сделать за 115 (!) лет своего правления, мы еще вернемся, пока же  самое
главное для нас - что  именно Фу Си все известные  источники приписывают
изобретение  так  называемых  ба  гуа  -  восьми  гадательных  триграмм,
впоследствии развитых  в гексаграммы,  которые и  явились основой текста
"Книга перемен".
     По преданию,  Фу Си  однажды видел,  как из  реки Хуанхэ выплыла на
берег   огромная   черепаха   (в   некоторых   источниках   говорится  о
драконе-лошади),  на  спине  которой  были начертаны таинственные знаки,
состоявшие из сплошных и прерванных посередине черт. В их сочетаниях  Фу
Си  увидел  систему  символов,  соответствовавших  его  представлениям о
мироздании, где главенствовали небо  и земля, из взаимодействия  которых
рождались  все  вещи  и  явления,  живое  и  неживое.  Символы эти Фу Си
изобразил в такой последовательности:



     Каждый  из  символов  (триграмм)  имел  свое  название, указывал на
определенное свойство  и выражал  конкретный образ:  1.   триграмма цянь
(творчество), свойство -  крепость, образ -  небо; 2. дуй  (разрешение),
радостность,  водоем;  3.  ли  (сцепление),  ясность,  огонь;  4.  чжэнь
(возбуждение),     подвижность,     гром;     5.     сюнь   (утончение),
проникновенность,  ветер  (дерево);  6.  кань  (погружение),  опасность,
вода; 7.  гэнь (пребывание),  незыблемость, гора;  8. кунь (исполнение),
самоотдача,   земля.    Кроме   того,    каждая   отдельная    триграмма
символизировала время года в зависимости от движения Солнца и Луны.
     Понятие  сенсации  едва  ли  существовало  в  столь давние времена.
Однако трудно подобрать  более подходящее слово,  чтобы охарактеризовать
эффект, который произвело появление в  XXVIII веке до нашей эры  системы
из восьми триграмм, имевшей для  науки гадания не меньшее значение,  чем
для  современной  науки  -  появление  в  XIX  веке  нашей  эры  таблицы
Менделеева. Ведь если прежде предсказатель  судьбы на свой страх и  риск
толковал узоры на панцире черепахи, принимая во внимание поворот ее  шеи
во  время   гадания  и   даже  выражение   ее  глаз;   если,  гадая   по
тысячелистнику, тоже  был полностью  свободен в  своих суждениях, решал,
так сказать, наугад; если авторитет  его целиком и полностью зависел  от
того, насколько  часто волею  случая судьба  клиента складывалась именно
так, как ему ее предсказали, - то отныне в руках гадателя была  система,
неслучайность  которой  подтверждалась  многими периодическими явлениями
природы, теми же фазами Луны, которых  и по сей день различают восемь  и
каждая из  которых по-своему  влияет на  все живое  и неживое  на Земле.
Кроме  того,  если  верить  старинному  китайскому словарю "Шо-вэнь", на
основании комбинаций сплошных  и прерванных черт  Фу Си составил  первые
иероглифы китайской  письменности. Быть  может, поэтому  "Книга перемен"
имела такое  название уже  тогда, когда  книги как  таковые еще  не были
изобретены  и  когда  слово  "цзин"  переводилось как "текст", означая в
данном  случае  лишь  систему  удвоенных  в  гексаграммы триграмм, кроме
которых в "Ицзине" первоначально ничего не было...
     Итак,  мы  наконец  подошли  к  основе  "Ицзина"  -   гексаграммам,
символам, состоящим из двух  ба гуа, двух триграмм,  то есть - из  шести
сплошных и прерванных посередине  черт. Возможное число вариантов  - 64.
Это уже значительно более сложная система, охватывающая и отражающая,  в
соответствии  с  теорией  "Книги  перемен",  весь  мировой  процесс, все
чередование ситуаций, происходящих от взаимодействия и борьбы сил  света
и тьмы,  напряжения и  податливости, добра  и зла,  ситуаций, в  которых
живет и действует человек.
     Принято  считать,  что  нижняя  триграмма  относится  к  внутренней
жизни, к  наступающему и  созидаемому, а  верхняя -  к внешнему  миру, к
отступающему, к разрушающемуся. С древних времен существует и взгляд  на
гексаграммы  как  на  комбинации  из  трех  пар  черт, каждая из которых
символизирует  одну  из  трех  космических  потенций:  верхняя  -  небо,
средняя  -  человека,  нижняя  -  землю.  Уже  здесь  ясно видно отличие
мировоззрения  древних  китайцев  от  взглядов, распространенных тогда и
позднее во многих других  цивилизациях: человек участвует в  круговороте
жизни как равный земле и  небу, как активная сила, не  только зависимая,
но и способная воздействовать  на окружающий мир, на  обстоятельства, на
судьбу.  И  в  этом  главное  отличие  "Книги перемен" как первоначально
чисто гадательного текста от всех иных гадательных систем, где  человеку
отводится пассивная роль, где  ему предсказывается роковой ход  событий,
изменить который он не в силах.

     Я написал перевод "Ицзина", заключающий в себе текст и  приложения,
в 1854  и 1855  годах; и  я должен  признать, что,  когда рукопись  была
закончена, я знал очень мало об объеме и методе этой книги...

                              Джеймс Легг.

     Эта цитата приведена  здесь не для  того, чтобы запугать  читателя.
Английский ицзинист  Дж.Легг ставил  перед собой  задачу исследовать всю
глубину  содержащихся  в  "Книге  перемен"  философских воззрений, а она
оказалась практически бездонной,  так что досада  исследователя понятна.
Она типична почти для всех, кто когда-либо брался исследовать "Ицзин".
     Относительно  повезло  Готфриду   Вильгельму  Лейбницу,   немецкому
ученому, прославившемуся  трудами по  математической логике,  а также по
дифференциальному и  интегральному исчислению.   Познакомившись в  конце
XVII  века  с  "Книгой  перемен",  ксилографический  оттиск  которой ему
прислали  из  Китая,  он  увидел   в  загадочном  чередовании  целых   и
прерванных  черт  ...    числа!  Правда  -   записанные  не  в   обычной
десятичной, а в двоичной системе, где каждое число выражается с  помощью
только двух знаков  - ноля и  единицы. Лейбниц приставил  к гексаграммам
их  математическое  выражение  и  неожиданно  обнаружил,  что  символы в
"Ицзине"  расположены  в  определенном  математическом порядке. Это было
настоящее открытие: выходило, что европейские математики "изобрели"  то,
что задолго  до них,  за тысячелетия,  уже содержалось,  лежало в основе
одной  из  древнейших  китайских  книг.  Лейбниц,  однако,  имел  дело с
искаженным вариантом расположения  гексаграмм, и выведенные  им числовые
значения оказались ошибочными.
     Не так  давно, уже  в наши  дни, метод  Лейбница применил советский
исследователь  Ю.А.Швырев.  Взяв  за  основу  выверенное,   классическое
расположение гексаграмм, он записал каждую  с помощью единиц и нолей,  а
затем полученные  двоичные числа  перевел в  десятичную систему.  Теперь