"более сильному" случаю.

5

Допускать, что предложение кредита при определенной норме процента является
совершенно эластичным, не только не реально, но и абсолютно фантастично, если
мы посмотрим, что оно подразумевает. К тому же это усложняет анализ. Однако
такое допущение стоит сделать, поскольку оно сводит нас лицом к лицу с
фундаментальной теоретической проблемой. Оно ставит в предельно прозрачной
форме вопрос об отношении между денежными и реальными факторами,
воздействующими на относительную прибыльность различных методов производства.

Заявление, что при совершенно эластичном предложении кредита именно денежная
норма процента будет определять, какие формы инвестиций более прибыльны, может
основываться на одном из двух утверждений, которые надо четко различать.
Во-первых, можно утверждать, что в данном случае соотношение издержек и цен
(или соотношение заработной платы и цен на товары) обязательно должно быть так
отрегулировано путем изменения либо заработной платы, либо цен, чтобы разница
между ними пришла в соответствие с денежной нормой процента. Во-вторых, можно
утверждать, что даже когда этого не происходит и заработная плата остается,
например, слишком низкой относительно цен на товары, регулировать форму
инвестиций все-таки будет денежная норма процента, а не соотношение между
издержками и ценами.

По поводу обоих этих аргументов, но особенно первого, важно помнить, что
рассматриваемое нами положение отнюдь не является состоянием равновесия, но
состоянием, которому присущи факторы непрерывного и кумулятивного изменения.
Мы действительно имеем дело с классическим примером кумулятивного процесса;
совершенно эластичное предложение кредита при норме процента ниже внутренних
норм отдачи всех или большинства фирм будет причиной непрерывных изменений цен
и денежных доходов, где каждое изменение делает неизбежными дальнейшие
изменения. Нет смысла говорить о такой ситуации, что "при равновесии должно"
существовать такое-то или такое-то соотношение, поскольку из принятых
допущений неизбежно вытекает, что соотношение между по крайней мере некоторыми
ценами должно быть неравновесным. Это особенно важно при обращении к двум
положениям: во-первых, что цены должны быть равны предельным издержкам и,
во-вторых, что цены производственных факторов должны быть равны ожидаемой цене
их предельного продукта, дисконтированной по норме процента, по которой можно
свободно получать кредит. О первом из них достаточно сказать, что, за
исключением очень специфического и не представляющего для нас особого интереса
случая [Утверждение можно сделать верным для кратчайшего из всех коротких
периодов, если включить в предельные издержки все издержки (в том числе личные
усилия предпринимателя), связанные с увеличением объема продукции в течение
столь краткого периода -- то есть если включить издержки увеличения выпуска
определенным темпом в предельные издержки. Но если мы это сделаем, то
предельные издержки не будут больше однозначно связаны с объемом выпуска, и
нам придется рассматривать отдельные кривые предельных издержек для каждого
темпа роста выпуска продукции, становящиеся все круче по мере перехода к более
быстрым темпам роста, пока кривая предельных издержек не станет
перпендикулярной для мгновенного увеличения выпуска.], это просто неверно в
краткосрочном периоде, хотя догматическое убеждение в том, что цены всегда
должны быть равны предельным издержкам, стало, вероятно, причиной большой
путаницы в этой сфере. Второе положение имеет более прямое отношение к
обсуждаемой теме.

Представление, что если предложение денег при данной норме процента является
совершенно эластичным при неэластичном инвестиционном спросе, то норма отдачи,
при которой станет достигаться равенство спроса и предложения, будет
определяться исключительно первым из этих двух факторов (то есть предложением
денег), выводится по аналогии из того общего правила, что если объем спроса
или объем предложения чего-либо полностью эластичны при определенной цене, то
отсюда неизбежно следует, что именно эта цена и установится на рынке. Однако,
хотя подобная формулировка достаточно справедлива, когда речь идет о спросе и
предложении, выраженных в "реальных" терминах, она не учитывает существенного
отличия данного случая, где рассматриваемая "цена" есть отношение между ценами
двух групп благ (труда и потребительских товаров), тогда как предложение,
будучи бесконечно эластичным, относится не к какому-либо из этих двух благ, а
только к деньгам, которые сначала должны быть истрачены на одно из них. При
этом игнорируется тот факт, что любое увеличение денежных расходов на один вид
благ неизбежно будет вызывать увеличение денежных расходов на другой.

Когда выше говорилось, что мы сталкиваемся с неравновесным состоянием, это как
раз и означало, что нам предстоит иметь дело с двумя группами сил,
стремящимися установить ту же цену (или, скорее, то же соотношение между двумя
группами цен) на разном уровне. С одной стороны, у нас имеется данный объем
выпуска потребительских товаров (меняющийся лишь медленно) и данная склонность
людей тратить на них некоторую часть своего дохода, которые вместе для каждого
уровня занятости (а следовательно, и совокупного дохода) детерминируют
определенное соотношение между ценами на потребительские товары и ценами всех
производственных факторов. С другой стороны, у нас есть бесконечно эластичное
предложение денег, которое стремится установить цены производственных факторов
в некотором фиксированном соотношении с ценами на продукты, отличном от
соотношения, детерминируемого первой группой факторов.

Безусловно, нельзя отрицать, что из-за изменений в денежном потоке соотношение
между ценами на два типа благ, диктуемое реальными факторами, может
значительно модифицироваться. Но не существует ли ограничений на то, в какой
степени и в течение какого времени структура цен, детерминируемая "реальными"
факторами, может искажаться подобным образом -- вот в чем проблема. Или так:
не ограничивается ли возможная степень такого искажения тем, что
дополнительные деньги, вызвавшие вначале повышение одной группы цен, скоро
начнут воздействовать в том же направлении на другую их группу. Это очень
похоже на вопрос, можем ли мы, достаточно быстро наливая жидкость на одну
сторону сосуда, поднять уровень с этой стороны выше остальной поверхности
настолько, насколько пожелаем. В какой мере нам удастся поднять уровень одной
части поверхности над всей остальной, очевидно, будет зависеть от того,
насколько вязкой будет жидкость, -- мы сможем поднять уровень поверхности с
одной стороны выше, если это сироп или клей, чем если это вода. Но никогда мы
не сможем по своему выбору поднимать уровень поверхности в одной части сосуда
выше остальной в любой степени, в какой бы ни пожелали.