соглашения должны заключаться только Союзом, из этого следует, что единственно
Союз должен иметь власть над всеми иностранными отношениями, включая контроль
за экспортом и импортом и т.д. Если правительство Союза должно нести
ответственность за поддержание мира, тогда Союз, а не его части, должен
отвечать за все решения, которые нанесут ущерб или принесут пользу иным
странам.

Не менее важны и требования общей оборонительной политики. Межгосударственные
барьеры на пути торговли не только помешали бы наилучшему использованию
имеющихся ресурсов и ослабили бы экономическую мощь Союза, но региональные
преимущества, порожденные всякого рода региональными протекционистскими
мерами, неизбежно создали бы препятствия на пути эффективной оборонительной
политики. Подчинить экономические интересы отдельных членов интересам Союза
было бы достаточно трудно; но если государства-участники оставались бы
общностями с раздельными интересами, так что жители каждого из них делили бы
успехи и страдания только друг с другом, будучи изолированы от остальных
частей Союза разного рода барьерами, проводить общую оборонительную политику
было бы невозможно, потому что ей мешали бы на каждом шагу соображения,
продиктованные местными интересами. Это, однако, лишь одна грань обсуждаемой
нами более широкой проблемы.

Главные причины, вынуждающие распространить Союз и на экономическую сферу,
вызываются необходимостью сохранять его внутреннюю сплоченность. Сохранение
той или иной степени экономической обособленности и изоляции каким-либо
отдельным государством порождает солидарность интересов среди всех его жителей
и конфликты между их интересами и интересами жителей других государств, --
конфликты, которые вовсе не являются естественными или неизбежными, хотя мы
так привыкли к ним, что считаем их само собой разумеющимися. Нет никакой
веской причины, почему любое изменение, влияющее на конкретную отрасль на
определенной территории, должно сказываться на всех или почти всех жителях
этой территории сильнее, чем на людях из других мест. Было бы в равной мере
полезно для всех территорий, составляющих сейчас суверенные государства (да и
для любого другого искусственно отграниченного от других региона), если бы не
было таможенных барьеров, раздельных денежных систем и всех остальных
препятствий на пути свободного движения людей и товаров. Только в силу этих
барьеров сфера действия разнообразных выгод и потерь, затрагивающих в первую
очередь какую-то конкретную группу людей, будет в основном ограничиваться
жителями данного государства, распространяясь почти на всех живущих в его
границах. Такие экономические барьеры создают общности интересов на
региональной основе, причем самого тесного характера: они приводят к тому, что
все столкновения интересов становятся конфликтами между одними и теми же
группами людей вместо конфликтов между группами с постоянно меняющимся
составом. Отсюда -- вековечные конфликты между жителями отдельных государств,
взятых как целое, вместо того чтобы конфликты происходили между различными
индивидами, оказывающимися иногда с одной группой людей против другой, а
временами, по иному вопросу, -- со второй группой против первой. Нам не надо
подчеркивать здесь тот крайний, но тем не менее важный довод, что национальные
ограничения повлекут за собой значительные изменения в уровне жизни населения
объединенного государства, состоящего из нескольких частей. [Только потому,
что вследствие подобных условий уровень жизни всех жителей страны начинает
меняться в одном и том же направлении, такие понятия, как уровень жизни или
общий уровень цен в стране, перестают быть просто статистическими абстракциями
и становятся вполне конкретными реалиями.] Сам факт, что все будут вновь и
вновь обнаруживать, что их интересы тесно связаны с интересами одной
постоянной группы и антагонистичны по отношению к интересам другой группы,
должен вызывать резкие трения между группами как таковыми. Неизбежно то, что
всегда будут общности интересов (communities of interest), и на членов каждой
такой общности определенное событие или определенная мера будет воздействовать
одинаковым образом. Однако явно в интересах единства более крупного целого,
чтобы эти группировки не были постоянными и, еще более, чтобы разнообразные
общности интересов не расползались территориально и чтобы с ними никогда не
идентифицировали себя надолго жители того или иного конкретного региона.

Мы рассмотрим позже, как в существующих федеративных образованиях, даже если
составляющие их отдельные государства и не владеют такими тяжелыми орудиями
протекционизма, как тарифы и собственная валюта, более скрытые формы
протекционизма ведут к возрастающим трениям, цепной реакции мести и даже
применению силы между отдельными государствами-членами федерации. И нетрудно
представить, какие формы это приняло бы, если бы отдельные государства могли
свободно использовать весь арсенал протекционизма. Представляется достаточно
очевидным, что политический союз между некогда суверенными государствами не
просуществует долго, если ему не будет сопутствовать союз экономический.

2

Отсутствие тарифных барьеров и свободное движение людей и капитала между
государствами-членами федерации имеет определенные важные следствия, которые
часто не замечаются. Они в значительной мере ограничивают сферу экономической
политики отдельных государств. Если товары, люди и деньги могут свободно
пересекать межгосударственные границы, отдельное государство лишается всякой
возможности влиять своими действиями на цены различных товаров. Союз
становится одним единым рынком, и цены в разных его частях начинают отличаться
только из-за транспортных расходов. Любое изменение в любой части Союза
условий производства любого продукта, поддающегося транспортировке в другие
части, будет оказывать влияние на его цены повсюду. Точно так же любое
изменение возможностей инвестирования или оплаты труда в любой части Союза
более или менее быстро повлияет на предложение капитала и рабочей силы и на их
цены во всех остальных частях Союза.

Сейчас почти вся современная экономическая политика, направленная на поддержку
определенных отраслей, пытается делать это путем воздействия на цены. Будь то
советы по торговле или ограничительные схемы, принудительная "реорганизация"
или уничтожение избыточных мощностей в тех или иных отраслях, цель всегда
состоит в том, чтобы ограничить предложение и таким образом повысить цены. Все
это явно станет невозможно для отдельных государств в рамках Союза. Весь
арсенал советов по торговле и других форм монополистической организации
различных отраслей перестанет находиться в распоряжении правительств отдельных
государств. Если они все же захотят поддержать конкретную группу
производителей, им придется делать это, прямо предоставляя субсидии из
средств, собранных путем обычного налогообложения. Однако уже нельзя будет