П.Бермонт-Авалов.
   Документы и воспоминания

---------------------------------------------------------------
     Составитель Юрий Георгиевич Фельштинский (y.felshtinsky@verizon.net)
     Date: 24 Dec 2003
---------------------------------------------------------------



     Политический архив ХХ века
     Вопросы истории, Москва, 2003, NoNo 1, 2, 5, 6, 7
     Полковник П.Р. Бермонт-Авалов. Документы и воспоминания

     Публикацию  подготовили:  доктор исторических наук  Ю.Г.  Фельштинский,
доктор исторических наук Г.З. Иоффе (предисловие),  доктор исторических наук
Г.И. Чернявский (примечания).


     Авалов: "Единственное спасение России в союзе с Германией".
     Деникин: "К черту Авалова с его немцами".

     Эти  документы  никогда раньше не  публиковались 1.  Сами по
себе они освещают локальное  событие, не получившее к тому же сколько-нибудь
существенного развития. Но взятые в контексте всей  истории белого движения,
они проливают свет на его все еще малоизученные стороны.  С точки зрения как
географической,  так  и военно-политической, белое  движение в  основе своей
имело  антантофильский  характер.  Оно  возникло и развивалось как борьба  с
большевистской властью,  которую,  по убеждению белых,  "насадила"  в России
Германия.  Вследствие  этого война с  большевиками во многом рассматривалась
белыми как продолжение войны против Германии совместно с  союзниками  России
-- странами Антанты. По существу, и "верхи" стран Антанты -- Англии, Франции
и  примкнувших к  ним США --  также  склонны были  видеть  в белом  движении
продолжение войны "национальной" России с общим врагом  -- Германией и  всем
Четверным  союзом.  В  этом прежде  всего и  заключалась для Антанты главная
ценность белого движения. Именно  в этом  мотивы так называемой антантовской
военной  интервенции  в  Россию (если  не  считать восстания  Чехословацкого
корпуса  весной 1918 г.; масштабы этой  интервенции были малы, и вряд ли она
существенно повлияла на ход военных действий) и военно-экономической помощи,
оказанной белым  на севере  (генерал  Е.К. Миллер), на востоке (адмирал А.В.
Колчак) и  юге (генерал А.И. Деникин),  значение  которой было действительно
существенно.
     Если красные, а впоследствии и советская  историография изображали свою
борьбу с белыми чуть ли  не как войну со всем "международным империализмом",
то  белые (и особенно белоэмигрантская  историография) считали, что союзники
России  --  страны   Антанты,  руководствуясь  своекорыстными  политическими
соображениями, не оказали белому  движению необходимой помощи  и  поддержки,
что во многом и объясняет его неуспех.
     Такого рода оценки более громко зазвучали к концу гражданской войны, но
и в  ходе  ее  они особенно  не  засекречивались  в  белогвардейском  лагере
2. Эти  оценки  порождали у белых разочарование  в  союзниках,  и
антиантантовские настроения нарастали.  Верховный правитель Колчак  в  узком
кругу  говорил, что союзники (особенно после поражения Германии  осенью 1918
г.) не стремятся  к быстрой и решительной  победе  белых  над  большевиками,
потому что в  их  интересах ослабление России в ходе  гражданской войны. Это
был взгляд, вероятно, не лишенный оснований.
     Но и сами белые давали немало поводов для "осторожного" отношения к ним
союзников.  Отпугивали и  отталкивали  их тенденции  реакционности  в  белом
движении, проявление в  нем реваншизма, неспособность объединить  свои силы,
амбиции "полевых командиров"  и т.д. Политические  руководящие "сферы" стран
Антанты  не  могли  не   учитывать  давление  левого  общественного  мнения,
подозревавшего белых в желании восстановить царизм.
     Вопрос о действительных целях политики  Антанты  --  вопрос особый. Ему
посвящено  немало  исторической литературы. Здесь  важно  констатировать  ту
политическую и психологическую основу, на которой в белом движении возникало
недовольство бывшими союзниками России  (Антантой) и стремление  найти новую
опору  для борьбы с  большевиками во вчерашнем противнике -- Германии. Такие
настроения  особенно  нарастали  после  подписания  большевиками сепаратного
Брестского мира в марте 1918 года.
     Этот  мир  спас большевистскую власть.  Вместе  с  тем  Брестский  мир,
передав  Германии  и ее  союзникам  огромную  территорию  на  западе  бывшей
Российской империи  (Прибалтику,  часть  Белоруссии, Польшу, Украину,  часть
Закавказья),  создавал  для  большевиков  и  потенциальную угрозу. В  случае
падения  большевиков Германия  могла  оказаться  перед  лицом  такой власти,
которая  (если бы  она была составлена из  представителей антантофильских --
демократических  и  либеральных  --  партий) восстановила  бы антигерманский
Восточный   фронт.   Учитывая   такую  возможность,  германское   военное  и
политическое руководство на подконтрольных ему бывших российских территориях
стало  оказывать  поддержку тем  антибольшевистским  силам  (преимущественно
правым,  монархическим  организациям и  группировкам),  которые готовы  были
создать лояльную по отношению к Германии власть. "Русская политика" Германии
после Бреста  была двойственной. Поддержание мирных отношений с большевиками
позволяло  немцам  избавиться  от  кошмара  войны  на  два  фронта,  с  этим
сочеталась  помощь  антибольшевикам  из   правого  (монархического)  лагеря,
консолидировавшим  свои  силы   на   оккупированной   немцами  территории  и
придерживавшимся германской ориентации.
     Центром   осуществления  второго  направления  политики  стал  Киев  --
настоящая "Мекка" русских монархистов в 1918 году.
     В Бресте Германия подписала  с  украинской  Центральной радой отдельный
мирный договор и ввела на Украину свои войска. Но уже в конце апреля 1918 г.
немцы, расценив деятельность Рады как  недостаточно прогерманскую, устранили
ее. На Украине  была установлена власть гетмана - быывшего царского генерала
П.П. Скоропадского, зависевшего от германских властей 3.
     "Украинская  модель"  всколыхнула  в  сердцах  и  умах  многих  русских
монархистов радужные надежды: почему бы немцам со временем не реализовать ее
в общероссийском  масштабе? Многое, конечно,  зависело от позиции гетмана  и
его окружения. Кто он: "щирый  украинец", сепаратист, отрывающий  Украину от
России, или  скрытый  "великодержавник",  вынашивающий планы  восстановления
Российской империи  с опорой на  Украину?  Вокруг  гетмана  шла  напряженная
политическая  борьбе.  В  Киеве побывал даже  признанный  антантофил,  лидер