своей;
обязываются не скрывать ничего от Делагарди, заблаговременно уведомлять  его
обо всех вестях из Москвы или откуда бы то ни было, не предпринимать никаких
важных дел без его ведома и согласия, тем  более  не  умышлять  против  него
ничего враждебного; обещаются объявить без утайки о всех доходах Новгорода с
областями и о  всех  деньгах,  находящихся  налицо  в  казне.  4)  Делагарди
обязуется: если Новгородское и Московское государства признают короля  Карла
и наследников его  своими  покровителями,  то  король  отпустит  на  царство
которого-нибудь из сыновей своих, как  скоро  оба  государства  через  своих
полномочных послов будут просить о том его величество; Делагарди обязывается
как после воцарения королевича, так и теперь,  до  его  прихода,  не  делать
никакого притеснения православной вере, не  трогать  церквей  и  монастырей,
уважать духовенство и не касаться  его  доходов.  5)  Из  городов  и  уездов
новгородских не присоединять ничего к Швеции, исключая Корелы с уездом;  что
же касается до вознаграждения за  издержки  на  вспомогательные  войска  для
Шуйского, то об этом король  постановит  с  боярами  и  народом  русским  по
отпуске сына своего на царство. 6) Запрещается вывозить из России  в  Швецию
деньги, колокола, воинские снаряды без ведома и  согласия  русских;  русских
людей не выводить в Швецию, а шведов не задерживать в России.  Всяких  чинов
люди сохраняют старые  права;  имения  их  остаются  неприкосновенными;  суд
совершается по-прежнему; для суда беспристрастного в судебных местах  должны
заседать по ровному числу русские и шведские чиновники. За обиды, нанесенные
русским шведами и наоборот, должно наказывать  без  всякого  потворства.  7)
Беглецов выдавать. 8)  Шведские  ратные  люди,  оказавшие  услуги  России  с
согласия  вельмож  русских,  получают  награды  в  виде   имений   (отчин?),
жалованья, поместий. Между обоими государствами будет свободная  торговля  с
узаконенными пошлинами. 9)  Козаки  могут  переходить,  по  их  желанию,  за
границы;  но  слуги  боярские  останутся  по-прежнему  в  крепости  у  своих
владельцев; пленники будут возвращены без окупа. 10) Все эти  условия  будут
всегда сохраняемы ненарушимо не только в отношении  к  Новгородскому,  но  и
Владимирскому  и  Московскому  государствам,  если  жители   их   вместе   с
новгородцами признают короля покровителем, а  королевича  -  государем.  11)
Войско шведское не будет помещено в отдаленной  части  города,  где  бы  оно
могло быть в тягость жителям, но последние должны помогать деньгами для  его
продовольствия. Никто из жителей не может выезжать из города для  жительства
в деревнях или  вывозить  свое  имение  без  ведома  и  согласия  Делагарди.
Последний  присягнул  в  соблюдении  договора;  новгородцы  также  поклялись
исполнять условия, если б даже Владимирское и Московское государства  на  то
не согласились. Этою статьею, следовательно, Новгород отделял свое  дело  от
дела Московского государства. Из договора  ясно  видно  также,  что  он  был
написан победителем; Московское государство не  могло  принять  его  в  этом
виде, ибо с избранием королевича в  цари  соединялась  обязанность  признать
короля отца и всех его наследников покровителями  Русского  царства,  притом
самое  главное  условие  для  русских,  именно  принятие  православной  веры