все новые и новые свидетельства, доказывающие их лживость  и  лицемерие,
патологическую тягу к извращенным наслаждениям, рисующие их убогий,  ог-
раниченный мир.


   Странные Дебора и Ланселот

   Большинство свидетельств суд получил от матери Джульетты. Миссис Халм
рассказала, что девушки собирались написать роман и практиковались в со-
чинении странных писем друг другу,  используя  исторические  псевдонимы.
Джульетта взяла имя короля Чарльза II, потом стала Деборой. Полина  Пар-
кер с начала этой странной переписки называла себя  благородным  рыцарем
Ланселотом.
   Все это были персонажи известной средневековой драмы.
   Поначалу письма были полны  романтических  эпизодов,  сплетавшихся  в
фантастический мир,  в  который  постепенно  погружались  героини  этого
действа. Вскоре тон писем стал более мрачным. В них  появились  описания
невероятных садистских сцен с изнасилованием девиц и пытками рыцарей.  В
то же время усилилось взаимное влечение девушек. Вскоре они стали  спать
вместе. Одна из них впоследствии  признавалась:  "Мы  представляли  себя
святыми,  занимающимися  любовью  в  постели.  Мы  занимались  этим,  не
чувствуя усталости. Как прекрасно чувствовать себя удовлетворенными!"
   Подруги часто сбегали с уроков и уединялись в  сельском  амбаре,  где
предавались любовным утехам, заканчивая свой день обливанием друг  друга
в ручье. Они мечтали о том, что уедут в Америку, сказочно разбогатеют  и
вместе купят хороший дом, в котором прислуживать им будут евнухи.
   Джульетта признавалась, что чувствовала себя "в безопасности" рядом с
Полиной. Оказывается, еще ребенком ее привезли в Лондон во время  войны,
и эта обстановка глубоко травмировала ее. Одна из их игр была на  "воен-
ную" тему: Полина обнимала Джульетту, а та в это время  издавала  воющий
звук падающих авиабомб.
   Это был, как писала Джульетта Полине, только их потаенный мир, в  ко-
торый никто другой не допускался.
   Миссис Халм прибыла в Новую Зеландию с мужем и дочерью, когда той бы-
ло пять лет. Поначалу она приветствовала дружбу Джульетты с Полиной. Ма-
тери казалось, что это поможет малышке быстрее освоиться на новом месте.
"Знала бы я, к чему это приведет, я бы сама убила это бесчувственное су-
щество!" - всхлипывала несчастная женщина, отвечая на вопросы судьи.
   Вот еще одна выдержка из дневника Полины. "Проституция - неплохое за-
нятие, чтобы делать деньги, а какое удовольствие вы получаете, занимаясь
этим! Мы открыли в себе блестящие способности в сексе. Вероятно, не  ос-
талось ничего такого в этой области, чего мы не умеем".
   Эти слова вряд ли заставят кого-либо усомниться в том,  что  подружки
прекрасно знали, что творили. Позже, когда Полину вызвали для дачи пока-
заний, ее высокомерие свело на нет все аргументы защиты. Когда ее  спро-
сили, знала ли она, что убийство - преступление, Полина с усмешкой отве-
тила: "Я знала, что убивать грешно. Я знала это, когда  убивала.  Только
абсолютный идиот не понимает, что это порочно".
   Адвокаты заявили, что не сомневаются в виновности своих  подзащитных,
но не уверены в их нормальном психическом состоянии.
   Медицинский эксперт доктор Медликат утверждал, что каждая из обвиняе-
мых "хрупка, как ребенок, который только начинает  ходить",  что  предки
обеих девушек были предрасположены к болезням и это привело к  неуравно-
вешенности, а затем и к расстройству психики юных преступниц.
   Доктор передал заявление одной из девушек во время  медицинской  экс-
пертизы: "Я верю, что мы гении. Я не хочу ставить себя выше закона  -  я
просто вне его". "С моей точки зрения, - заключил эксперт, - они агрессив-
ны, социально опасны и могут быть признаны невменяемыми".
   Это мнение не  разделял  другой  судебно-медицинский  эксперт, доктор
Чарльз Беннет, который отстаивал свою точку зрения на суде:  "Я  нахожу,
что обе преступницы, без сомнения, отдают себе полный отчет в содеянном.
Но я очень сомневаюсь, что эти  несовершеннолетние  развратницы  придают
хоть какое-либо значение тому, что думает о них общество".
   После тщательного рассмотрения дела суду предстояло решить,  являются
ли обвиняемые психически больными. Судья Адаме  обратился  к  присяжным:
"Ключевым словом является слово "знаю". Оно должно быть  рассмотрено  по
отношению к каждому моменту преступления. Были ли умы  этих  девушек  в
таком смятении, что они не ведали, что творили? Вот это, дамы и  господа
присяжные, вы и должны установить".
   Через два часа пятнадцать минут был вынесен приговор - виновны. Блуж-
дающая улыбка скользнула по лицам  несовершеннолетних  убийц,  когда  им
объявили, что они будут заключены в тюрьму на неопределенный срок.
   Но через четыре года, после многочисленных  психиатрических  и  меди-
цинских экспертиз, преступницы оказались на свободе.
   Полина и Джульетта по-прежнему остались подругами, но  пламя  прошлых
взаимоотношений за время разлуки угасло.
   Герберт Рипер жил с матерью Полины 25 лет,  хотя  официально  они  не
состояли в браке. Возможно, последнее  обстоятельство  каким-то  образом
повлияло на характер девочки, которая с детства познала  чувство  отчуж-
денности.
   Когда Полину освободили, человек, который был ей вместо  отца,  воск-
ликнул: "Это не расплата за отнятую у человека жизнь. Только дьявол  мог
совершить такое! Сущий дьявол!"


   КАРЛ И ИЛЬЗА КОХ: Тени в аду

   Среди заплечных дел мастеров "третьего рейха" Карл и Ильза Кох  выде-
ляются особо. Они заправляли конвейером смерти в концентрационном лагере
Бухенвальд, перемоловшем десятки тысяч жизней. Даже их  коллегам  из  СС
становилось не по себе, когда фрау Кох хвасталась абажурами,  сделанными
из человеческой кожи.

   Нацисты создали на оккупированной ими территории множество  концлаге-
рей, предназначенных для так называемого "расового очищения" Европы. То,
что их узниками были дети, инвалиды, старики, совершенно беззащитные лю-
ди, не имело никакого значения для садистов из СС. Освенцим,  Треблинка,
Дахау и Бухенвальд стали сущим адом на земле, где  людей  систематически
травили в газовых камерах, морили голодом, избивали и  заставляли  рабо-
тать до изнеможения.