индивидуальный агент, который стремится максимизировать свою
функцию полезности в рамках организационной структуры. Если
известно воздействие различных структур прав собственности
на систему стимулов агента, то тогда всесторонний анализ
взаимодействий между агентами в рамках альтернативных
социально-экономических установлений воплотится в сложной
системе обратных связей. Сила теории прав собственности,
которая проявляет строгую приверженность методологическому
индивидуализму, раскрывается не только в сопоставлении с
конкурирующими подходами, придерживающимися методологии
коллективизма, будь то функциональной социология или
современный неомарксизм" (46, с. 283-284).
Сопоставление с иными подходами помогает вскрыть
методологическую специфику теории прав собственности,
очертить границы ее предметного наполнения.
1. За счет того, что стандартная неоклассическая модель
обмена и производства обогащается рассмотрением
взаимодействия прав собственности с системой стимулов и
экономическим поведением, отношение теории прав
собственности к неоклассической ортодоксии оказывается
двойственным. С одной стороны, общепринятая техника
микроэкономического анализа полностью сохраняется. С другой
стороны, максимально учитываются особенности конкретной
институциональной среды, от которых традиционный маржинализм
абстрагировался. Отсюда утверждение, что в противоположность
ему теория прав собственности объясняет реальные события в
реальных обществах. Ее подход характеризуется как
реалистический, по словам Р. Коуза, она призвана изучать
"человека таким, каков он есть, действующим в ограничениях,
налагаемых на него реальными институтами" (23, с. 230). В
этом смысле ее можно расценивать как более последовательный,
расширенный вариант неоклассической теории цен.
В стандартных неоклассических моделях присутствуют
ограничения двоякого рода. Во-первых, "физические",
порожденные ограниченностью ресурсов. Во-вторых,
"познавательные", отражающие достигнутый уровень знаний и
практического мастерства (т.е. степень "искусности", с какой
осуществляется превращение ресурсов в готовую продукцию).
Теория прав собственности и родственные ей концепции вводят
в анализ, причем в явной, эксплицитной форме, еще один класс
ограничений, обусловленный институциональной структурой
общества. В этом смысле характеристика трансакционной
экономики как "обобщенной неоклассической теории" (29, с.
70) вполне закономерна.
2. Подобный подход позволяет объяснять не только различия в
экономическом поведении в рамках альтернативных правовых
структур (статический аспект), но и механизмы развития самих
структур (динамический аспект), а также формулировать
принципы рационального, с точки зрения общества, выбора
между ними (нормативный аспект).
3. "Методологический индивидуализм" теория прав
собственности проявляется в том, что организационным
структурам типа фирмы или корпорации не придается никакого
самостоятельного поведенческого значения. Они расцениваются
как юридические фикции (14). Действующим лицом всегда
признается индивидуум и никогда -- организация... У
организации не может быть никаких "своих" целей, она есть не
более чем сумма ограничений, в пределах которых осуществляют
целенаправленные действия отдельные ее члены: "Организации
не являются живыми объектами; они представляют собой чистые
концептуальные артефакты, даже когда наделяются правовым
статусом индивидуумов. В конечном счете мы можем делать что-
либо лишь по отношению к или для индивидуумов, хотя,
конечно, иногда воздействие, испытываемое каждым
индивидуумом в группе, будет оказываться одним и тем же (по
крайней мере, качественно). Утверждения о группах в этом
смысле не должны, однако, смешиваться с сугубо мистической
практикой приписывания человеческих характеристик
организациям или группам" (45, с. 548).
В частности, рассуждения о "целевой функции фирмы" или
"социальной ответственности корпораций", строго говоря,
беспредметны: "Фирма не является индивидуумом. Это
юридическая фикция, служащая для обозначения сложного
процесса, в ходе которого конфликтующие цели индивидуумов
(причем кое-кто из них может "представительствовать" за
другие организации) приводятся в равновесие в рамках
контрактных установлений. В этом плане "поведение" фирмы
подобно поведению рынка, т.е. является результатирующей
сложного уравновешивающего процесса. Мы редко допускаем
оплошность, характеризуя рынок зерна или рынок ценных бумаг
в качестве индивидуумов, но мы часто совершаем ошибку, когда
рассуждаем об организация так, как будто это лица,
наделенные намерениями и мотивациями" (40, с. 310).
4. Благодаря такой трактовке устраняется дихотомическое
деление микроэкономического анализа на теорию фирмы (принцип
максимизации прибыли) и теорию потребительского спроса
(принцип максимизации полезности). Аналитическая структура
упрощается -- принцип максимизации полезности получает
универсальное значение. Целевая функция оказывается не
зависящей от того, где протекает деятельность человека: в
фирме или семье, на бирже или избирательном участке. Этим
закладывается общеметодологический фундамент изучения
экономических организаций, структура и функционирование
которых выводятся из взаимодействия их членов, преследующих
свои личные интересы.
5. Неоднозначно отношение теоретиков прав собственности и к
идеям К. Маркса. Они признают его безусловный приоритет в
постановке вопроса о взаимодействии экономической и правовой
систем общества (56, с. 16). Более того, при анализе
исторической эволюции отношений собственности они нередко