сурово поддерживал дисциплину,  добросовестно охранял и  берег вверенные ему
провинции.  Однако  он  был  мало  образован,  очень  корыстолюбив,  груб  в
обращении, раздражителен,  охотно выслушивал  доносы и не отличал правды  от
лжи. От  природы он был ленив и нерешителен (Марцеллин: 31; 3--5,  11-- 14).
Церковные  историки  добавляют, что  Валент  чрезвычайно  сильно был  предан
арианству. Одни  говорят, что к этому его склонила жена Домника, а другие --
что он был под большим влиянием крестившего его Евдоксия. Как бы то ни было,
он воздвиг  суровые гонения на православную церковь (Феофан: 360). Всех, кто
не  хотел  признавать арианского  епископа Эвзоя, управлявшего  антиохийской
церковью,  Валент  изгнал из  храмов, подверг различным  мучениям  и казням.
Ходили  слухи, что  многих  православных  он велел утопить в ближайшей  реке
Оронте (Сократ: 4; 2).



     ВАЛЕНТИНИАН I, Флавий
     Римский император в 364--375 гг. Род. в 321 г. Умер 17 ноября 375 г.
     Отец  Валентиниана, Грациан, происходил из средних слоев и родился близ
Кибал  в Паннонии.  Он имел прозвище  "Канатный",  потому что, когда он  нес
однажды охотничью сеть, сплетенную из каната, пять солдат не могли ее у него
отнять. За такую  силу  он  был  принят на  военную  службу и  дослужился до
должности префекта претория (Виктор: "О жизни и нравах римских императоров";
45).
     Валентиниан  был  провозглашен  Августом совершенно  неожиданно  и  без
всяких  исканий  с  его  стороны.  После  смерти  императора  Иовиана  армия
переместилась  в  Никею,   а  высшие  гражданские  чины  вместе  с  военными
командирами  стали  искать  на  царство  человека,  проверенного в  делах  и
достойного.  После того  как  отвергли  несколько  кандидатов, был предложен
Валентиниан, командовавший  тогда второй  схолой  ску-тариев.  Он  остался в
Анкире и, согласно приказу, должен был выступить следом за остальной армией.
И так как это предложение не встретило  возражений и было одобрено всеми, то
снаряжено было посольство к новому императору с просьбой  побыстрее приехать
в Никею.
     Валентиниан  прибыл на этот  призыв  через  десять  дней после  кончины
Иовиана в самом конце  февраля  364  г.  В  день принятия власти под угрозой
смертной казни  было запрещено  показываться на  публике  всем  людям  более
высокого  положения,  а  также  таким,  относительно  которых   существовало
подозрение, что они питают высокие замыслы.  Все войска были собраны в одном
месте, Валентиниан вышел на плац, вступил на высокий трибунал и при всеобщем
и  единодушном  сочувствии  всех  присутствующих  был  объявлен   правителем
государства как человек, достойный этого своими завидными качествами. Тотчас
его облекли  в  императорское одеяние,  возложили  на него корону, и  он был
провозглашен Августом при громких  криках одобрения. Он готовился произнести
заранее обдуманную речь и уже  освобождал руку, чтобы свободнее говорить, но
тут  начался страшный шум: кричали  центурии и манипулы, и все  солдаты всех
когорт  настойчиво  требовали,  чтобы  немедленно был провозглашен  и другой
император. В грозных криках всего войска  видно было страшное возбуждение, и
приходилось бояться дерзкой  распущенности солдат. Валентиниан больше других
опасался этого; но в счастливый  момент поднял  он  правую руку  для речи  с
силой государя, исполненного уверенности в  себе, и,  смело оборвав кое-кого
за мятежный дух и упорство,  произнес свою заранее обдуманную речь,  и никто
уже больше  не прерывал  его.  Он пообещал  назначить  себе  соправителя, но
отказался  назвать  его  немедленно.  Окончив речь,  впечатление  от которой
усилил неожиданно властный тон, император вызвал всеобщее к себе сочувствие.
Осеняемый орлами и знаменами, окруженный с  почетом отрядами  всех  частей и
ставший уже грозным. Валентиниан был отведен во дворец.
     На следующий  день войско  двинулось дальше.  Прибыв в  конце  марта  в
Константинополь,  Валентиниан первым делом избрал себе  соправителя. Обдумав
различные обстоятельства  и  сознавая,  что  государственные  дела  огромной
важности, и притом  неотложные, превосходят  его  силы,  он  решил  далее не
откладывать это. И  вот 28 марта  он  вывел своего младшего брата  Валента в
предместье  Гебдом  и  при  всеобщем  одобрении провозгласил  его  Августом.
Облачив  его в  императорские  одежды и повязав диадему  на  его голове,  он
привез его во дворец в одной колеснице с собой как законного соправителя, но
в действительности во всем подчинявшегося ему. В это время по всему римскому
миру, словно  по боевому  сигналу труб,  поднялись  самые  свирепые народы и
стали  переходить  ближайшие к  ним  границы.  Галлию  и Рецию  одновременно
грабили  алеманы; сарматы  и квады -- обе Паннонии;  пикты,  саксы  и скотты
терзали  непрерывными бедствиями Британию; мавры  сильнее обычного тревожили
Африку; Фракию грабили разбойничьи шайки готов. Царь персидский налагал свою
руку на армян и прилагал все усилия к тому, чтобы опять подчинить эту страну
своей власти.
     В этой крайности императоры отправились  через  Фракию в  Нэсс. Там они
разделили между собой полководцев и легионы.  Столицей для Валентиниана  был
назначен Медиолан, а  для  Валента -- Константинополь (Марцеллин:  26; 1--2,
4--5).  По  свидетельству Аврелия  Виктора,  Валентиниан был приятен  лицом,
обладал живым  умом,  величавостью  и  изысканной  речью.  Он был сдержан  в
словах, строг  и  внушителен, прекрасно  рисовал,  обладал хорошей  памятью,
изобретал  новые  виды  оружия, умел лепить  из  глины или  из  воска всякие
изображения, мудро использовал  время, место,  свою речь (Виктор: "О жизни о
нравах римских  императоров";  45).  В  отношении провинциалов  он  проявлял
большую  внимательность  и  повсюду  облегчал  бремя  податей,  своевременно
воздвигал  укрепления  на границах  государства  и чрезвычайно строго держал
военную  дисциплину. И  дома  и вне  его он проявлял  строгое целомудрие, не
будучи нисколько заражен язвой безнравственности и разврата. Поэтому он  мог
удерживать распущенность двора в строгих границах, и ему тем легче было это,
что  он не потворствовал своей  родне. В войне, как  наступательной,  так  и
оборонительной,  он  проявлял большую  умелость  и  осторожность. Славу  его
правления  составляет  сдержанность, с которой он  относился  к  религиозным
спорам; никого он не обеспокоил, не издавал повелений почитать то или другое
и не заставлял  строгими запрещениями своих подданных склоняться перед  тем,
во  что верил  сам.  Эти  вопросы он оставил в том положении,  в котором  их
застал. Если бы эти достоинства не заслонялись недостатками,  из него мог бы
выйти хороший правитель (Марцеллин: 30; 9). Но главным пороком Валенти-ниана
была его жестокость. Хотя в начале своего правления, желая ослабить мнение о
своей суровости, он сдерживал иногда  свои  дикие порывы, стараясь подчинить
страсти разуму,  этот его недостаток  подчас  прорывался на гибель многим, и
вспыльчивость  его характера ухудшала дело (Марцеллин: 27; 6--7). Никогда не
случалось,  чтобы  он   удовлетворился  мягким  взысканием,   и  такую  имел
склонность  причинять страдания,  что  никого  не  спас  от  смертной  казни