мелкие владыки отдельных племен, из которых одно (Хвалисы) обитало  даже
по берегам Каспийского моря и сообщило ему свое имя "Хвалисского"  моря.
Из имен царей Ибн-Фослан сохранил нам только два: Силка и Алмус (Алмс  -
у Фослана); на монетах Френу удалось  прочесть  еще  три  имени:  Ахмед,
Талеб и Мумен, с которыми, вероятно, прекратилась и самая чеканка монет,
по крайней мере в Х в. и начале XI в., так как до сих  пор,  кроме  этих
трех монет: Ахмеда, Талеба и Мумена, от указанного времени не найдено ни
одной. Самая древняя из них, с именем царя Талеба, по объяснению  Френа,
относится к 338 г. геждры (949 - 950 г. по Р. X.), а позднейшая Мумена -
к 366 г. геждры или 976 г.  по  Р.  X.  Татарские  предания  и  рассказы
сохранили еще несколько имен царей Б., числом до 7, начиная с первого  -
Туки или Туфы, умершего в 630 г. по Р. X.; но за достоверность их трудно
ручаться.
   Центрами управления и  торговли  служили  города,  которые  Б.  после
знакомства с  арабами  стали  укреплять,  а  также  сооружать,  по  мере
надобности, и небольшие отдельные крепости. Ибн-Хаукаль (писатель Х  в.)
сохранил имена следующих двух городов:  Сивара  и  Исбиля,  или  Исболя,
признаваемых обыкновенно за древнейшие  болгарские  города.  Имя  Сивара
встречается и на одной болгарской монете, и он некогда принадлежал южным
соседям Б. - буртасам. Ахмед-Туси называет еще несколько  крепостей  Б.:
Басов, Марха, Арнас. Наши же летописи, не называя этих имен, упоминают о
других  Б.  городах,  именно  Великом  городе  (Булгаре),  о  Бряхимове,
прозванном  славным,  о  Биляре,  Ашли  или  Ошеле  на  Волге,  Тухчине,
Собекуле, Челмате, Жукотине и  Керменчуке.  Более  или  менее  точно  не
определено ни местоположение их, и ни об одном из них не имеется хотя бы
кратких исторических сведений, за исключением столицы,  которою  был  г.
Булгар. Первые упоминания о нем, как и о самих Б.,  находим  у  арабских
писателей Х века: Ибн-Фослана, ИбнДасты, Масуди и др. После них сообщали
о Б. и последующие арабские писатели, посещавшие Восток в XI, XII и  сл.
веках, но все их сообщения, помимо краткости, весьма разноречивы. Даже у
важнейшего  и  вместе  с  тем  древнейшего  источника  для  истории  Б.,
Ибн-Фослана, трудно найти хотя бы одно место, указывающее точно на город
Б. Тем не менее некоторые ученые (Френ и др.) говорят, что, на основании
показаний  Ибн-Фослана,  можно   принимать   нынешнее   село   Успенское
(Болгары), отстоящее от Волги в 6 верстах, за место, где  стоял  древний
Булгар. Другие арабские источники говорят, что этот город находился  при
самой Волге; таковы, напр., Якут, утверждавший, что Б. лежит на  севере,
в очень холодной стране, и отстоит от г. Итиля на два месяца пути,  если
подниматься к нему вверх по Волге, и только на 20 дней, если  спускаться
из Булгар к Итилю вниз по этой реке, и Абульфеда, который  говорит,  что
Булгар лежал на северо-восточной стороне Волги, на  расстоянии  20  дней
пути от Сарая. Так же не определенны  показания  и  монгольско-татарских
историков. И из них одни  помещали  Б.  при  самой  Волге,  а  другие  в
некотором расстоянии от нее.  Что  касается  времени  основания  Б.,  то
названные  источники  содержат  еще  менее  точных  показаний  об  этом:
некоторые татарские рукописи относят основание его ко времени Александра
В. (IV в. до Р. X.);  но  из  совокупных  свидетельств,  преимущественно
арабских писателей, и нумизматических данных можно заключить, что Б. был
основан между 922 - 976 гг. (И. Н. Березин относит основание его к  XIII
в.). Наши же летописцы стали упоминать имя  г.  Б.  довольно  поздно,  в
первый  раз  -  в  1360  г.,  по  случаю  взятия  Б.  ордынским  князем,
Булат-Темиром; но по мнению Карамзина, г. Булгар нужно  разуметь  и  под
"Великим городом" летописцев, упоминания о котором находим  и  в  первой
половине XII в.  Г.  Шпилевский  старался  доказать,  что  под  "Великим
городом" следует разуметь не Булгар, а Биляр (нынешний Билярск).
   Писатели Х и XI вв. почти единогласно свидетельствуют, что в то время
Б. был весьма незначительным городом, служа складочным  местом  торговли
болгар, часто подвергался  нападению  и  разрушению  со  стороны  князей
руссов, но, под влиянием развивавшейся торговли,  вновь  отстраивался  и
расширялся. Характер торгового городка оставался за Б. и  в  последующие
века; но в половине XIII в.,  с  разрушением  татарами  Биляра,  к  нему
перешло от последнего и политическое значение;  от  имени  ханов  в  нем
стали чеканиться монеты, во время кочевок ханов Золотой орды на север он
служил их местопребыванием, и к концу XIV ст.  настолько  усилился,  что
везде  в  наших  летописях  стал  именоваться  "Великими  Болгарами".  В
половине XV в. город, едва не ставший  владением  московского  государя,
после похода кн. Федора Давидовича Пестрого в 1431 г.,  вошел  в  состав
вновь образовавшегося Казанского  царства.  Политическое  значение  его,
конечно, тотчас же исчезло; вскоре перестал он быть и торговым  городом,
и, обратившись впоследствии в небольшое татарское поселение,  стал  лишь
привлекать внимание своими развалинами,  свидетельствующими  о  минувшей
его славе  и  которыми  особенно  богато  и  теперь  вышеназванное  село
Болгары.
   Сделав  краткий  очерк  устройства  и  внутреннего  быта  Болгарского
государства  на  основании,  главным  образом,   свидетельств   арабских
писателей,  перейдем  теперь  к  показаниям  наших   летописей   о   тех
отношениях, какие у них существовали с русскими (об отношениях к  другим
их соседям, Юга и Востока, ничего не известно).
   Наши летописи начинают говорить о Б. со  второй  половины  Х  века  и
различают  булгар:  волжских,  серебреных  или  нукратских  (по   Каме),
тимтюзей, черемшанских  и  хвалисских,  которые,  по  объяснению  В.  В.
Григорьева: суть отдельные племена, находившиеся под главным управлением
царя болгарского. В 969 г. они впервые  подверглись  нападению  русских,
предводимых Святославом, который  разорил  их  земли,  по  сказанию  Ибн
Хаукаля, вероятно, в отмщение за то, что они в 913  году,  как  сообщает
Массуди, помогали хазарам разбить русских, предпринявших поход на  южные
берега Каспийского  моря.  Военные  столкновения  происходили  у  них  с
русскими и в 985, 1088. 1120, 1164, 1172, 1184, 1186, 1218, 1220, 1229 и
1236 гг.; при этом надо  заметить,  что  Б.  гораздо  чаще  должны  были
выдерживать нападения, чем  сами  нападали,  хотя  они  во  время  своих
вторжений доходили до Мурома (1088 и 1184)и Устюга (1218)  и  овладевали
этими городами. Их столица не раз была разоряема русскими войсками, и не
раз вожди последних, после нерешительной битвы, заключали  с  ними  мир.
Причину таких частых вторжений со стороны русских в  землю  Б.  историки
обыкновенно усматривают в желании овладеть богатствами последней.  Между
этими известиями наш летописец сохранил под 1024 годом известие  о  том,
что в этом году в Суздале свирепствовал голод и что Б. снабдили  русских
большим количеством хлеба. Этим сообщением  летописца,  кажется,  вполне
оправдывается  утверждение  арабских   писателей,   что   Б.   -   народ
земледельческий,  и  в  тоже  время   им   можно   воспользоваться   для