пристало! (франц.)
     11-
     323
     (No3.)
     Изящная словесность
     Проза
     1) К читателям
     Ох!  охти мне!  -  рифматшм!..  горло болит, чуть  чуть  дышу... право,
любезные читатели, я чрезвычайно  болен;  а  вы меня заставляете говорить. Я
думал, что болезнь  моя избавит меня от  того, чтоб  издавать журнал;  но не
тут-то  было. - Вызвали меня из  убежища; приставили  нож к  горлу и кричат:
"издавай!" -  Право не могу.  -  "Как хочешь!" - Что вы ко  мне пристали?  Я
пожалуюсь на вас... Аи! Аи!  не бейте меня, -так уж и быть, издам, да что же
писать мне? стихов не  умею, баллады в 79 строф не смею;  а лучше  скажу вам
повесть... "Повесть! (кричите вы) ты верно опять скажешь бессмыслицу... Нет,
-  уж положитесь на меня; вы знаете, что  я человек правдивый,  уж поверьте,
что скажу вам повесть, да и повесть славную........
     ВЕРВИЛЯ!!!
     "В  маленьком переулке  Парижа, в двухэтажном  доме,  жил  был  честный
фабрикант  Вервиль: старый слуга, бедная клячонка, большой и  жирный  кот  и
вернейшая собака,  - вот все, что составляло  его  богатство; он не желал ни
чинов,  ни  сокровищ; умеренное  состояние  казалось ему  самым  счастливым.
Однажды  _ это  было ночью, - дождь  ливнем льет, ...изредка блестит молния,
воет ветер,  вдруг на него  нападают  воры, злодеи,  мошенники!., и вдруг  с
небес  слетает...  Довольно!.,  прощай  брат!.,  внутренних  происшествий не
знаете1... Остального конца я не нашел в своих бумагах и потому я вам ничего
не скажу!.. Как  же вы  смешны теперь!.,  в другой  раз не принуждайте; сами
виноваты!..
     Ах!  постойте,... я вам  позабыл  сказать, что  я  чрезвычайно похож на
Ариоста!..  вы  удивляетесь...  Да!., у  него  привычка,  когда  приведет на
какое-нибудь  интересное  место своих  Героев,  то вдруг  их  и  оставит,  и
перейдет на что-нибудь другое. Ну не похож ли я теперь  на Ариоста? -  Я вас
привел  на  самое  интересное  место,  и  вдруг  оставил  вас.  Вы   ожидали
чего-нибудь ужасного, Ратклифского, да  как и  не ожидать его  там, где воют
ветры,  блестит молния и ставни  хлопают и  трещат; вы  ожидали  чего-нибудь
важного, ан я вам показал... фигу!
     Л. Мдрц.
     Апология1
     Всякий великий человек имеет  свои слабости;  и от великого  Александра
(который - между нами  будь сказано - любил жертвовать молодому краснощекому
Бахусу) эта истина не изменялась. И потому  должны ли вы надо мной смеяться,
любезные читатели,  что у  меня голова слишком велика; что талии нет или что
она слишком высока? Вы все кричите:"ты паук! ты  козел!" и вашим  крикам нет
конца. - Ну теперь поговоримте  без всякого  пристрастия; скажите, чем  я не
молодец? - "Голова слишком велика, лоб в две лопаты"! - Да  это  все оттого,
что я великий человек. Где же  поместиться необычайному  и  великому разуму,
как не  в необычайной и великой голове!  Где  же  взрастить семя рассудка...
(раз!., два!., три!..) как не на святой Руси, как не на широком лбе моем!...
"Да у тебя талии нет; ты как  будто бы  обрублен".-Да, вы угадали,  я  точно
обрублен: послушайте, любезнейшие читатели, о моем плачевном происшествии, а
наперед отворите поскорее глазные шлюзы слез ваших:
     Вы знаете, что Сюлли, Остерман, Оксенштирна любили думать, и я также. -
Пускай завистливые люди называют это  столбняком! по мне все равно; у них от
слова язык  не переломится, да и  у меня уши не  завянут от их  речей. Ну, -
слушайте же: стоял я столбняком в лесу, и думал, помнится мне, о том, как бы
выгнать всех Профессоров чужестранцев из матушки Русской земли,
     1 Изречение одного из лицеистов, сказанное рассеянному и вечно обо всем
вопрошающему  товарищу  и  ставшее  любимой  поговоркой.  См.  объяснение  в
следующем No журнала, в отд. "Смесь".
     1  На кого из товарищей написана  эта  сатирическая статья,  -  сказать
трудно Очевидно, здесь  между  прочим автор вооружается против чьей-то мысли
об  изгнании  из России всех  профессоров-иностранцев. Срв. "Пушкин"  Грота,
стр. 37. К. Г.
     324
     325
     а на место их поставить в  университеты Самоедов и Чукчей. Ах постойте,
любезные  чтецы, я прерву мой рассказ коротеньким размышлением. Какую пользу
это принесет России, а особливо нам школьникам? - Теперь в классах говорят о
правах  естественных и  преподают только теорию;  а под профессорством  Г-на
Чукчи мы, раздирая ногтями мясо кобылье, повторяли бы  естественное право на
самой  лучшей  практике...  Но возвратимся ко мне. Пришел мужик с топором...
ему  надобно было дров,... уж это  было ночью,... я стоял столбняком... Тик!
так!., и  отрубил  мне много кой-чего. Вы верно  думаете, что поднялся крик,
вой... Нет!., углубленный в свои размышления,  я думал, что на меня восстают
те  профессора, которых я хотел  выгнать, и потому, вы можете  легко понять,
что я  не хотел кричать, боясь острамить-ся(!!!!)' Таким-то образом я и стал
обрубленый. Еще скажу вам, что я чрезвычайно люблю спать; потому что,  когда
буду  великим Канцлером  России, тогда спать  будет некогда,  а  теперь хочу
наспаться  на всю жизнь. Вы ожидаете от  меня длиннейшей Апологии; но я  вам
ничего  не  скажу, не потому, чтобы не было доказательств, но потому что мне
чрезвычайно спать хочется... что-то зевается. Ох!., ах!., ух!..2.
     Стихотворения
     Как Цербер страшный вдруг к нему приходит.
     И зверь тут поднял лай...
     И наш Мартын - давай,
     Его чтоб унимать,
     Словами убеждать.
     Не будь ты зверь, мой друг,
     Ты человеком будь, - и вдруг,
     Цербера лаить перестал,
     К царю Мартына допускал.
     К царю уж он достиг, И вмиг,
     Крестить его он стал.
     Плутон, собрав весь ад,
     Мартына стал катать,
     Мартына по щекам;
     Мартына по зубам;
     Мартын кричит, ревет,
     Из ада не идет.
     Но наконец Мартын убрался, -