специальности  -- по администрации (а таможенное дело я совершенно не знаю),
и тогда была бы возможность там Вам помогать, теперь мне кажется,  что я мог
бы здесь  приносить еще много пользы благодаря  своим знакомствам и связям и
службе в русском комитете и консульстве, и было бы для дела лучше  пока быть
здесь. Я бы мечтал вот о чем, быть бы причислен либо к правительству, либо к
твоему штабу  или  Тебе с откомандированием, вернее,  оставленным в Берлине,
здесь бы  многие  этого не  знали  и  считались бы  со мною больше,  чем  со
служащими. Представитель  же  здесь  Кнорринг  или  кто  иной  мог  бы  меня
использовать, и ежедневно от 3 час. я был бы  к услугам, я же звал бы его  к
себе, когда  надо, и бывал  бы где надо, и  влиял бы,  и направлял бы. Ты же
имел бы верного человека, готового защищать твои интересы и их отстаивать, и
жена моя  тоже имела бы  возможность проявить свои отношения к тебе и нашему
делу. Ты бы  меня  зачислил, с производством в приличный чин, т. к. у немцев
это очень  важно  -- а ведь  я имею права,  т[ак]  к[ак]  ордена  Анны  II и
Владимир  4-й  степени  были  подписаны  Государем и  пожалованы,  проклятая
революция помешала их получить, а поэтому я с [19]17 года с весны получал бы
чин вдвойне и был бы в 1920 году действ[ительным] статск[им] сов[етником], а
там  можно всегда, за особо выдающие заслуги и т.п.  в исключительно тяжелое
время  и  т.  д.  произвести  бы  в  статские  сов[етники].  Это  и   Ты,  и
правительство  в полном  праве  сделать, а это адски  действует  на  немцев,
которые падки на это.
     Я бы здесь работал для Вас и, если  бы видел, что здесь все идет хорошо
и там нужен люд, перебрался бы сюда. Я бы мог приезжать к тебе с докладами и
т.д.,  здесь я  бы часть  своего жалования отдал бы сыну  Гамма,  который бы
помогал  мне,  но,  конечно, ты  должен был  бы  ассигновать мне  кое-что на
представительство, т[о] е[сть] чтобы я мог звать к себе и бывать кое-где, не
считая каждую копейку, но все же это было бы дешевле, нежели там давать мне,
кроме  3000 мар[ок], обещанных мне Энгельгардтом, квартиру, обмундирование и
паек.  Если  бы ты мне  давал бы  здесь 2500  или 2000  мар[ок]  без  всяких
прибавок, то я бы мог многое сделать -- этому  поверь.  Энгельгардт  думает,
что здесь уже не важно, а я уверен, что  он очень ошибается, здесь еще много
надо делать,  особенно  теперь, когда Бискупский, Дерюгин и  компания  вовсю
работают против  тебя и, тогда в министерствах  и в наших кругах такие лица,
как я и Конрадий  Ост[ен]-Сак[ен], которые  имеют связи, влияние и известное
здесь  имя, могут еще  много  пользы принести и могут  Вам послать  полезных
людей.  Я  бы  на  твоем  месте  и  Конрадия,  который  очень  тебе  предан,
использовал  бы  здесь по финансовой части, его  прежняя  фирма очень  важна
здесь и его связи в министерствах тоже. Если ему тоже ассигновать 1500--2000
мар[ок] --  это  было  бы  грош  для Вас, а для дела -- идеально, это я тебе
искренне  говорю на пользу дела; и ты  и Пален  в свое время ведь думали обо
мне для Берлина, так вот: сделай так, как я советую, и поверь, что это будет
хорошо и ты не пожалеешь, что два  Ост[ена]-Сак[ена] здесь на тебя работают.
Мы бы с  Конрадием приехали в Митаву ознакомиться  бы  со  многим и о многом
доложили бы и это все можно было бы,  если бы  мы состояли у тебя и были  бы
хорошенько  обеспечены. Ты  и  Пален могли бы высказать  пpeдcтaвитeлю здесь
наше желание, чтобы мы или я был бы привлечен к делу с правом совещательного
голоса и  сотрудничали  бы  с  ними.  Гамм  всецело  будет работать в  нашем
направлении,  если я его буду  интриговать, а он товарищ  Сазонова по лицею,
[на] Иванова  вопреки  Дерюгину будут влиять, а ведь это все очень важно, на
Брандта мы тоже можем влиять --  так что в общем деле достаточно и, я думаю,
даже  важнее,  нежели  теперь там, где  люди найдутся. Я был  бы тебе  очень
благодарен, если бы ты, обсудив этот вопрос, прислал мне телеграмму со своим
решением обо мне и, может быть,  тоже  о Конрадии, это скорее  писем, а ведь
важно скорее знать решение, а то волнуешься ужасно и время идет. Я в страшно
нервном состоянии  и т. д.,  и прикажи прислать  мне. Я уверен, что если  ты
согласен со мною и захочешь, то ничего тебе не стоит это дело сделать, а это
было бы и для дела и для нас идеально хорошо. Обдумай все это с точки зрения
деловой  и дружеской, реши  и телеграфируй мне срочно, я с нетерпением  буду
ждать известия от тебя  и ничего не решу пока, но знай, что мне нужен скорый
ответ от тебя и точный, а то ничего не смогу  больше сделать, а это для меня
будет ужасно плохо и неприятно. Очень прошу тебя, реши и сейчас сообщи. Если
ты решишь благоприятно,  то мы  скоро  появимся  у  тебя  для  переговоров о
многом, если ты согласен, то укажи  там же, у кого и сколько монет получить,
чтобы  не вышло бы недоразумений ни с  кем здесь. Жду решение с волнением, я
бы   советовал  Карцова  пока   оставить  здесь,   пока  все  не   наладится
окончательно, еще  он  здесь,  хотя  я и понимаю, что Энгельгардт его хочет,
т[ак] к[ак]  он  хороший  работник, но он не убежит, а  сейчас пусть побудет
здесь, есть еще важная работа, поверь.
     Мета очень кланяется, она тоже очень против того,  чтобы я сейчас ехал,
зная, что здесь  важны  люди, -- ты  ее знаешь, она бы не  противилась  ради
каприза, а  именно потому,  что знает положение  здесь лучше многих  и  сама
основательно содействует нашему делу.
     Итак,  не  откладывай решение и  сейчас же  срочно  телеграфируй. Очень
прошу тебя,  как друга, т[ак] к[ак] иначе  мое положение весьма тяжелое,  то
могу остаться между стульями, ибо служебный месяц  на  днях  38 и
тогда должно быть все выяснено.
     Обнимаю крепко Твой друг (подпись)
     Копия
     40. Воззвание  правительства  Северо-Западной области России солдатам и офицерам отряда Бермонта     Между 9 и 14 октября 1919 года 39
     Гг.  офицеры  и  солдаты! Вы  слыхали  призыв к вам  главнокомандующего
генерала  Юденича.  Вы  читали приказ  главнокомандующего, коим он объявляет
изменником родины полковника Бермонта  (Авалова), а всех верных родине сынов
зовет на Нарвский фронт, туда, где идет сейчас наступление на злейших врагов
родины, на большевиков.
     К вам  обращается правительство Северо-Западной области России. Бросьте
немецкие ряды и идите к нам под  командою старшего офицера, как это приказал
нам главнокомандующий. Вы видите явную измену родине. Бермонт получил приказ
идти  на подмогу Нарвского фронта, он не исполнил приказа.  Вместо этого, он
ударил  на  Ригу  и на  латышские  войска,  воюющие  в союзе  с нами  против
большевиков.  Вы  знаете, чем грозит  нашему фронту  эта измена. Победоносно
начавшееся  наступление  40 может  остановиться, латышские войска
будут отвлечены от борьбы с большевиками, эстонские войска пойдут на подмогу
Латвии, тыл  наш  ослабнет,  и мы  должны  будем вновь ожидать лучших  дней.
Большевики  же  получат   передышку,  соберутся  с  силами  и  начнут  вновь
бесчинствовать,  проливая   невинную  кровь,  замучивая  восставшее  русское
население.
     Этого  ли вы хотите? Нет, правительство уверено, что вы не допустите до
такого злорадного торжества палачей  народной воли  и свободы. Правительство