этого его перевезли  в темницу близ Диплокио-на. Там в течение восьми лет он
принужден был влачить  грубую жизнь  бедного поселянина и доживать  свои дни
как простолюдин, питаясь  умеренным  количеством хлеба и вина (Хониат: 5; 3;
1--4,  6--8).  Но  незадолго  до смерти судьба  еще раз  вознесла  Исаака на
императорский  трон.  В  1203  г. после бегства  Алексея III из  осажденного
крестоносцами Константинополя, народ в своем крайнем стеснительном положении
вновь  обратил взоры на Исаака, томившегося в  заключении внутри дворца. Его
провозгласили  императором  и, взяв за руку, возвели на трон.  Немедленно он
послал  вестников  к  сыну Алексею  и  уведомление  к вождям крестоносцев  о
бегстве своего  брата. Но крестоносцы не прежде  отпустили  от себя Алексея,
чем Исаак согласился выполнить данные им обещания. После этого Алексей сел в
качестве  соправителя на  трон вместе с отцом.  Между  ними  вскоре начались
раздоры, так как Алексей всеми силами старался оттеснить старика  от власти.
Хониат пишет,  что последние  месяцы  своей жизни Исаак  постоянно занимался
оракулами и предвещаниями.
     Несколько  нечестивых монахов,  падких до царских  угощений, совершенно
овладели его  рассудком: они сулили ему всемирное царство и даже возвращение
зрения. При подобных речах император таял от удовольствия и восторгался этой
пошлой речью лизоблюдов (Хониат: 7; 1, 3).



ИСАВРИЙСКАЯ ДИНАСТИЯ
     Императорская династия, правившая в Византии в 717--802 гг.


ИСТМИЙ
     Легендарный царь Мессении из рода Эпитидов, правивший в X в. до Р.Х Сын
Главка (Павсаний: 4; 3; 3--5).

     КАЛИГУЛА, Гай Цезарь Клавдий
     Римский  император  из рода Юлиев-Клавдиев, правивший в 37--41 гг. Род.
31 авг. 12 г. Умер 24 янв. 41 г.
     Гай  Цезарь,   прозванный   Калигулой,   приходился   Тиберию  внучатым
племянником.  Дед  его,  Друз,  был  младшим братом  императора,  а отец  --
знаменитый и  чрезвычайно  любимый  римлянами  Герма-ник  --  был  усыновлен
Тиберием по  приказу  Августа.  В  детстве  Гай постоянно  проживал вместе с
родителями в  военных  лагерях  Прозвищем  своим  "Калигула" ("Сапожок")  он
обязан был шутке легионеров,  потому  что подрастал среди  воинов,  в одежде
рядового солдата.
     Страшные  удары,  постигшие  позже  семейство  Германика, миновали  Гая
стороной. Вместе с отцом  он совершил в 19 г.  поездку в  Сирию. Воротившись
оттуда после смерти отца, он жил сначала у матери, Агриппины, потом у Ливии,
своей прабабки; когда та умерла в 29 г., он, еще отроком, произнес над телом
похвальную  речь с ростральной  трибуны. Затем он перешел жить к своей бабке
Антонии. Девятнадцати лет, в 31 г., он был вызван  Тиберием на Капри:  тогда
он в один и тот же день надел тогу совершеннолетнего и впервые сбрил бороду,
но без всяких торжеств, какими сопровождались совершеннолетия его братьев. К
этому моменту  старший его брат  Нерон  уже был  убит, а мать  и другой брат
находились  в  заточении.  На  Капри  многие  хитростью  или силой  пытались
выманить у него выражение недовольства, но он ни разу не поддался искушению:
казалось, он вовсе забыл  о  судьбе  своих ближних, словно  с ними ничего не
случилось.  А все,  что приходилось  терпеть  ему самому, он сносил с  таким
невероятным притворством, что по справедливости о нем было сказано: "не было
на свете  лучшего  раба  и худшего государя".  Однако уже  тогда не  мог  он
обуздать свою  природную свирепость  и порочность. Он с  жадным любопытством
присутствовал при пытках и казнях истязаемых, по ночам в накладных волосах и
длинном платье бродил по кабакам и притонам,  с великим удовольствием плясал
и  пел на сцене.  Тиберий  это  охотно  допускал, надеясь укротить его лютый
нрав.  Проницательный  старик видел его  насквозь и не раз предсказывал, что
Гай живет  на погибель и себе, и всем и что в нем он вскармливает ехидну для
римского народа и Фаэтона для всего земного круга.
     Немного  позже Гай  женился на  Юнии  Клавдилле, дочери  Марка  Силана,
одного из знатнейших  римлян. Затем он  был назначен авгуром на место своего
брата Друза, но  еще до посвящения  введен в сан понтифика. Это было  важным
знаком признания его родственных чувств и душевных задатков: дом Тиберия уже
лишен был всякой иной опоры, и Гай все больше получал надежду на наследство.
Чтобы еще крепче утвердиться в  ней, он, после того как Юния умерла в родах,
вступил  в  связь  с  Эннией  Невией,  женой  Макрона,  стоявшего  во  главе
преторианских когорт; ей  он обещал, что  женится  на  ней,  когда достигнет
власти,  и  дал в этом  клятву и расписку. Через нее  он вкрался в доверие к
Макрону  и тогда, как полагают, извел Тиберия отравой.  Умирающий еще дышал,
когда Гай велел снять у  него перстень; казалось, что Тиберий сопротивлялся.
Тогда  Гай приказал накрыть его подушкой и  своими руками стиснул ему горло;
вольноотпущенника, который вскрикнул при  виде  этого  злодеяния, он тут  же
отправил на крест. Так он достиг власти во исполнение лучших надежд римского
народа. Он был самым желанным правителем  и для большинства провинций, и для
войска, где  многие  помнили его еще младенцем,  и для  всей римской  толпы,
которая любила Германика и жалела его почти погубленный род. Поэтому,  когда
он выступил из Мизена, то, несмотря на то, что он был в трауре и сопровождал
тело  Тиберия,  народ по  пути  встречал его огромными  ликующими толпами, с
алтарями,  с  жертвами,  с  зажженными  факелами,  напутствуя   его  добрыми
пожеланиями,  называя  его  "светиком",  и  "голубчиком",  и  "куколкой",  и
"дитятком". А когда  он вступил  в Рим,  ему  тотчас была  поручена высшая и
полная власть по единогласному приговору сената и ворвавшейся в курию толпы,
вопреки  завещанию  Тиберия,  который  назначил   ему  сонаследником  своего
несовершеннолетнего  внука  Калигула  и  сам  делал  все  возможное,   чтобы
возбудить  к  себе любовь  в  людях.  Тиберия  он с  горькими слезами почтил
похвальной речью перед  собранием и торжественно похоронил.  Тотчас затем он
отправился  на Пандатерию и  Понтийские острова, спеша собрать прах матери и
братьев,  приблизился  к  их  останкам  благоговейно,  положил  их   в  урны
собственными  руками  и  с великой пышностью доставил  в Рим. В память их он
установил   ежегодные   поминальные  обряды.   После   этого   в   сенатском
постановлении  он  сразу  назначил  бабке  своей Антонии все  почести, какие
воздавались когда-то Ливии, вдове Августа; дядю своего, Клавдия, взял себе в
товарищи по консульству; своего  троюродного брата  Тиберия Гемелла (родного
внука  Тиберия)  в  день  его  совершеннолетия  усыновил  и  поставил главою
юношества.  Он   помиловал  осужденных   и  сосланных  по  всем  обвинениям,
оставшихся от прошлых времен. Должностным лицам он разрешил свободно править
суд и даже сделал попытку восстановить народные собрания. Он облегчил налоги