боярам, если же случатся дела  ратные  или  важнейшие  земские  -  то  к
государю. За подъем свой, т. е. за поездку  в  Александровскую  слободу,
царь взыскал с Земского Приказа 100 тыс.  рублей.  После  учреждения  О.
начались казни; многие бояре и дети боярские были заподозрены в измене и
сосланы в разные города. Имущество казненных и сосланных  отбиралось  на
государя и раздавалось опричникам, число которых скоро возросло до 6000.
Набирались О. из молодых дворян и детей боярских,  отличавшихся  удалью;
они должны были отрекаться от всего и всех, от семьи,  отца,  матери,  и
клясться, что они будут знать-служить только государю  и  беспрекословно
исполнять только его приказания,  обо  всем  ему  доносить  и  с  людьми
земскими не иметь сношений. Внешним отличием опричников служили  собачья
голова и метла, прикрепленные к седлу, в знак того,  что  они  грызут  и
метут изменников царю. На все поступки опричников  царь  смотрел  сквозь
пальцы; при столкновении с земским  человеком  опричник  всегда  выходил
правым. Опричники  скоро  сделались  бичом  и  предметом  ненависти  для
народа, царь же верил в их верность и преданность, и  они  действительно
беспрекословно исполняли его волю; все кровавые деяния  второй  половины
царствования  Грозного  совершены  при  непременном  и  непосредственном
участии опричников. Скоро царь с  опричниками  уехал  в  Александровскую
слободу, из которой сделал укрепленный город. Сам он завел нечто в  роде
монастыря, набрал из опричников 300 чел. братии, себя  назвал  игуменом,
кн. Вяземскаго - келарем, Малюту Скуратова -  параклисиархом,  вместе  с
ним ходил на колокольню звонить, ревностно  посещал  службы,  молился  и
вместе с тем пировал, развлекал себя пытками и казнями; делал наезды  на
Москву; где казни иногда принимали ужасающий характер, тем более, что ни
в ком царь не встречал противодействия: митрополит Афанасий был  слишком
слаб для этого и, пробыв два года  на  кафедре;  удалился  на  покой,  а
преемник его Филипп,. смело говоривший правду парю, скоро был лишен сана
и  жизни.  Род  Колычевых,  к  которому  принадлежал  Филипп,  подвергся
преследованию; некоторые из его членов были казнены по приказу Иоанна. В
это же время погиб и двоюродный брат царя Владимир Андреевич. В  декабре
1570 г., подозревая новгородцев в измене, Иоанн, в сопровождении дружины
опричников, стрельцов и других ратных людей, выступил против  Новгорода,
грабя и опустошая все на пути. Сначала была опустошена Тверская область;
опричники брали у  жителей  все,  что  можно  было  унести  с  собой,  и
уничтожали остальное. За Тверью подверглись опустошению  Торжок,  Вышний
Волочек и другие города и села, лежащие на пути, при чем  опричники  без
милосердия избивали бывших там крымских и ливонских пленников. В  начале
января русские войска  подошли  к  Новгороду  и  опричники  начали  свою
расправу с жителями: людей забивали до смерти палками, бросали в Волхов,
ставили на правеж, чтобы принудить их к отдаче всего  своего  имущества,
жарили в раскаленной муке. Пять  недель  продолжалось  избиение,  тысячи
народу погибли. Новгородский летописец рассказывает, что были дни, когда
число убитых достигало до полутора тысяч; дни, в которые избивалось  500
- 600 чел., считались счастливыми. Шестую неделю царь провел в разъездах
с опричниками для грабежа имущества; были разграблены монастыри, сожжены
скирды хлеба, избит скот.  Военные  отряды  посылались  даже  в  глубину
страны, верст за 200-300 от Новгорода, и  там  производили  подобное  же
опустошение. Из Новгорода Грозный отправился к Пскову и готовил  ему  ту
же участь, но ограничился казнью  нескольких  псковичей  и  грабежом  их
имущества и возвратился в Москву, где снова начались  розыски  и  казни:
искали сообщников новгородской измены. Были обвинены даже любимцы  царя,
опричники Басмановы отец с сыном,  князь  Афанасий  Вяземский,  печатник
Висковатый, казначей Фуников и др. Вместе с ними в конце  июля  1570  г.
было  казнено  в  Москве  до  200  человек:  думный  дьяк  читал   имена
осужденных, палачи-опричники кололи, рубили, вешали, обливали осужденных
кипятком. Сам царь принимал участие в казнях, а толпы опричников  стояли
кругом и приветствовали  казни  криками  "гойда,  гойда".  Преследованию
подвергались  жены,  дети  казненных,  даже  их  домочадцы;  имение   их
отбиралось на государя.  Казни  не  раз  возобновлялись  и  впоследствии
погибли: князь Петр Серебряный, думный дьяк Захарий  Очин-Плещеев,  Иван
Воронцов  и  др.,  причем  царь  придумывал  особые   способы   мучений:
раскаленные сковороды, печи, клещи, тонкие веревки, перетирающие тело, и
т. п. Боярина КозариноваГолохватова, принявшего  схиму,  чтобы  избежать
казни, он велел взорвать на бочке пороха, на том основании, что схимники
- ангелы, а потому должны лететь на небо. В 1575 г.  Иоанн  поставил  во
главе земщины  крещенного  татарского  царевича  Симеона  Бекбулатовича,
бывшего раньше касимовским царевичем, венчал  его  царским  венцом,  сам
ездил к нему на поклон, величал его "великим князем всея Руси", а себя -
государем князем московским". От имени великого князя Симеона всея  Руси
писались некоторые грамоты, впрочем  не  важные  по  содержанию.  Симеон
оставался во главе земщины не более двух лет: затем Иоан дал ему в  удел
Тверь и Торжок. Разделение на О. и земщину не было, однако, отменено; О.
существовала  до  смерти  Грозного  (1584),  но  самое  слово  вышло  из
употребления и  стало  заменяться  словом  двор,  а  опричник  -  словом
дворовый, вместо "города и воеводы опричные и земские" говорил и "города
и воеводы дворовые и земские". Соловьев старается  осмыслить  учреждение
О., говоря: "О. была учреждена потому, что  царь  заподозрил  вельмож  в
неприязни к себе и хотел иметь при  себе  людей  вполне  преданных  ему.
Напуганный отъездом Курбского и протестом, который тот  подал  от  имени
всех своих собратий, Иоанн заподозрил всех бояр  своих  и  схватился  за
средство, которое освобождало его от них, освобождало  от  необходимости
постоянного,  ежедневного  общения  с  ними".  Мнение  С.  М.  Соловьева
разделяет К. Н. Бестужев-Рюмин. В. О. Ключевский также находит,  что  О.
явилась результатом борьбы царя с боярством, борьбы, которая  "имела  не
политическое, а династическое происхождение"; ни та, ни  другая  сторона
не знала, как ужиться одной с другой и как обойтись друг без друга.  Они
попытались разделиться, жить рядом,  но  не  вместе.  Попыткой  устроить
такое политич. сожительство  и  было  разделение  государства  на  О.  и
земщину. Е. А. Белов,  являясь  в  своей  монографии:  "Об  историческом
значении русского  боярства  до  конца  XVII  в."  апологетом  Грозного,
находит в О. глубокий государственный смысл. Карамзин, Костоларов, Д. И.
Иловайский в учреждении О. не только не видят политического  смысла,  по
приписывают его проявлению тех  болезненных  и  вместе  с  тем  жестоких
чудачеств, которыми полна вторая  половина  царствования  Грозного.  См.
Стромилов, "Александровская слобода", в "Чтениях Москв. Общ.  Истории  и
Древн." (1883, кн. II). Главным источником  для  истории  учреждения  О.
является донесение пленных литовцев Таубе и Крузе  курляндскому  герцогу
Кетлеру, напечатанное у Эверса в "Sammlung Russisch. Geschichte" (X,  1,
187-241); См. также "Сказания" кн. Курбского, Александровскую  летопись,