никогда. По-видимому, есть предел, за которым китаец обретает иммунитет  к
шантажу. На этой последней  фазе  он  не  скрывает,  а  подчеркивает  свое
богатство, показывая  всем,  что  он  уже  достиг  иммунитета.  Ни  одному
участнику нашей экспедиции не удалось узнать, как достигают этого предела.
Нескольких ученых просто вывели из клуба  миллионеров,  где  они  пытались
собрать сведения. Установив, что вопрос как-то связан с количеством  слуг,
лакеев, секретарей и помощников (которых на этой стадии очень много),  они
окрестили его "проблемой лакея" и успокоились.
   Однако не надо думать, что нет надежд на решение  проблемы.  Мы  знаем,
например, что выбирать придется между двумя объяснениями,  а  быть  может,
оба принять. Одни полагают, что у слуг есть оружие и пробиться сквозь  них
нельзя. Другие склоняются к мнению, что миллионер покупает целиком  тайное
общество, против которого не посмеет выступить ни  одна  шайка.  Проверить
первую теорию (организовав хороший  налет)  сравнительно  нетрудно.  Ценою
жизни-другой можно точно доказать, верна  она  или  нет.  Чтобы  проверить
вторую, нужно больше ума и больше смелости. После всего, что претерпели от
собак  наши  сотрудники,  мы  не  считали  себя  вправе   заняться   этими
исследованиями. У нас не хватало для этого людей и денег. Однако теперь мы
получили пособие от одного треста и надеемся вскоре добиться истины.
   В предварительном сообщении мы  не  коснулись  и  другой  загадки:  как
спасаются китайцы от сборщика налогов. Все  же  нам  удалось  узнать,  что
западные методы применяются здесь очень редко.  Как  известно,  на  Западе
прежде всего стараются установить примерный срок обычной  проволочки  (или
ОП, как мы говорим  в  своем  кругу),  то  есть  узнать,  сколько  времени
проходит между тем, как управление получит  письмо,  и  тем,  как  оно  им
займется. Точнее говоря, речь идет  о  времени,  за  которое  ваша  бумага
пробьется со дна ящика на самый верх. Примем, что ОП = 27  дням.  Западный
человек для  начала  напишет  письмо  и  спросит,  почему  он  не  получил
извещения о размере налога.  В  сущности,  писать  он  может  что  угодно.
Главное для него - знать, что его бумажка окажется внизу всей кучи.  Через
двадцать пять дней он напишет  снова,  спрашивая,  почему  нет  ответа  на
первое письмо, и дело его, чуть  не  выплывшее  наверх,  снова  отправится
вниз. Через 25 дней он  напишет  снова...  Таким  образом,  его  делом  не
займутся никогда. Поскольку всем нам известен этот метод и его успехи,  мы
решили было, что он известен и китайцам.  Но  обнаружили,  что  здесь,  на
Востоке,  невозможно  предсказать  ОП.  Погода  и  степень  трезвости  так
меняются, что в государственных  учреждениях  не  установится  наш  мерный
ритм. Следовательно, китайский метод не можем зависеть от ОП.
   Подчеркнем: решения проблемы еще нет.  У  нас  есть  только  теория,  о
ценности  которой  судить  рано.  Выдвинул  ее  один   из   наших   лучших
исследователей, и пока что это лишь гениальная  догадка.  По  этой  теории
китайский миллионер не ждет извещения, а сразу посылает  сборщику  налогов
чек, скажем, на 329 долларов 83 цента. В сопроводительной записке он скупо
ссылается на предыдущее письмо и на деньги, выплаченные наличными.  Маневр
этот выводит из строя  налогосборочную  машину,  а  когда  приходит  новое
письмо, где миллионер извиняется и  просит  вернуть  23  цента,  наступает
полный развал. Служащие так измучены и смущены,  что  не  отвечают  ничего
восемнадцать месяцев, а тут приходит новый чек - на 167 долларов 42 цента.
При таком ходе дел,  гласит  теория,  миллионер,  в  сущности,  не  платит
ничего, а инспектор по налогам попадает в  лечебницу.  Хотя  доказательств
еще нет, теория заслуживает внимания. Во всяком случае, можно проверить ее
на практике.


   НОВОЕ ЗДАНИЕ, или Жизнь и смерть учреждений

   Всякий, кто изучает устройство учреждений, знает,  как  определить  вес
должностного лица. Сосчитаем, сколько к нему ведет дверей, сколько у  него
помощников  и  сколько  телефонов,  прибавим  высоту  ворса  на  ковре  (в
сантиметрах) и получим формулу, годную почти повсеместно. Однако мало  кто
знает, что, если речь идет об учреждении, числа эти применяются иначе: чем
они больше, тем оно хуже.
   Возьмем, к примеру, издательство. Известно, что издатели любят работать
в развале и скудости. Посетителя, ткнувшегося в двери,  попросят  обогнуть
дом сзади, спуститься куда-то вниз и подняться  на  три  пролета.  Научный
институт помещается чаще всего в полуподвале чьего-то бывшего дома, откуда
шаткий дощатый переход ведет к железному сараю в бывшем саду. А кто из нас
не знает, как устроен обычно международный аэропорт? Выйдя из самолета, мы
видим  (слева  или  справа)  величественное  здание  в  лесах  и  идем  за
стюардессой в крытый толем  сарай.  Мы  и  не  ждем  ничего  иного.  Когда
строительство закончится, аэродром перенесут в другое место.
   Вышеупомянутые учреждения при всей своей пользе и активности  прозябают
в таких условиях, что мы  бываем  рады  прийти  туда,  где  все  удобно  и
красиво. Входная дверь, стеклянная с  бронзой,  окажется  в  самом  центре
фасада. Ваши начищенные  ботинки  тихо  ступят  на  блестящий  линолеум  и
пройдут по нему до бесшумного лифта.  Умопомрачительно  томная  секретарша
проговорит что-то алыми  губками  в  снежно-белую  трубку,  усадит  вас  в
хромированное  кресло  и  улыбнется,  чтобы  скрасить  неизбежные   минуты
ожидания. Оторвав взор от глянцевитых страниц журнала, вы увидите  широкие
коридоры, уходящие к секторам А, Б и  С,  и  услышите  из-за  всех  дверей
мерный гул упорядоченного труда. И вот, утопая по щиколотку  в  ковре,  вы
долго идете к столу, на котором в безупречном  порядке  разложены  бумаги.
Немигающий  директорский  взгляд  завораживает  вас,   Матисс   на   стене
устрашает, и вы понимаете, что здесь-то, наконец, работают по-настоящему.
   И ошибаетесь. Наука доказала, что административное здание может достичь
совершенства только к тому времени, когда учреждение  приходит  у  упадок.
Эта, казалось бы, нелепая мысль основана на исторических и археологических
исследованиях. Опуская чисто  профессиональные  подробности,  скажем,  что
главный метод заключается в следующем: ученые  определяют  дату  постройки
особенно удачных зданий, а потом исследуют и сопоставляют эти данные.  Как
выяснилось, совершенное устройство - симптом упадка.  Пока  работа  кипит,
всем не до того. Об идеальном расположении комнат начинают  думать  позже,
когда главное сделано. Совершенство - это завершенность, а завершенность -
это смерть.
   Например, туристу, ахающему в Риме перед собором  св.Петра  и  дворцами
Ватикана, кажется, что все эти здания удивительно  подходят  к  всевластию
пап. Здесь, думает он, гремели анафемы  Иннокентия  III,  отсюда  исходили
повеления Григория VII. Но, заглянув в путеводитель,  турист  узнает,  что
поистине могущественные папы властвовали задолго  до  постройки  собора  и
нередко жили при этом совсем не здесь. Более того,  папы  утратили  добрую