исключительность права usus fructus предполагает, что на
собственника и только на него падают все положительные и
отрицательные результаты осуществляемой им деятельности. Он
поэтому оказывается заинтересован в максимально полном их
учете при принятии решений. Это -- важнейший экономический
стимул, который обеспечивает эффективность принимаемых
решений (в смысле преобладания положительных последствий над
отрицательными), способствуя тем самым повышению
благосостояния общества: "Чем определеннее права частной
собственности,.. тем теснее отношение между благосостоянием
индивидуума и экономическими (социальными) последствиями его
решений. Как результат, тем сильнее для него стимул
учитывать те выгоды или тот ущерб, которые его решения
приносят другим индивидуумам" (28, с. 4).
Во-вторых, исключительность права отчуждения означает, что в
процессе обмена вещь будет передана тому экономическому
агенту, который предложит за нее наивысшую цену (т.е. для
кого она представляет максимальную ценность). Тем самым
обеспечивается эффективная аллокация ресурсов, поскольку в
ходе обмена они будут перемещаться от менее производительных
употреблений -- к более производительным, от лиц, меньше их
ценящих, -- к лицам, ценящим их больше.
Защита системы частной собственности западными экономистами
покоится именно на этих "аргументах от эффективности".
Возможно более точное определение содержания прав
собственности они считают важнейшим условием эффективного
функционирования экономики: "...исключить других из
свободного доступа к ресурсу означает специфицировать права
собственности на него" (57, с. 56). Спецификация прав
собственности способствует созданию устойчивой экономической
среды, уменьшая неопределенность и формируя у индивидуумов
стабильные ожидания относительно того, что они могут
получить в результате своих действий и на что они могут
рассчитывать в отношениях с другими экономическими агентами.
Неверно, однако, как это нередко делается, отождествлять
спецификацию прав собственности с приписыванием правомочий
строго определенным лицам. Такая суженная трактовка
недостаточна. Специфицировать право собственности значит
ответить, по меньшей мере, на три взаимосвязанных вопроса:
"кто?", "что?" и "каким образом?". Необходимо определить не
только субъекта собственности, но и ее объект, а также
способ наделения ею.
Существует бесконечное количество вариантов "дробления"
окружающего мира на единичные объекты. Скажем, поле площадью
1 га, принадлежащее двум фермерам, можно поделить между ними
на два равных по размеру сплошных участка. Но оно может быть
также разбито все целиком на мельчайшие клочки площадью 1
кв. см, распределенные между владельцами в шахматном
порядке.
Способы утверждения прав собственности не менее
многообразны. Например, в США в период освоения Дикого
Запада для занятия свободного участка было достаточно дать
объявление в местной газете. Но государство ввело вскоре
более жесткие требования: для подтверждения своих прав
претендент обязывался высаживать на участке определенное
количество деревьев, регулярно обрабатывать его в течение
нескольких лет и т.д. (9).Очевидно, что альтернативные
варианты спецификации объектов собственности и способов
установления прав на них далеко не равноценны и требуют
неодинаковых издержек.
Неполнота спецификации именуется западными теоретиками
"размыванием" (attenuation) прав собственности. Смысл этого
явления можно выразить фразой -- "никто не станет сеять,
если урожай будет доставаться другому". В гипотетической
ситуации, где правомочия собственников оставались бы
абсолютно неопределенными, всякая деятельность, направленная
не на удовлетворение сиюминутных потребностей, --
инвестирование, консервация ресурсов, образование запасов и
др. -- стала бы невозможна. Экономическая активность
общества была бы низведена на самый примитивный уровень и
исчерпывалась бы собирательством и непосредственным
потреблением.
Размывание прав собственности может происходить либо потому,
что они неточно установлены и плохо защищены, либо потому,
что они подпадают под разного рода ограничения (главным
образом -- со стороны государства): "...какое бы конкретное
обличие не принимало размывание, оно означает наличие
ограничений на право владельца изменять форму,
местоположение или субстанцию имущества и передавать все
свои право по взаимоприемлемой цене" (32, с.4). Поскольку
любые ограничения перестраивают ожидания экономического
агента, снижают для него ценность ресурса, меняют условия
обмена, постольку действия государства оказываются у
теоретиков прав собственности под априорным подозрением.
При этом они противопоставляют процессы дифференциации и
размывания прав собственности. Добровольный и двусторонний
характер расщепления правомочий гарантирует в их глазах, что
оно будет осуществляться в соответствии с критерием
эффективности. Главный выигрыш от рассредоточения правомочий
усматривается в том, что экономические агенты получают
возможность специализироваться в реализации того ли иного
частичного правомочия (например, в праве управления или в
праве распоряжения капитальной стоимостью ресурса).
Перераспределение прав в соответствии с относительными
преимуществами, которые имеет каждый из участников
хозяйственного процесса в каком-то виде деятельности,
повышает общую эффективность функционирования экономики.
В противоположность этому односторонний и принудительный
характер ограничения прав собственности государством не дает
никаких гарантий его соответствия критериям эффективности.