подданные  привыкли  повиноваться  государям,  и  те,  где  они  искони жили
свободно; государства приобретаются либо своим,  либо  чужим  оружием,  либо
милостью судьбы, либо доблестью.

ГЛАВА II

      О НАСЛЕДСТВЕННОМ ЕДИНОВЛАСТИИ

     Я  не  стану  касаться  республик,  ибо  подробно говорю о них в другом
месте.  Здесь  я  перейду  прямо  к  единовластному  правлению  и,   держась
намеченного выше порядка, разберу, какими способами государи могут управлять
государствами и удерживать над ними власть.
     Начну  с  того, что наследному государю, чьи подданные успели сжиться с
правящим домом гораздо легче удержать власть, нежели новому, ибо  для  этого
ему  достаточно не преступать обычая предков и в последствии без поспешности
применяться  к  новым  обстоятельствам.  При  таком  образе  действий   даже
посредственный  правитель  не  утратит власти, если только не будет свергнут
особо могущественной и грозной силой, но и в этом случае он  отвоюет  власть
при первой же неудаче завоевателя.
     У  нас  в  Италии  примером  может  служить  герцог  Ферраский, который
удержался у власти после поражения, нанесенного ему венецианцами в 1484 году
и папой Юлием в 1510-м, только потому, что род его исстари правил в Ферраре.
Ибо у государя, унаследовавшего власть, меньше причин и меньше необходимости
притеснять подданных, почему они и платят ему большей любовью, и если он  не
обнаруживает   чрезмерных  пороков,  вызывающих  ненависть,  то  закономерно
пользуется благорасположением  граждан.  Давнее  и  преемственное  правление
заставляет  забыть  о  бывших  некогда  переворотах и вызвавших их причинах,
тогда как всякая перемена прокладывает путь другим переменам.

ГЛАВА III

      О СМЕШАННЫХ ГОСУДАРСТВАХ

     Трудно удержать власть новому государю.  И  даже  наследному  государю,
присоединившему  новое  владение  -- так, что государство становиться как бы
смешанным,-- трудно удержать над ним власть прежде всего вследствие  той  же
естественной  причины, какая вызывает перевороты во всех новых государствах.
А именно: люди, веря, что новый правитель  окажется  лучше,  охотно  востают
против старого, но вскоре они на опыте убеждаются, что обманулись, ибо новый
правитель  всегда  оказывается  хуже  старого.  Что опять-таки естественно и
закономерно, так как завоеватель притесняет новых подданных, налагает на них
разного рода повинности и обременяет их постоями войска, как  это  неизбежно
бывает  при  завоевании.  И  таким  образом  наживает  врагов  в  тех,  кого
притеснил, и теряет дружбу тех, кто способствовал завоеванию, ибо  не  может
вознаградить  их в той степени, в какой они ожидали, но не может и применить
к ним крутые меры, будучи им обязан -- ведь без их помощи он не мог бы войти
в страну, как бы ни было сильно его войско. Именно по этим причинам  Людовик
XII,  король  Франции,  быстро  занял  Милан  и  также быстро его лишился. И
герцогу Лодовико потому же удалось  в  тот  раз  отбить  Милан  собственными
силами.  Ибо народ, который сам растворил перед королем ворота, скоро понял,
что обманулся в своих упованиях и расчетах, и отказался терпеть гнет  нового
государя.
     Правда,  если  мятежная  страна  завоевана  повторно, то государю легче
утвердить в ней свою власть, так как мятеж дает ему повод с меньшей оглядкой
карать виновных, уличать подозреваемых, принимать защитные меры  в  наиболее
уязвимых  местах. Так в первый раз Франция сдала Милан, едва герцог Лодовико
пошумел на его границах, но во второй раз Франция удерживала  Милан  до  тех
пор,  пока  на нее не ополчились все итальянские государства и не рассеяли и
не изгнали  ее  войска  из  пределов  Италии,  что  произошло  по  причинам,
названным выше. Тем не менее Франция оба раза потеряла Милан. Причину первой
неудачи короля, общую для всех подобных случаев, я назвал; остается выяснить
причину  второй  и  разобраться в том, какие средства были у Людовика -- и у
всякого на его месте,-- чтобы упрочить завоевание  верней,  чем  то  сделала
Франция.
     Начну   с   того,  что  завоеванное  и  унаследованное  владения  могут
принадлежать либо к одной стране и иметь один язык, либо к разным странам  и
иметь  разные  языки.  В  первом  случае  удержать  завоеванное  нетрудно, в
особенности если новые подданные и раньше не знали свободы.  Чтобы  упрочить
над  ними  власть,  достаточно  искоренить  род  прежнего  государя, ибо при
общности обычаев и сохранении старых порядков ни от чего  другого  не  может
произойти  беспокойства. Так, мы знаем, обстояло дело в Бретании, Бургундии,
Нормандии и Гаскони, которые давно вошли в состав Франции; правда, языки  их
несколько  различаются,  но  благодаря  сходству обычаев они мирно уживаются
друг с другом. В подобных случаях завоевателю следует принять лишь две  меры
предосторожности:  во-первых, проследить за тем, чтобы род прежнего государя
был искоренен,  во-вторых,  сохранить  прежние  законы  и  подати  --  тогда
завоеванные  земли  в  кратчайшее  время  сольются  в  одно целое с исконным
государством завоевателя.
     Но если завоеванная  страна  отличается  от  унаследованной  по  языку,
обычаям  и порядкам, то тут удержать власть поистине трудно, тут требуется и
большая удача, и большое искусство. И одно из самых верных и прямых  средств
для  этого  --  переселиться  туда  на  жительство.  Такая  мера  упрочит  и
обезопасит завоевание -- именно так  поступил  с  Грецией  турецкий  султан,
который, как бы ни старался, не удержал бы Грецию в своей власти, если бы не
перенес  туда  свою  столицу.  Ибо  только  живя  в  стране,  можно заметить
начинающуюся смуту и своевременно ее пресечь, иначе  узнаешь  о  ней  тогда,
когда  она зайдет так далеко, что поздно будет принимать меры. Обосновавшись
в  завоеванной  стране,  государь,  кроме  того,  избавит  ее   от   грабежа
чиновников,  ибо подданные получат возможность прямо взывать к суду государя
-- что даст послушным больше поводов любить его, а непослушным -- бояться. И
если кто нибудь из соседей замышлял нападение, то теперь он проявит  большую
осторожность,  так  что  государь  едва ли лишиться завоеванной страны, если
переселится туда на жительство.
     Другое отличное средство  --  учредить  в  одном-двух  местах  колонии,
связующие  новые земли с государством завоевателя. Кроме этой есть лишь одна
возможность -- разместить  в  стране  значительное  количество  кавалерии  и
пехоты.  Колонии  не  требуют  больших  издержек, устройство и содержание их
почти ничего не стоят государю, и разоряют они лишь тех жителей, чьи поля  и
жилища  отходят  новым поселенцам, то есть горстку людей, которые, обеднев и
рассеявшись по стране никак не смогут  повредить  государю;  все  же  прочие