Эта облава была крупнейшей из всех, какие  когда-либо  видел  Чикаго.
Полиция переворачивала вверх дном каждый склад, каждую фабрику. Опасаясь
за свой бизнес, "крестный отец" чикагской мафии Аль Каноне и другие бос-
сы организованной преступности предложили полиции свою помощь в  поисках
убийцы.
   Ричард Леб присоединился к разгневанным гражданам, которые  откликну-
лись на призыв полиции помочь обыскивать склады и строения. Один из  по-
лицейских слышал, как Леб сказал: "Это мог сделать любой из нас". Друго-
му полицейскому он заметил: "Если бы мне нужно было выбрать кого-нибудь,
чтобы похитить или убить, я бы выбрал именно такого петушка".
   В течение последующих дней "супермены" поняли, что безупречный, по их
мнению, план полностью рушится.
   В одном из пригородных водоемов полиция обнаружила корпус пишущей ма-
шинки, шрифт которой совпадал с отпечатком текста с требованием  выкупа.
Кроме того, рядом с водосточной трубой была найдена  окровавленная  ста-
меска.
   Было обнаружено еще одно  вещественное  доказательство  преступления.
Около тела Бобби нашли очки - Леопольд потерял их, когда заталкивал уби-
того мальчика в трубу. А таких очков чикагский оптик продал  только  три
пары. Одна пара принадлежала женщине, которая была в очках, когда к  ней
в дверь постучалась полиция; другую приобрел богатый  адвокат,  находив-
шийся в данный момент в Европе. Таким  образом,  Натан  Леопольд-младший
стал подозреваемым номер один.


   Расследование

   Леопольд встретил полицию, искусно имитируя оскорбленную  невинность.
По его словам, неделю назад он был на прогулке и  наблюдал  за  птицами.
Да, возможно, он потерял очки. Но разве это доказывает его  причастность
к убийству? Контрдоводов у полиции пока не было:  в  последние  дни  шел
сильный дождь, и на  очках  не  осталось  никаких  отпечатков.  Однако,
встретившись взглядом с полицейскими, преступник вдруг занервничал и вы-
палил: "Какой смысл был убивать его мне, которому не нужны  деньги?  Мой
отец богат. Если я нуждался в средствах, все что я должен был  сделать, -
это обратиться к отцу". Леопольд добавил, что  он  и  Леб  в  тот  вечер
разъезжали на автомобиле с девушками, которые им известны как Эдна и Мэ-
ри.
   Оба молодых человека были помещены в отдельные комнаты шикарной  гос-
тиницы "Ла Сол" дня дальнейшего расследования. Так распорядился районный
прокурор. Хотя подозреваемые официально не  находились  под  арестом,  у
прокурора было предчувствие, что задержанные - именно те, кого  разыски-
вает полиция.
   Леопольд сделал заявление местной газете, в котором он снисходительно
сетовал на свое затруднительное положение: "Я не обвиняю полицию, задер-
жавшую меня. Мне довелось побывать у водоема раньше, чем возле него были
найдены мои очки, и вполне возможно, что я потерял их. Мне жаль, что так
получилось, так как это приносит беспокойство моей семье. Но я, конечно,
буду рад сделать все, чтобы помочь полиции".


   "Теперь мы их схватим!"

   У полиции, в распоряжении которой оказалась пишущая машинка, не  было
сомнений в том, что письмо с требованием выкупа было отпечатано на  ней.
Наконец появилось самое веское доказательство причастности  Леопольда  и
Леба к убийству. Дотошные журналисты раздобыли письма, которые Леб печа-
тал на этой машинке, когда учился в университете.  Независимые  эксперты
подтвердили идентичность шрифтов. Прокурор, воодушевленный новыми улика-
ми, воскликнул: "Наконец-то мы их схватим!"
   Леопольд назвал имя студента, который якобы дал ему машинку. Студента
разыскали быстро и признали невиновным.
   Леопольд продолжал изворачиваться. Вызвали владельца  гаража,  откуда
была взята напрокат машина. Тот заявил, что автомобиль, на котором моло-
дые люди якобы катались с таинственными девушками, Той ночью не  покидал
места своей стоянки.
   Перед  лицом  многочисленных  доказательств   Леопольд   "раскололся"
первым. Вскоре за ним сдался и Леб. Он потряс полицию своим  признанием:
"Это была шутка, мы просто хотели осуществить идеальное убийство. Мы ни-
чего не имели против мальчика. Я сожалею, что это случилось".


   Безнаказанность

   Леб заявил, что за рулем был он, а мальчика убил Леопольд. Он в дета-
лях описал извращенные сексуальные акты, которыми наслаждался  Леопольд,
словно эти откровения могли смягчить его собственную вину.
   Чикаго бушевал. Толпа требовала для убийц высшей меры наказания.
   В тюрьме эти подонки, возомнившие себя суперменами, оказались на  по-
ложении прокаженных. Ни один адвокат не брался за их защиту: этого  было
бы достаточно, чтобы  разрушить  даже  самую  выдающуюся  карьеру.  Лео-
польду-старшему пришлось буквально стать на колени перед известным адво-
катом, специалистом по гражданским правам Кларенсом Дарроу и умолять его
взяться за это дело. Дарроу позже вспоминал: "Я знал, что не может  быть
и речи об освобождении этих молодых людей. Но я хотел спасти их по край-
ней мере от электрического стула. Это была неблагодарная работа".
   Дарроу был одним из самых блестящих адвокатов своего времени.  Но  он
знал, что никакая юридическая технология, как бы хорошо отлажена она  ни
была, не поможет убийцам. Самое большее, на что он мог  надеяться, -  это
доказать, что юноши были невменяемы, совершая жестокое  и  бессмысленное
преступление. Он выбрал суд без присяжных.


   Борьба за жизнь убийц

   Решение адвоката защищать убийц не нашло понимания в обществе.  "Пуб-
лике казалось, что мы совершаем преступление, защищая этих людей. Но они
нуждались в защите не меньше, чем любые другие обвиняемые в суде, решаю-
щем их судьбы. Бессмысленная и безосновательная  критика  обрушилась  на