рассказ "Четыре дня", напечатанный в октябрьской  книжке  "Отечественных
Записок"  1877  г.  и  сразу  обративший  на  себя  всеобщее   внимание.
Последовавшие за  "Четырьмя  днями"  небольшие  рассказы:"Происшествие",
"Трус",  "Встреча",  "Художники"  (также  в   "Отеч.   Зап.")   укрепили
известность молодого писателя и сулили ему светлую будущность. Душа его,
однако, все более и более  омрачалась  и  в  начале  1880  г.  появились
серьезные признаки психического расстройства,  которому  он  подвергался
еще до окончания гимназического курса.
   Сперва  оно  выражалось  в  таких  проявлениях,   что   трудно   было
определить, где кончается высокий строй души и где  начинается  безумие.
Так, тотчас после назначения гр.  Лорис-Меликова  начальником  верховной
распорядительной комиссии, Гаршин отправился к нему поздно вечером и  не
без труда добился свидания с ним. Во  время  разговора,  продолжавшегося
более часу, Гаршин делал весьма опасные признания и давал весьма  смелые
советы  всех  помиловать  и  простить.  Лорис-Меликов  отнеся   к   нему
чрезвычайно ласково, с такими  же  проектами  всепрощения  Г.  поехал  в
Москву к обер-полициймейстеру Козлову, затем отправился в Тулу и  пешком
пошел в Ясную Поляну к Льву Толстому, с  которым  провел  целую  ночь  в
восторженных мечтаниях о том, как устроить счастье  всего  человечества.
Но затем душевное его  расстройство  приняло  такие  формы,  что  родным
пришлось поместить его в харьковскую психиатр.  клинику.  Пробыв  в  ней
некоторое  время,  Г.  поехал  в  херсонскую  деревню  дяди  по  матери,
оставался там 1,5 года и,  совершенно  выздоровевши,  в  конце  1882  г.
приехал в Петербург. Чтобы иметь определенный нелитературный  заработок,
он поступил в контору Аноловской бумажной фабрики, а затем получил место
в общем съезде русских железных дорог. Тогда же он женился и  чувствовал
себя вообще хорошо, хотя по временам у него и бывали  периоды  глубокой,
беспричинной тоски. В начале 1887  г.  показались  угрожающие  симптомы,
болезнь развилась быстро, и 19 марта 1888 г. Г. бросился  с  площадки  4
этажа в просвет лестницы и 24 марта умер. Выражением  глубокой  горести,
вызванной безвременною кончиною Г., явились  два  сборника,  посвященных
его памяти: "Красный Цветок" (СПб., 1889, под ред. М. Н. Альбова, К.  С.
Баранцевича и В. С. Лихачева) и "Памяти В. М. Гаршина" (СПб., 1889,  под
ред. Я. В. Абрамова, П. О. Морозова и А. Н. Плещеева), в  составлении  и
иллюстрировании которых  приняли  участие  наши  лучшие  литературные  и
художественные силы.
   В чрезвычайно-субъективном творчестве Г.  с  необыкновенною  яркостью
отразился  тот  глубокий  душевный  разлад,  который  составляет   самую
характерную черту литературного поколения 70-х годов и отличает его  как
от прямолинейного поколения 60-х годов, так в  от  поколения  новейшего,
мало заботящегося об идеалах и руководящих принципах жизни. По основному
складу своей души Гаршин был натура необыкновенно гуманная и  первое  же
его художественное создание - "Четыре дня" - отразило именно эту сторону
его духовного существа. Если он сам пошел  на  войну,  то  исключительно
потому, что ему казалось постыдным не  принять  участия  в  освобождении
братьев, изнывавших под турецким  игом.  Но  для  него  достаточно  было
первого же знакомства с действительной обстановкой войны,  чтобы  понять
весь ужас истребления человеком человека.  К  "Четырем  дням"  примыкает
"Трус" - такой же глубоко-прочувствованный протест против войны.  Что  в
этом протесте не было ничего общего с шаблонною гуманностью, что это был
крик души, а не тенденция в угоду тому лагерю, к которому  примкнул  Г.,
можно видеть из самой крупной "военной" вещи Г. - "Из  записок  рядового
Иванова" (превосходная сцена смотра). Все, что писал  Г.,  было  как  бы
отрывками из его собственного дневника: он не хотел пожертвовать в угоду
чему бы то ни было ни одним чувством, которое свободно  возникло  в  его
душе. Искренняя гуманность сказалась и в рассказе. "Происшествие",  где,
без всякой сентиментальности, он сумел  отыскать  человеческую  душу  на
крайней ступени нравственного падения.
   Рядом с все проникающим чувством гуманности,  в  творчество  Гаршина,
как и в нем самом, жила и глубокая потребность в  деятельной  борьбе  со
злом. На этом фоне создался один из наиболее  известных  его  рассказов:
"Художники". Сам изящный художник слова и тонкий ценитель искусства,  Г.
в лице художника Рябинина показал,  что  нравственно-чуткий  человек  не
может спокойно  предаваться  эстетическому  восторгу  творчества,  когда
кругом так много страданий. Всего  поэтичнее  жажда  истребить  неправду
мира сказалась в удивительно гармоничной сказке "Красный цветок", сказке
полубиографической, потому что и Г., в припадке  безумия,  мечтал  сразу
уничтожить все зло, существующее на земле. Но безнадежный меланхолик  по
всему складу своего духовного и физического существа, Г. не верил  ни  в
торжество добра, ни в то, что победа над злом может  доставить  душевное
равновесие, а тем более счастье. Даже в почти юмористической сказке  "То
чего не было" рассуждения веселой  компании  насекомых,  собравшихся  на
лужайки потолковать о целях и  стремлениях  жизни,  кончаются  тем,  что
приходить кучер и сапогом раздавливает всех участников  беседы.  Рябинин
из "Художников", бросивших искусство, "не процвел" и пошедши в  народные
учителя. И это не из-за так называемых  "независящих  обстоятельств",  а
потому,  что  интересы  личности  в  конце  концов  тоже   священны.   В
чарующе-поэтической сказке "Attalea  princeps"  пальма,  достигнув  цели
стремлений в выбившись на "свободу", со скорбным удивлением  спрашивает:
"и только-то"?
   Художественные силы Г., его уменье живописать  ярко  в  выразительно,
очень  значительны.  Немного  он  написал  -  около  десятка   небольших
рассказов, но они дают ему место в ряду мастеров русской  прозы.  Лучшие
его страницы в одно  в  то  же  время  полны  щемящей  поэзии  и  такого
глубокого реализма, что напр. в психиатрии  "Красный  Цветок"  считается
клиническою  картиною,  до   мельчайших   подробностей   соответствующей
действительности. Написанное  Г.  собрано  в  трех  небольших  "книжках"
(СПб., 1882 и позже). Все они выдержали по  несколько  изданий.  Большим
успехом пользуются повести Г.  и  в  многочисленных  переводах  на  нем"
франц., англ. и др языки.
   С. Венгеров.
   Гассенди или Гассенд (Pierre Gassendi) - французский философ (1592  -
1655): был преподавателем риторики в Дине, потом профессором философии в
Э (Aix, в Провансе). Курс свой он располагал таким образом, что  сначала
излагал учение Аристотеля, а потом показывал его  ошибочность.  Открытия
Коперника и сочинения Джордано Бруно, а  также  чтение  сочинений  Петра
Рамуса  и  Людовика  Вивеса  окончательно  убедили  Г.  в  непригодности
аристотелевской  физики  и   астрономии.   Плодом   его   занятий   было
скептическое    сочинение:    "Exercitationes    paradoxicae    adversus
Aristoteleos" (Гренобль, 1627). От окончания этого сочинения  он  должен