нарушить русскую системную целостность, но Суздальско-Нижегородское
княжество, опиравшееся на купеческие города на Волге, сопротивлялось
политической линии Москвы. Именно архиепископ суздальский Дионисий
спровоцировал русско-татарский конфликт в 1374 г. Он не пожалел даже
нижегородцев, ибо не мог рассчитывать на то, что за предательство не
последует карательный поход татар, а тогда жертвами станут его прихожане.
Это в 1377 г. и толкнуло русских на союз с Тохтамышем и на страшное побоище
на Куликовом поле, очистившее хану Синей орды дорогу на престол Сарая.

Социальное развитие в азиатской части улуса Джучиева шло особым путем.
Впрочем, назвать жизнь в Белой и Синей орде "развитием" можно только
условно. Монгольская "капля" в кыпчакском "море" растворилась почти без
следа. Осталась только династия, которая была принята населением без
сопротивления, так как забайкальские и сибирские кочевники не видели друг в
друге чужаков. Быт, одежда, нравы и демонология, игравшая роль религии, у
тех и других были сходны, пассионарность этой смеси была невысока, но
уровни напряжения, близкие к гомеостазу, наиболее устойчивы.

Традиция подсказывала сибирским кочевникам задачу сохранения границ своего
улуса и неприятие чуждых культур, в том числе мусульманской, которую ввел
хан Узбек в 1312 г. в угоду горожанам купеческого Поволжья, но
мусульманские обычаи в Степи соблюдались крайне вяло.

202. ДРУЗЬЯ И ВРАГИ СИНЕЙ ОРДЫ

Существует, и весьма распространено, мнение, что расширение какого-либо
государства связано с его экономическим или социальным подъемом. Однако
часто бывает, что причина расширения - в ослаблении соседей этого
государства, тогда как само оно находится в состоянии этнического
гомеостаза и социальной стабильности. В обоих случаях соотношение сил
меняется одинаково, и не абсолютные величины, а именно их соотношение
определяет успехи или неудачи в длительных войнах как характерных
проявлениях этнических и особенно суперэтнических контактов.

Синяя орда была слабой державой с редким населением и экстенсивным
хозяйством. Сто лет она существовала благополучно, будучи прикрыта с запада
Золотой Ордой, а с востока - Белой. Когда же обе эти державы истратили
запас пассионарности, переданный им монгольскими каанами, то Синяя орда
оказалась наименее слабой и овладела Поволжьем и берегами Иртыша. Но даже
при этом Тохтамыш был вынужден прибегнуть к помощи Тимура и князя Дмитрия,
которым он должен бы быть благодарен. Но обстоятельства вынудили его к
другому: ради союза с суздальско-нижегородскими князьями он совершил
легкомысленный набег на Москву в 1382 г., а затем в 1383 г. овладел
Хорезмом только для того, чтобы тут же его потерять. Зато он приобрел
разочарованного вассала в Москве и неумолимого врага в Кеше (Шахрисябзе) -
эмира Тимура, уже ставшего правителем Джагатайского улуса.

Как ни странно, в 80-х годах XIV в. в Азии воскресла noлитическая коллизия
XIII в. Против Монгольского улуса почти одновременно выступили Китай,
обновленный династией Мин, и идейный наследник Хорезмийского султаната -
Тимур. Но противники их, Тоглук-Тэмур в Монголии и Тохтамыш в Сибири, были
эпигонами Чингисхана и его соратников. Несмотря на личную храбрость обоих
ханов, беков и нухуров, их этносы не обладали тем высоким пассионарным
напряжением, которое позволило монголам XIII в. не только отстоять свою
жизнь и свободу, но и одержать победы, удивившие мир. Лучшие потомки "людей
длинной воли" погибли в междоусобной войне 1259- 1304 гг., а уцелевшие
перестали быть степняками. Они предпочли древней традиции обаяние высокой
мусульманской культуры и оплодотворили ее, пожертвовав собой в борьбе со
своими собратьями, которые уже казались им "отсталыми" и "дикими". Именно
это отчуждение позволило потомкам монголов объединиться с тюрками и
таджиками, хотя создание такой химеры стоило всему Ближнему Востоку много
крови. Тем не менее регенерация суперэтноса была осуществлена, и роскошная
культура Тимуридов просуществовала в Средней Азии до XVI в., а в Индии - до
XVIII в.

Неотвращенная, да и неотвратимая, война, начавшись в 1383 г., тянулась 15
лет. Тохтамыш после поражения пропал без вести. Тимур надорвался и вскоре
умер. Воины обеих сторон проявили подлинный героизм, превзойдя мужеством
литовских, польских и немецких рыцарей, с коими столкнулись в 1399 г. А
выиграла в этой резне... Русь, получившая возможность превратиться в
Россию.

А могли ли события пойти по-иному? Могла ли Синяя орда устоять против
ветеранов Тимура и уберечь своих жен и детей от горькой неволи на чужбине?
Такие вопросы ставить не принято, ну а все-таки: что было бы?

Надо полагать, что исход войны не был предрешен. Тохтамышу не хватило
верных союзников, которые были, но которых он оттолкнул от себя. Ну зачем
ему было требовать наследника московского престола Василия Дмитриевича в
заложники в 1383 г., сразу после разгрома Москвы?

По крупному счету Литва была естественным противником и Руси, и Орды.
Ягайло в 1380 г. шел на поддержку Мамая, а в 1381 г. предательски убил
своего дядю Кейстута и бросил в тюрьму своего двоюродного брата Витовта.
Витовт сумел убежать, переодевшись в женское платье, чем обрек на
мучительную смерть спасшую его девушку. Достойны ли доверия такие люди? А в
1391 г. Тохтамыш искал в Литве укрытия и помощи. И то же он повторил в 1399
г. Ну разве могли православные русичи ему доверять?

Впрочем, у Тохтамыша была своя партия на Руси. Это были суздальские князья,
набиравшие дружины на деньги нижегородских купцов, которым был дорог
торговый путь по Волге, а не Русская земля. Эти не успели предать хана, так
как раньше были преданы своими боярами. Нет, если общий ход этногенеза
запрограммирован, то это не значит, что правитель может быть глупым и
безответственным. Пусть из-за ошибок возникают только зигзаги,
современникам событий от этого не легче.

203. ПАССИОНАРНЫЙ ПЕРЕГРЕВ И СОВЕСТЬ

Победа над Мамаем одинаково возвысила Дмитрия и Тохтамыша, но не