знаменосец его  легиона,  он  долго  носил  его орла  на  собственных плечах
(Светоний: "Август"; 10). Гирций, преследуя врага, ворвался в лагерь Антония
и пал у палатки полководца. Цезарь первый пробился  к его телу и прикрыл его
плащом   (Аппиан:  15;  71).   Когда   вскоре  после  этого  умер  и  Панса,
распространился слух, что это Цезарь позаботился об их смерти, чтобы теперь,
когда  Антоний  бежал,  а  республика  осталась без  консулов,  он  один мог
захватить начальство над  победоносными войсками. В особенности смерть Пансы
внушала  столько  подозрений, что  врач его Гликон  был  взят  под стражу по
обвинению в том, что вложил  яд в его рану. Другие утверждали, что и второго
консула,  Гирция,  Цезарь  убил собственной  рукой  в замешательстве схватки
(Светоний: "Август"; 11).
     С  остатками своего войска Антоний отступил за Альпы. Войну против него
сенат поручил Дециму  Бруту. Последний хотел поблагодарить Цезаря за помощь,
но Цезарь отвечал, что явился сюда не для того, чтобы спасать убийцу отца, а
для войны с Антонием, с которым, если захочет, может помириться вновь, в  то
время как с Брутом он не помирится никогда и ни при каких обстоятельствах.
     Сенат  был очень доволен  разгромом  Антония,  а  еще больше  тем,  что
расправился  с  ним руками Цезаря. Теперь, когда  прямая угроза  государству
миновала,  многие  считали, что  пришла  пора  поставить на  место  и  этого
честолюбивого юношу.  Цицерон, фактически стоявший во главе сената, повернул
дело так, что победителем при  Мутине был  объявлен Брут. Войско консулов он
так  же  переподчинил  ему.  Имя  Цезаря  вовсе  не  было  упомянуто  в  его
распоряжениях. Оскорбленный всем этим, Цезарь  потребовал триумфа за военные
подвиги. В ответ  сенаторы отправили ему презрительный отказ,  объяснив  его
тем, что он еще слишком молод и ему надо дорасти до триумфа.
     Столкнувшись с  таким пренебрежением к себе, Цезарь затаил обиду и стал
искать  пути для сближения с  Антонием. Многих пленных он  отправил в войско
Антония без всякого  выкупа,  а  союзника  его  Вентидия  с  тремя легионами
пропустил за Альпы, глубокомысленно намекнув ему при этом, что не испытывает
к Антонию никакой вражды. Азинию и  Лепиду, двум старым соратникам его отца,
командовавшим армиями за пределами  Италии, он писал более откровенно, сетуя
на то, что цеза-рианцы никак не могут договориться  между собой, в  то время
как помпеянцы потихоньку прибирают власть к своим рукам.
     Все  это  Цезарь  проделывал  пока  что  тайно,  приготовляя почву  для
будущего  разрыва с  сенатом (Аппиан:  15; 73--74, 80--81).  Одновременно он
отправил доверенных  людей  к  Цицерону  и  предложил  ему  на  пару  с  ним
домогаться  консульства в ближайшие  выборы. Чтобы усыпить  подозрительность
этого прожженного политика, состарившегося  в интригах, он заверял его, что,
получив власть, предоставит все нити  управления Цицерону, поскольку мечтает
лишь о славе и громком имени.  Эти посулы соблазнили  и разожгли Цицерона, и
он, старик,  дал провести  себя  мальчишке -- из врага  превратился вдруг  в
первого  друга Цезаря,  просил  за него народ и  старался расположить  в его
пользу сенаторов (Плутарх: "Цицерон"; 45--46).  Этим он,  правда,  ничего не
добился --  в сенате его подняли на смех, а  Цезарю отказали  в консульстве,
так как он не достиг положенного по закону возраста.
     Тут как раз  пришли тревожные  известия из Галлии  --  Лепид,  которому
сенат вместе с Децимом Брутом поручил вести войну против Антония, перешел на
сторону  последнего  с  семью  своими легионами, многими другими  частями  и
ценным снаряжением. Антоний присоединил к себе  также три легиона Вентидия и
вновь  превратился в грозного противника. Сенат вызвал два легиона из Африки
и послал за поддержкой к Кассию и Бруту.
     Цезаря тоже призвали выступить против Антония, но  он вместо этого стал
подстрекать  своих солдат к  недовольству. Он  указал им  на  то, что пока в
сенате   господствуют   родственники   убийц   Цезаря,    земельные   наделы
ветеранов-цезари-анцев могут быть отобраны в любой момент. Только он, Цезарь
и наследник Цезаря, может  гарантировать их безопасность,  а  для этого  они
должны требовать для него  консульской власти. Войско дружно  приветствовало
Цезаря  и тотчас отправило центурионов с  требованием консульской власти для
него.  Когда  же  сенаторы снова отказали  в этом дерзком и прямо незаконном
требовании, Цезарь поднял свои войска, перешел Рубикон и повел на Рим восемь
легионов.
     Когда  в  Рим пришло известие о  приближении  Цезаря, возникли страшная
паника и смятение;  все  в беспорядке стали  разбегаться  в  разные стороны.
Сенат  был в безмерном ужасе, так как три африканских легиона, на которые  у
него была последняя надежда, немедленно по прибытии в Рим перешли на сторону
Цезаря. Город  был  окружен  солдатами.  Ожидали репрессий,  но Цезарь  пока
никого не тронул,  он только захватил  казну и выплатил каждому легионеру по
2500 драхм.  Затем  он провел  выборы и был избран консулом вместе  со своим
ставленником Квин-том Педием (Аппиан: 15; 82, 84-- 89, 92, 94).
     Немедленно  вслед  за  тем  он  возбудил  против убийц Цезаря уголовное
преследование  за  умерщвление  без  суда  первого  из  должностных   лиц  в
государстве.  Все они были осуждены  заочно и  приговорены к смерти,  причем
судьи  подавали  голоса,   подчиняясь  угрозам  и  принуждению   под  личным
наблюдением Цезаря (Плутарх: "Брут"; 27).
     После этого  он стал  подумывать  о примирении  с  Антонием.  Поступили
известия,  что Брут и  Кассий собрали двадцать  легионов  и множество других
вспомогательных отрядов.  Перед лицом такой грозной опасности все цезарианцы
должны   были  объединиться  и   действовать   сообща.  Поэтому   враждебные
постановления против Антония и Лепида были отменены сенатом, и  сам Цезарь в
письме поздравил  их с этим. Антоний и Лепид тотчас дружески ответили ему. К
этому времени на  их сторону  перешли  все заальпийские полководцы: Азиний с
двумя легионами,  Планк с тремя, а потом  перебежали и все  десять  легионов
Децима Брута. Сам Децим Брут пытался скрыться, но был  схвачен и обезглавлен
(Аппиан: 15; 96--97).
     Когда покончено  было с междоусобными войнами среди цезари-анцев и  все
европейские провинции признали их  власть,  Цезарь, Антоний и Лепид  сошлись
вместе  вблизи города Мутины на небольшом и плоском островке, находящемся на
реке Лавинии;  каждый из них имел  при себе по  пяти легионов. Расположив их
друг против друга,  они направились каждый в сопровождении трехсот человек к
мосту  через реку. Здесь они оставили стоять на местах своих сопровождающих,
двинулись к  середине островка на обозримое  со всех сторон место и все трое
сели,  причем  Цезарь  в  силу  своего  звания  занял  место  посередине.  В
продолжении  двух  дней  с  утра  до  вечера  совещаясь   между  собою,  они
постановили  следующее. Цезарь должен сложить с  себя консульское  звание, а
Вентидий на остающуюся часть  года принять его; учредить новую магистратуру,
равную  по значению  консульской  должности (триумвират), для  приведения  в
порядок государства  после  гражданских  войн;  эту  должность  предоставить
Лепиду, Антонию  и  Цезарю в течение  пяти лет.  Тотчас  же  они должны были
назначить ежегодно сменяющихся городских магистратов на ближайшие  пять лет.
Управление провинциями должно  было быть поделено  так, что Антоний  получал