Монархия сегодня? ...............

Югославия (Е. П. Кудрявцева) ......
ПеПерепетии престоловаследия в Сербии и Черногории ....................
Карагеоргий ...................
Противоборство с Обреновичами ......
Король Петр I ..................
Образование Югославии ............
Последний король ...............
Династия Негошей в Черногории ......
Потомки сербской и черногорской династий
Генеалогические таблицы ........... 
Библиография .................. 



ВВЕДЕНИЕ 

В последнее время отмечается интерес к судьбам европейских династий, как ныне царствующих, так и покинувших историческую сцену. Это связано, видимо, с желанием по-новому осмыслить прошлое, понять, что двигало историю, какие силы определяли ее развитие. Нельзя сбрасывать со счетов и такой важный фактор, как роль правящей династии. Судьба государства в значительной степени зависела от того, кто стоял во главе его - умный и решительный политик, умевший предвидеть последствия своих действий, или незначительная фигура, игрушка в руках различных политических сил. 
Эта книга посвящена в основном последним трем векам в истории европейских династий. Но прежде несколько слов о монархии, та к как династия - это монархи, связанные между собой общим происхождением, сменяющие друг друга на троне по праву родства и наследования. 
Генезис европейской монархии окутан легендами и мифами, многое скрыто сгущающейся завесой времени, и тем не менее нет сомнения в том, что монархия - это древнейший государственный институт Европы, сохранившийся до наших дней. Более того, сами истоки и эволюцию европейской цивилизации трудно постичь без учета той роли, которую сыграли монархии в ее истории. 
По мере того ка к мы все дальше уходим от двухмерного черно-белого восприятия прошлого и настоящего, приближаясь к объемному многоцветью живой истории, все больший интерес привлекают нетрадиционные сюжеты, к которым относится история европейских династий, роль личности, субъективного начала истории, ее персонификация. Потому что и рождение династий, и особенно их закат и падение зависели не только от социально исторических условий, биологического угасания, от превратностей войн, гражданских смут и дворцовых интриг, но и от способности монарха "слушать и слышать врем я", от степени восприятия ритма истории, особенно в переломные эпохи, когда подвергалась испытанию система социальных и духовных ценностей, сама мотивация устремлений отдельного человека и всего общества. 
Однажды возникнув, монархия как идея и система власти, будучи элементом европейской цивилизации, менялась в потоке времени, сохраняя постоянство и верность традициям в том, что касалось таких ее атрибутов, как принцип наследования, узаконивавший институт династии. Другие атрибуты монархии - корона и обряд коронации, скипетр и знамя, сохраняя постоянство формы, что не исключало оттенки и вариации, меняли смысл и со держание в контексте представлений эпохи, будучи в некотором роде зеркалом своего времени. 
Монархия возникла еще в античном мире. В Древней Греции многие философы, вслед за Аристотелем, противопоставляли монархию тирании как "правильную форму" государства "неправильной". В ту эпоху монархов избирали. Много позднее монархия приобрела наследственный характер. Сменялись цивилизации, возникали и разрушались государства, а монархия как форма верховной власти оставалась, хотя неоднократно меняла свой облик, порой уступая место республике, чтобы опять возродиться, как это было в Древнем Риме эпохи империи. 
С крушением Рима под натиском варваров монархии приобрели новое дыхание, поражая своим разнообразием. Варварские королевства сменились империей Карла Великого, впоследствии распавшейся. 
В мире средневековой Европы монархия приобретает собственную инерцию, сакрализируется, обожествляется: монарх отныне - помазанник Божий. Монарх становится символом преемственности и постоянства, он важный фактор в эпоху феодальной раздробленности. 
В XIII-XIV вв. европейское общество приобретает сословный характер. В соответствии с иерархией, отраженной в законах и обычаях, за сословиями закрепляются определенные права и обязанности. Это повлекло за собой возникновение новой формы монархии - сословной. Власть монарха отныне сочетается с органами сословного представительства: парламент в Англии, Генеральные штаты во Франции, кортесы в Испании, риксдаг в Швеции, Земские соборы в России. 
Конфликт между органами сословного представительства и монархом часто завершался победой последнего, как это было во времена Фронды во Франции XVII в. в годы юности Людовика XIV. 
Процесс консолидации нации сопровождался становлением абсолютной монархии. Монарх представлялся гарантом соблюдения национальных интересов, целостности и стабильности государства. Апогей абсолютной монархии как института - Франция эпохи Людовика XIV и Россия, начиная с эпохи Петра I. Монарху принадлежала абсолютная верховная власть, представительные сословные учреждения упразднялись или приобретали формальный характер, централизация государственной власти достигла наивысшей степени. 
Чтобы сохранить себя как институт верховной власти, монархия должна была соответствовать ритмам развития общества. Монархия была подобна зеркалу, отражавшему динамику общества в менявшемся мире. Порой это зеркало становилось кривым, и тогда подданные либо поднимались против монарха, либо безучастно наблюдали за крушением монархии. Отсюда - возникновение тупиковой ситуации, кризис, столкновение с обществом, часто завершавшееся революциями, как это было в Англии в эпоху Карла I и во. Франции в годы правления Людовика XVI. 
Гроза Великой французской революции, разразившаяся над Европой, и особенно казнь короля Людовика XVI поколебали монархические устои. Революции и войны, на которые были так щедры истекшие два столетия, сокрушили многие троны, и прежде всего тех монархов, которые не смогли или не захотели примирить монархическую идею с "веком свободы", противясь "смене знака" суверенитета, отказываясь видеть его источник в народе. 
Но многие европейские монархи смогли примирить традиции с "веком свободы", а потому устояли перед "бурей и натиском" XIX века, века модернизации европейского общества, развивавшегося под знаком конституционализма и парламентаризма. Парламент становится наиболее удачной формой институционирования диалога власти и общества. От результатов этого диалога во многом зависела степень стабильности конституционных, парламентских монархий. 
XX век, век двух мировых войн и глобальных социальных потрясений, был неблагоприятен и даже трагичен для судеб монархии. В большинстве стран утвердился республиканский строй. И тем не менее ряд исторических династий сохранили свои троны до наших дней, осуществляя в основном представительские функции. Монархии выжили в Англии и Бельгии, странах северной Европы и Нидерландах, небольших государствах - Люксембурге, Лихтенштейне, Монако. В Испании с именем Хуана Карлоса I общество связывало надежды на переход от авторитаризма к демократии, без кровавых конфликтов и потрясений, на основе общественного согласия. А в Бельгии за последние 30 лет произошел переход от унитаризма к федерализму. Король Бодуэн принял эту экстраординарную эволюцию всех государственных институтов. 
Ученые и политики еще долго будут разгадывать загадки, заданные историей, и среди них - почему многие династии утратили трон, а иные его сохранили. Но вряд ли можно сомневаться в том, что ответ следует искать в причудливом раскладе внешних и внутренних реалий, и среди них - в способности монархов и нации примирить традиции с духом времени. 

С. П. Пожарская, доктор исторических наук 

ДИНАСТИИ ЕВРОПЫ к 1789 г. 

Начало старейших из ныне существующих европейских династий восходит к IX-XI вв. - времени, когда после распада великой Каролингской империи возникали новые государственные образования и феодальные владения, во главе которых становились потомки каролинтских графов и баронов, воители германского происхождениям Поскольку в этой книге речь в основ ном пойдет о событиях XVIII-XX вв., представляется необходимым предпослать ей главу о предшествующей истории династий. Чтобы избежать из лишних деталей, мы не будем повествовать о династиях, уже угасших к концу XVIII в., сколь бы важной ни была роль, сыгранная ими в прошлом. Для удобства читателей и наглядности изложения лучше всего представить династическую карту Европы, как она выглядела на один определенный исторический момент - 1789 год, год начала Великой французской революции. 
Понятна значимость именно такого хронологического среза. Великая французская революция открыла для европейских монархов полутора вековую эпоху решаю щей трансформации, в ходе которой они должны были превратиться из особ сакрального характера, из хозяев и самодержцев своих стран в глав конституционных государств - там, где монархии вообще сохранятся. Именно на примере трагического конца Людовика XVI и Марии Антуанетты короли впервые осознали общность своих судеб. "Дело французского короля есть дело всех европейских государей", - писала российская императрица Екатерина II, не имевшая оснований опасаться за свой трон и не связанная родственными узами с казненной королевской четой. Еще острее воспринимались парижские события при дворах, многократно породненных с французской династией, - в Вене, Мадриде, Неаполе, Турине.



Браки между династиями близких в географическом и культурном отношениях стран были традицией, эти родственные союзы возобновлялись из поколения в поколение. Переплетенные такими связями династии составляли как бы единую династическую систему. При ступа я к нашему обзору, мы должны отметить, что в Европе XV III в. отчетливо выделяются две династические системы - католическая и протестантская. 
Хотя религиозный фактор перестал быть определяющим в европейской внешней политике после Вестфальского мира 1648 г., инерция созданного Реформацией раскола коронованных родов на католические и протестантские полностью сохранилась. Это деление стало даже более четким благодаря изменениям в династической политике Англии. Если короли из династии Стюартов могли, оставаясь в лоне англиканской церкви, жениться на католичках (Карл 1 был женат на французской принцессе. Карл II - на португальской), то после "Славной революции" 1688 г., низвергшей короля-католика Иакова II, подобные браки сделались для английских монархов невозможными и Англия всецело вошла в протестантскую систему династических сою зов. Когда же в середине XVIII в. на смену традиционной вражде двух великих католических династий. Бурбонов и Габсбургов, пришел франко-австрийский союз, то католическо-протестантский дуализм оказался в общем соответствующим границе между двумя внешнеполитическими блоками, отражением соперничества между катали ческой Францией и протестантской Англией, католической Австрией и протестантской Пруссией. В тесном союзе оказались между собой и три протестантских государства - Англия, Пруссия и Голландия. Прав да, соответствие конфессиональных различий и внешнеполитических блоков было далеко не полным (католическая Португалия давно играла роль английского вассала, влияние Англии чувствовалось и в Неаполе), но все же в общих чертах можно говорить о совпадении религиозных и политических предпочтений, причем, конечно, сам по себе конфессиональный момент (в отличие от ситуации XVI-XVII вв.) не имел никакого причинного значения. Вхождение России именно в протестантскую династическую систему также имело политическое соответствие с тем, что главным антагонистом Российской империи в Европе на протяжении почти всего XVIII в. была Франция, традиционная союзница Швеции, Польши и Турции - соседей России Некоторые протестантские династии после Вестфальского мира вернулись в католичество (пфальцские ветви дома Виттельсбахов, саксонские курфюрсты из Альбертинской линии дома Веттинов и др.). При этом они сразу же входили в систему католических брачных союзов и начинали пользоваться возможностью "помещения" своих младших сыновей на престижных архиепископских и епископских кафедрах (возможность, которой не имели протестантские династии ввиду гораздо более низкого социального статуса протестантского духовенства).
Итак, перейдем к описанию династической карты Европы на 1789 г., начав с католических династий. 


Бурбонская ветвь рода Калетиагов 

Представители династии Бурбонов в 1789 г. правили во Франции (Людовик XVI; 1774-1792 Бурбоны были младшим ответвлением рода Капетингов, окончательно сменивших Каролингов на французском престоле еще в 987 г. В то время они именовались Робертинами, по первому известному предку Роберту Сильному, графу Парижа, Анжуи Блуа, погибшему в войне с норманнами в 866 г. Происхождение его самого во французской литературе считается неизвестным, хотя в немецкой с 1930-х гг. утвердилась версия о том, что он был выходцем с берегов Рейна, младшим сыном в роду графов Верхнего Рейна и Вормсгау, основатель которого Руперт I впервые упоминается в 733 г. Пришедшие к власти в результате переворота, Робертины не находились в отношениях свойства с предшественниками; с уверенностью можно сказать, что кровь Карла Великого стала течь в жилах королей Капетингской династии лишь начиная с Филиппа II Августа (1180 -1223) благодаря его прапрабабке, принцессе из старого Фландрского дома. Зато экстравагантный шаг короля Генриха I (1031-1060), взявшего себе в жены с другого конца Европы киевскую княжну Анну Ярослав ну, привел к тому, что все последующие французские короли стали прямыми потомками Ярослава Мудрого, а среди германских королевских имен впервые появилось и затем стало распространенным греческое имя Филипп. 
Род ветвился, выделяя династии для других французских земель, а затем и для иностранных государств. Бургундским герцогством Робертины за владели еще в X в. благодаря брачному союзу с пресекшимся местным домом. Младший брат Генриха I Роберт основал в 1032 г. первую бургундскую династию капетингского происхождения, пресекшуюся в 1361 г.; ее сменила вторая династия (1363-1477), основанная французским принцем Филиппом Смелым, сыном короля Иоанна II, и давшая Бургундии ее самых блестящих герцогов, прибравших к рукам с помощью удачных брачных союзов все богатые земли Нидерландов. В герцогстве Бретань также с 1213 по 1488 г. правили герцоги капетингского происхождения, потомки сына Людовика VI Толстого (1108-1137) Роберта, графа Дрё. От другого сына Людовик а VI, Пьера, пошел дом Куртенэ, который в 1217-1261 гг. дал созданной крестоносцами Латинской империи трех константинопольских императоров - недаром же активнейшими участниками крестовых походов были имен но французские рыцари. 


Особое международное значение придала роду Капетингов деятельность его Анжуйской ветви, основанной сыном Людовика VIII Карлам Анжуйским. Овладев в 1265 г. в результате удачного завоевательного похода Неаполитанским королевством, он основал династию, обладавшую неаполитанским троном до 1435 г. Сын Карла I, Карл II, вступил в брак с венгерской принцессой Марией, и в 1308 г. Анжу-Капетинги сменяют на венгерском троне угасшую национальную династию Арпадов. В 1370 г. король Венгрии Лайош (Людовик) I Великий в качестве сына сестры последнего польского короля из династии Пястов Казимира III объединяет в династической унии венгерское и польское королевства. Но уния длилась не долго; после смерти в 1382 г. Людовика, не имевшего сыновей, дочери передали свои престолы мужьям: наследница Венгрии Мария - Сигизмунду Люксембургу, будущему императору, наследница Польши Ядвига - литовскому великому князю Ягайле из рода Гедиминовичей. Наконец, соседнее с Францией испанское королевство Наварра находилось под властью Капетингов с 1284 г. благодаря браку наваррской королевы Жанны с французским королем Филиппом IV Красивым (1285-1314). После смерти Филиппа и всех его сыновей Наваррское королевство перешло к потомству брата "железного короля", Людовика, графа Эврё, сын которого Филипп д'Эврё женился на внучке Филиппа IV, наследнице Наварры. Дом Эврё правил в Наварре с 1328 по 1441 г. Затем Капетинги появятся вновь на троне Наваррского королевства (к тому времени лишившегося большей части своих земель, отнятых в 1512 г. Испанией) уже в 1555 г., когда принц Антуан Бурбон разделит этот престол со своей супругой, наваррской королевой Жанной д'Альбре. При королях Бурбонах неразделимой частью титулатуры французских монархов становятся слова "король Франции и Наварры". 
Многовековое правление Капетингов в дореволюционной Франции принято делить на периоды трех династий: старших Капетингов (987-1328), Валуа (1328-1589) Переход короны в 1328 г., может быть, не был бы воспринят как начало новой династии (новый король был двоюродным братом покойного), если бы не был связан с решением принципиального вопроса, допустимо ли передавать престол через женщин. Дочь Филиппа IV Изабелла была английской королевой, матерью короля Эдуарда III, и именно к нему, в его дом Плантагенетов, должна была перейти французская корона, если бы на этот вопрос был дан положительный ответ. Англо-французские разногласия вылились в Столетнюю войну 1337-1453 гг. Именно при Валуа кристаллизуется французское династическое право, жестко регламентирующее нормы престолонаследия. Прежде всего, для него характерен так называемый "салический принцип" - абсолютное исключение женщин из числа возможных наследников. Эта важная особенность отличала Капетингов от других крупных европейских династий, она гарантировала Францию от перехода трона к династиям иностранного происхождения. Во Франции не могло быть ни правящих королев с принцами-консортами, ни передач и короны через женщин - зятьям, внукам, племянникам. Столь же решительно исключалось наследование трона незаконными детьми или их потомством (что допускалось, например, во всех пиренейских государствах). Да же могущественный Людовик XIV не мог поколебать это правило в пользу своих бастардов. Трон передавался законным прямым наследникам (сыну, внуку, правнуку), при отсутствии таковых - следующему по старшинству брату или его наследникам; наконец, при угасании целой ветви - старшему представителю следующей по близости к основному стволу рода капетингской ветви. Наконец, король не мог приблизить восшествие на трон своего преемника - отречение от престола не допускалось.


Новым испытаниям "салический принцип" подвергся в XVI в. в непредвиденной обстановке, созданной Реформацией. Наследником престола в 1589 г., ввиду пресечения всех старших ветвей рода, оказался гугенот Генрих Бурбон, король Наварры. Но могли быть французским королем еретик? Против этого решительно выступала Католическая лига. Престо л пытались в обход Генриха передать следующему по старшинству претенденту, его дяде кардиналу Карлу Бурбону (которого стали именовать Карпом X), но дядя попал в плен к племяннику и скоро умер. Между тем всеевропейский защитник католицизма испанский король Филипп II предлагал своим французским союзникам вообще отказаться от "салического принципа", передав престол его дочери от брака с французской принцессой. Этот запутанный узел раз вязал сам Генрих Наваррский, перейдя в 1593 г. в католичество , и признанный после этого всеми своими подданными королем Генрихом IV (1589-1610), первым королем Бурбоном. 
Бурбонская ветвь отделилась от основного ствола рода еще в XIII в. Ее родоначальником был младший сын короля Людовика IX Святого (1226-1270) Роберт, граф Клермонский. Это была последняя ветвь, имевшая право на наследование: утверди лось мнение, что королем Франции должен быть прямой потомок Людовика Святого, небесного патрона династии, и потомки отделившихся ранее ветвей Капетингов (например, Куртенэ) принцами крови не считались. 
В Испании Бурбоны утвердились в 1700 г., когда после пресечения там дома Габсбургов Людовику XIV, который был женат на испанской принцессе, удалось возвести на освободившийся трон своего младшего внука под именем Филипп V (1700-1746). Следствием этой акции была тяжелая война за испанское наследство между союзными Францией и Испанией и коалицией европейских держав, поддерживавшей претендента из австрийской ветви Габсбургов. В конечном счете, по Утрехтскому мир у 1713 г., Филиппу был признан испанским королем (его соперник к тому времени стал императором Карпом VI), но за это должен был отказаться от права на наследование французского престола за себя и всех своих потомков. Такая перспектива была тогда вполне реальной: скончались сын и старший внук Людовика XIV, наследником престола был его трехлетний правнук, и в случае его смерти в детском возрасте трон должен был достаться второму внуку престарелого монарха, т. е. испанскому королю. Чтобы избежать неприемлемой для Европы франко-испанской унии. Бурбонам пришлось принести в жертву свои династические принципы, не допускавшие отречения монарха или наследника престола. Впрочем, приводить этот пункт договора в действие не пришлось: малолетний принц вырос, стал королем Людовиком XV (1715-1774) и продолжил французскую династию. 
Семья испанских Бурбонов быстро разрослась. Благодаря своей активной итальянской политике и помощи Франции, Испании удалось обеспечить двух младших сыновей Филиппа V престолами в Италии. В результате новой европейской войны 1733-1735 гг. император Карл VI отказался от доставшегося ему после войны за испанское наследство Неаполя и приобретенной после того Сицилии; был восстановлен после двухсотлетнего перерыва государственный суверенитет Неаполитанского королевства, и его королем стал испанский инфант Карл, до того герцог Пармский (он был сыном пармской принцессы Изабеллы Фарнезе, второй жены Филиппа V). Парма была отдана в качестве компенсации Австрии, но в 1748 г., после новой войны, вернулась под власть Бурбонов, на герцогский трон вступил младший брат Карла Неаполитанского и зять Людовика XV инфант Филипп, родоначальник пармской ветви Бурбонов. В 1759 г., после смерти бездетного старшего брата, Фердинанда VI (сына Филиппа V от первой жены). Карл перешел из Неаполя на испанский трон, став королем Карпом III (1759-1788); в Испании он, как до того в Неаполе, проводил реформы в духе "просвещенного абсолютизма". Неаполитанская корона была возложена на его младшего сына Фердинанда I V, а старший сын Карл поехал с отцом в Мадрид, где и наследовал ему под именем Карла IV. Так от испанской ветви Бурбонов, вслед за пармской, отделилась еще и неаполитанская. 
После отречения испанских Бурбонов от прав на французский трон ближайшей бурбонской ветвью, представитель которой мог бы стать королем Франции в случае пресечения потомства Людовика XV (что, впрочем, в 1789 г. представлялось весьма мало вероятным), оказалась линия Бурбон Орлеанов, восходившая к младшему брату Людовика XIV Филиппу, герцогу Орлеанскому. Его сын Филипп в 1715-1723 гг. был регентом королевства при малолетнем Людовике XV.
Заботившийся о судьбе своих бастардов Людовик XIV "унизил" племянника, навязав ему брак со своей побочной дочерью Франсуазой МариейДругой боковой линией бурбонского дома, выделившейся еще в XVI в. (она происходила от дяди Генриха IV Людовика Конде), была линия Конде-Конти, разделившаяся на эти две ветви в середине XVII в. Последний принц Копти умрет без законного потомства в 1814 г. Три принца Конде - дед, отец и, внук (Лун Жозеф, Лун Анри Жозеф и Лун Антуан Жозеф) - сразу после взятия Бастилии уедут из Франции и будут воевать против револю 


ции в созданной ими армии дворян-эмигрантов. Их дом окажется обреченным на вымирание, когда по приказу Наполеона в 1804 г. будет схвачен и за тем расстрелян младший Конде, герцог Луи Антуан Энгиенский. В 1830 г., после трагической гибели отца казненного герцога (его найдут повесившимся), ветвь Бурбон-Конде пресечется Людовик XVI - Карл IV - Фердинанд IV... Они очень схожи между собой, эти три короля Бурбона, и в психическом, и даже в физическом отношении. Высокие, массивные, очень сильные (дети двух сестер, саксонских принцесс, они приходятся правнуками королю-курфюрсту Августу Сильному, недаром носившему такое прозвище), они любят механические ремесла и грубые развлечения. Два брата и их французский кузен выглядят "простецами" перед своими утонченными и образованными предшественниками: Людовик XVI перед дедом, Людовиком XV, Карл и Фердинанд - перед их отцом Карлам III. Люди одного поколения, рожденные в середине века, они уже инстинктивно чувствуют опасность просветительских идей, склонны к консерватизму и набожности. Они добродетельны в семейной жизни, не держат любовниц (психологически понятная реакция на фривольный образ жизни просвещенной и вольнодумной аристократии), любят своих жен и дают им собой распоряжаться. К несчастью, всем троим достались очень капризные и недалекие супруги (Людовик и Фердинадже наты на родных сестрах, австрийских принцессах Марии Антуанетте и Марии Каролине, Карл - на своей кузине Марии Луизе Пармской). Неспособные и слабовольные, не любившие умственной работы, три короля не могли предложить своим странам никакой ясной программы действий. - 


Португальская династия 

Португальская династия Также принадлежит к дому Капетингов, к его первой бургундской ветви. П ервый граф Пор тугалии Генрих (Энрике), завоевавший в боях с маврами свое графство в 1095 г., был младшим братом бургундского герцога и внуком основателя этой ветви Роберта. Впрочем, капетинтское происхождение португальских королей не было широко известным фактомВ истории португальского правящего дома после образования в 1139 г. королевства Португалия выделяются три периода: первая династия (1139-1383), династия Авис (1385-1580) и династия Браганса (1640--1853), причем каждая новая династия была бастардным ответ влением предыдущей и переходы власти сопровождались острыми династическими кризисами. Как и для французских Капетингов, вставал вопрос о допустимости передачи трона иностранной династии через женщин. В 1383-1385 гг. это означало бы переход короны к кастильскому королю, зятю последнего португальского коро ля Фернанду I. Однако после войны с Кастилией португальцы смогли избежать унии с сильной соседкой, возведя на престол незаконнорожденного брата Фернанду, Жоана I (1385-1433).


Через двести лет, в 1580 г., ситуация повторилась, но теперь уже Португалии пришлось иметь дело не с одной Кастилией, а с объединенной могущественной Испанией. Португальцы про возгласили королем Антенну I, незаконнорожденного сына одного из принцев угасшей Ависской династии, но Филипп II Испанский, сын императора Карла V от португальской принцессы Изабеллы, введя в Португалию армию, силой решил спор в свою пользу, установив продолжавшуюся 60 лет испано-португальскую династическую унию. Когда же в 1640 г. национальный переворот в Лиссабоне восстановил не зависимость Португалии, ее королем Жадном IV (1640-1656) стал герцог Браганса, потомок в восьмом колене побочного сына основателя Ависского дома Жбана I. 
При династии Браганса в 1777 г. впервые был создан прецедент перехода престола к женщинам: после смерти Жозе I (1750-1777) королевой стала его дочь Мария I (1777-1816); правда, она была женой естественного наследника по мужской линии, своего родного дяди, Педру I (1777-1786), но продолжала считаться правящей государыней и после смерти мужа. Оба супруга были людьми весьма ординарными, ознаменовавшими свое правление только отказом от реформаторского курса все сильного при Жозе I министра маркиза Помбала. Вскоре после смерти Педру Мария потеряла рассудок, и регентом королевства стал их сын, будущий король Жоан VI. 
В католическую династическую систему португальский дом входил благодаря своим постоянным брачным союзам с испанской династией: по матери Мария I была внучкой Филиппа V и кузиной Карла IV, ее тетка была испанской королевой (женой Фердинанда VI), ее сын и дочь также нашли супругов в королевской семье Испании. 

Габсбург-Лотарингский дом 

Первым достоверным предком рода Габсбургов считается упоминающийся в 938 г. Гунтрам Богатый, владевший землями в швейцарских областях Ааргау и Тургау. В Швейцарии же расположено давшее имя роду графство Габсбург. Династия стала королевской в 1273 г., когда граф Рудольф Габсбург после долгого "бескоролевья" был избран королем Германии (1273-1291). Он сумел перенести центр своих владений на восток, приобретя в 1280-х гг. Австрийское и Штирийское герцогства.