деятельность местного самоуправления. Торжество реакционной  политики  в
Г. было, однако, непродолжительно. После  февральской  революции  (1848)
Эрнст-Август  нашел  себя  вынужденным  восстановить   свободу   печати,
гласность в палатах, дать амнистию всем политическим преступникам и даже
допустить избрание представителей во франкфуртский парламент. Был  почти
восстановлен порядок вещей 1833,  и  новое  министерство  Бенигсен-Штюве
возвестило ряд либеральных реформ.  Возбуждение  в  стране,  однако,  не
утихало,  а  враждебное  отношение  короля  к   объединительногерманским
национальным стремлениям лишало его всякой  популярности  и  доверия;  в
1849 г. 50 депутатов 2-й палаты потребовали  даже  подчинения  Ганновера
Пруссии. Между  тем  Эрнст-Август,  чуждый  духу  национальных  немецких
стремлений и выбитый из  колеи  прежней  рутиной  политики,  обнаруживал
замечательную переменчивость. В мае 1850 г. он вступил в так назыв. союз
трех королей (Dreikonigsbundniss: Пруссия, Саксония и  Ганновер),  но  в
декабре того же года выступил  из  этого  союза  в  начал  переговоры  с
Австрией. В следующем  году  он  опять  склонился  на  сторону  Пруссии,
согласившись  наконец;  после  долголетних   переговоров,   вступить   в
таможенный союз.  При  таких  обстоятельствах  вступил  на  престол  сын
ЭрнстаАвгуста, Георг V. Первые годы его царствования прошли в постоянных
пререканиях с  палатами  из-за  конституции  и  неоднократных  переменах
министерств (Бакмейстер, Виндгорст, Боррис, Литке, Декен и др.). Наконец
в  1855  г.  король  заявил,  что  вследствие  невозможности  достигнуть
соглашения с палатами, он сам октроирует  конституцию,  которая  и  была
обнародована королевским  указом.  Сохранились,  впрочем,  положения  об
ответственности министров, о гласности и  устности  судопроизводства,  о
самоуправлении общин. Когда в 1856 г.  преступления  политические  и  по
делам печати  изъяты  были  из  ведения  суда  присяжных,  правительство
очутилось в палатах в  меньшинстве  34  против  50.  В  следующем  году,
получив большинство во  второй  палате  вновь  созванного  чрезвычайного
сейма,  правительство  заявило,  что  палатам   предоставляется   только
проверять бюджет, а  не  утверждать  его.  Постоянные  раздоры  в  делах
внутреннего управления между правительством в палатами не препятствовали
их  солидарности  во   внешней   политике,   в   которой   Г.   держался
велико-германского  направления  и  всячески  противодействовал  влиянию
Пруссии.   И   здесь,   однако,    согласие    скоро    было    нарушено
шлезвиг-голштинскими  делами;  участие  Г.,  по  постановлению  союзного
сейма, в экзекуционном занятии  герцогств  вызвало  горячий  протест  во
второй палате, особенно  среди  представителей  прогрессивной  парии.  В
наступившем затем конфликте между Австрией и Пруссией Георг V  в  начале
решился держаться строгого нейтралитета, но по настоянию своего сводного
брата, австр. генерала принца Сольмс-Браунфельса, склонился  на  сторону
Австрии. Предложение Пруссии о разоружении было отвергнуто,  и  пруссаки
заняли  столицу;  20000  ганновер.  армия   намеревалась   пробиться   к
юго-вост., чтобы соединиться  с  баварским  корпусом,  и  у  Лангезальца
отбросила прусский авангард,  но,  окруженная  40000  прусским  войском,
вынуждена была, 28 июня 1866 г.,  сдаться  на  капитуляцию.  Законом  20
сент. 1866  г.  Г.  присоединен  к  Пруссии;  в  следующем  году  на  Г.
распространено действие прусской конституции; в 1884 -  85  гг.  введена
была и прусская  административная  система.  Ср.  Hine,  "Geschichte  d.
Konigr. Н. u. Herz. Braunschweig"  (1830);  Grotesend,  "Geschichte  der
allgemeinen landstandischen Verfassung  H.  von  1814  -  1848"  (1857);
Oppermann, "Zur  Gesch.  d.  Konigr.  H.  v.  1832  -  60"  (Бр.  1868);
Heinemann, "Gesch. v. Braunschweig und H. " (1883 - 86); Kocher, "Gesch.
v. H. und Braunschweig" (1884).
   Гарвей  (Вильям  Harvey)  -  знаменитый  английский   врач,   который
открытием кровообращения и исследованиями над животным яйцом заслуживает
вполне название основателя новейшей  физиологии,  род.  1  апр.  1578  в
Фолькстоне, в гр. Кент,  учился  в  кентерб„рийской  гимназии,  потом  в
Кембридже. В 1598 г. он отправился в падуанский университет, лучшую в то
время медицинскую школу, где занимался  под  руководством  Фабриция  аб'
Аквапенденте. По словам Бойля, трактат  Фабриция  о  венных  заслоночках
навел Г. на мысль  о  кровообращении;  но  это  показание  опровергается
Гарвеем: он говорит, что идея кровообращения явилась у него  результатом
соображений о количестве крови, беспрерывно вступающей в аорту,  которое
так велико. что если бы кровь не возвращалась из артерий в  вены,  то  в
несколько минут последняя опустела бы совершенно. - В 1602 г. Г. получил
степень д-ра, и поселился в Лондоне. В 1607 лондонская  коллегия  врачей
избрала его своим членом; в 1609 он получил место д-ра в  госпитале  св.
Варфоломея; около 1623 назначен придворным врачом, а в 1625  -  почетным
медиком при Карле I.  В  1616  г.  ему  предложили  кафедру  анатомии  и
хирургии в коллегии врачей, а в  следующем  году  Г.  уже  излагал  свои
взгляды на кровообращение в отчетливой и ясной форме, но обнародовал  их
только 12 лет спустя в книге "Exercitatio anatomica de  motu  cordis  et
sanguinis in animalibus". - Эта книга знаменует собою начало современной
физиологии. До Г. в европейской науке царствовали идеи древних,  главным
образом Галена. Предполагалось, что  в  организме  существуют  два  рода
крови, грубая и одухотворенная; первая разносится венами  из  печени  по
всему телу и служит собственно для питания, вторая движется по  артериям
и снабжает тело жизненной силой. Часть крови передается венами в артерии
(через сердце и легкие); в свою очередь, артерии снабжают вены  "духом".
Но это не мешает каждому роду крови сохранять свое независимое  движение
в своей  независимой  системе  сосудов.  Несмотря  на  открытия  Везали,
Сервета, Коломбо, Фабриция и др. анатомов, эти воззрения  господствовали
до Гарвея, представляя, однако, все более и более  запутанную,  туманную
форму вследствие противоречий, вносимых новыми исследованиями. Г.  разом
рассеял этот хаос, заменив  его  ясным,  точным  законченным  учением  о
вечном круговороте крови. В существенных пунктах его теория опирается на
немногие простые и наглядные  опыты,  но  каждая  деталь  иллюстрируется
бесчисленными  вивисекциями   и   вскрытиями;   процесс   кровообращения
прослежен во всех его вариантах  у  различных  представителей  животного
царства (насколько это было  достижимо  без  помощи  микроскопа).  Тогда
уяснилась и роль  клапанов  и  заслоночек,  допускающих  движение  крови
только в одном направлении, значение биений сердца и проч. Г. совершенно
освободился от метафизических принципов, в роде "архея", "духов" и т. п.
которые заменяют истинное знание кажущимся. В  книге  его  нет  и  следа
априорных рассуждений, которыми были переполнены сочинения физиологов  и
врачей, строивших науку,  не  справляясь  с  действительным  организмом.
"Exercitatio"  Гарвея  в  полном  смысле   слова   современное   научное
произведение, где все вопросы решаются исследованием  фактов,  доступных
наблюдению и опыту, получившее громадное значение, как в Англии,  так  и