присоединиться к нам". После инцидента с "Exodus" Альберт Спенсер, секретарь
Британского Военного Совета, сказал: "Голда была самой  одаренной  женщиной,
которую я встречал... Подобно мистеру Черчиллю, она находила простое решение
любой проблемы".
   В 1946 году  Организация  Объединенных  Наций  наконец  проголосовала  за
раздел Палестины и независимость Израиля, что дало госсекретарю США  Джеймсу
Форрестолу повод говорить: "45  миллионов  арабов  собираются  сбросить  250
тысяч евреев прямо в океан". Именно тогда евреи наконец прекратили борьбу за
независимость и начали бороться  за  свои  жизни.  И  эта  борьба  оказалась
безрезультатной. За первые две недели после резолюции ООН 93 араба, 84 еврея
и семь британских солдат были  убиты.  Меир  направилась  в  Иерусалим,  где
борьба приобрела жесточайший характер. Она  проявила  стойкость  и  пережила
кошмар смерти и опустошения. Меир спала по четыре часа  в  сутки  в  течение
нескольких месяцев и на вопросы журналистов о том, как  она  перенесла  это,
отвечала: "Мы просто хотели остаться в живых, а наши  соседи  хотели  видеть
нас мертвыми. Это не тот вопрос, по которому есть  большие  возможности  для
компромисса". Давид Гинзберг, выступая на Еврейском конгрессе в  1946  году,
говорил: "Динамизм - вот ее главная черта... Это  не  стиль  или  схема,  не
что-то, что она выработала или выучила. Это просто ее образ жизни,  это  то,
какой она была всю жизнь, то, чем она  будет  вечно".  Всегда  красноречивый
оратор, всегда умеющая высказаться элегантно и  проницательно  одновременно,
Меир так определила причины их победы в борьбе за  выживание:  "У  нас  было
секретное оружие - отсутствие альтернативы".
   Две большие проблемы возникли на пути становления  независимого  Израиля.
Во-первых, у страны не было денег, во-вторых, король  Иордании  заявил,  что
арабы готовы пожертвовать десятью миллионами своих жизней из  50-миллионного
арабского населения, лишь бы уничтожить полмиллиона евреев в Палестине.  Это
была сомнительная угроза. Арабы собирались пожертвовать 25% своего народа за
240-мильную полоску неплодородной  недвижимости,  которую  евреи  фактически
купили  у  их  предков  . Меир  блестяще  решила
обе проблемы. На заре  независимости  она  решилась  встретиться  с  королем
Иордании Абдуллахом, чтобы предотвратить надвигающуюся войну.  Когда  друзья
предупредили ее, что она может умереть, Меир ответила: "Я готова пойти в ад,
если это даст шанс спасти жизнь хотя бы одного еврейского солдата".
   Меир переоделась арабской женщиной и перешла границу, чтобы встретиться с
Абдуллахом, который, по сути, больше боялся ее, чем она его. Шофер-араб  был
"так испуган, что высадил их прежде, чем они достигли места встречи." Король
спросил, почему она с таким нетерпением борется за независимое  государство.
В своей неподражаемой манере Меир отвечала: "Я не думаю, что 2 000 лет можно
воспринимать как "большую спешку." Она сказала Абдуллаху, что будет война  и
что Израиль в ней победит. В автобиографии она пишет: "Это  была  величайшая
наглость с моей стороны, но я знала, что мы должны победить."
   Еще одной миссией Меир в деле создания новой нации  была  задача  собрать
деньги, чтобы  спасти  ее  от  немедленного  истребления.  Десять  миллионов
арабов, которые окружали их со всех  сторон,  только  и  ждали  момента  для
атаки, и евреи на линии фронта  просили  у  Меир  разрешения  покинуть  свои
территории, потому что для  обороны  своих  рубежей  им  нужны  были  танки,
которые  стоили  10  миллионов  долларов.  Она  ответила  им:  "Хорошо.   Вы
остаетесь, а я достану 10 миллионов на ваши танки". Позже она говорила: "Это
был блеф. Откуда мне было  взять  10  миллионов  долларов?"  Она  немедленно
поехала в Америку, где начала лихорадочно добывать деньги, в первую  очередь
обратившись с взволнованной мольбой о помощи  к  своему  идеалу  -  Элеоноре
Рузвельт.
   Во главе американского сионистского движения стоял Генри Ментор.  Он  был
законченным шовинистом и не был сторонником  того,  чтобы  вкладывать  такие
большие деньги в кучку людей, живущих в  пустыне  на  другом  конце  земного
шара. Ментор, как и многие мужчины до него, был очарован  харизмой  Меир.  В
прессе приводились такие его слова: "Голда  горела  всепожирающим  пламенем.
Эта женщина была великолепна." Он начал всюду  представлять  ее  как  "самую
могущественную   еврейскую   женщину   современности""   которой    она    в
действительности и была. Преодолев все трудности, она  совершила  величайшее
чудо в истории  долгой  борьбы  Израиля  за  независимость.  Используя  свою
харизму, свой магнетизм, свою неистощимую энергию, она собрала за три месяца
50 миллионов долларов. То, что она сделала, можно оценить, лишь если принять
во внимание, что сумма в 50 миллионов долларов в три раза превышала  годовую
добычу  нефти  в  Саудовской  Аравии  в  1947  году.  Когда  она  вернулась,
потрясенный Бен-Гурион сказал: "Когда-нибудь, когда история будет  написана,
там обязательно будет упомянуто, что была такая еврейская  женщина,  которая
достала деньги, сделавшие наше государство возможным".
   Меир вернулась из Америки совершенно изнуренной. 13 апреля 1948 года  она
перенесла  сердечный  приступ.  Утомление   и   стрессы   взяли   свое.   Ее
безостановочные попытки повсюду собрать деньги, чтобы предотвратить войну  с
арабами, были успешными, но она была вынуждена взять  трехнедельный  отпуск.
Меир уже снова встала на ноги, когда в  Палестине  14  мая  1948  года  было
провозглашено государство Израиль. Девизом Золотой Девушки было -  "Если  ты
хочешь этого, то это уже не мечта",  и  она  умела  хотеть  так,  что  этого
непреклонного желания было более чем достаточно, чтобы превратить ее мечту в
реальность.   Из   двадцати   четырех   человек,   подписавших    Декларацию
независимости Израиля, пятидесятилетняя  Меир  была  единственной  женщиной.
Новая нация родилась под аккомпанемент рыданий Меир  и  национального  гимна
Израиля  "Hatikvah"  в  исполнении  оркестра.  Этот  документ   покончил   с
блужданиями евреев без родины продолжительностью  в  1887  лет.  Меир  снова
предложили  пост  в  Иерусалиме.  Там  было  очень  неспокойно,  происходили
кровопролитные столкновения, и ожидалось, что самое худшее еще впереди.  Там
ежедневно умирали люди, повсюду стреляли. Меир  была  готова  на  то,  чтобы
носить ручные гранаты в нижнем белье и под лифчиком на линию фронта (Мартин,
1988).
   В сентябре 1948 года Меир стала первым послом Израиля в Советском  Союзе.
Она была назначена на этот пост не  из  политического  фаворитизма,  который
имеет  место  в  большинстве  правительств,  а  потому,  что  она  по  своей
высочайшей квалификации более всех подходила для этого поста.  Она  свободно
говорила по-русски; родившись в Киеве, она знала культуру; кроме  того,  она
была наиболее проницательным дипломатом в правительстве. Меир взяла с  собой
в Москву свою дочь Сару. Но в апреле 1949  года  она  вернулась  в  Израиль,
чтобы принять новый пост министра труда и социального страхования в кабинете
Давида Бен-Гуриона, ставшего премьер-министром. На  этом  посту  Меир  стала
архитектором национального плана страхования соотечественников. Она  провела
следующие семь лет на этой почетной и полезной работе. В июле 1956 года Меир
была назначена министром иностранных дел и стала  представителем  Израиля  в
Организации Объединенных  Наций.  В  течение  следующих  десяти  лет  она  в