Тут остановимся и подумаем, какие у них могут быть мнения. Примем,  что
в комиссии одиннадцать человек, включая  председателя,  но  не  секретаря.
Четверо из них (включая председателя) не знают, что такое реактор. Трое не
знают, зачем он нужен. Из тех  же,  кто  это  знает,  лишь  двоим  хоть  в
какой-то степени понятно, сколько он может  стоить,  -  м-ру  Ною  и  м-ру
Брусу. Оба они способны что-нибудь сказать.  Позволим  себе  предположить,
что первым выскажется м-р Ной.

   М-р Ной. М-да, господин председатель... Что-то я не  очень  верю  нашим
подрядчикам и консультантам. Вот если бы мы спросили  профессора  Сима,  а
подряд заключили с фирмой "Давид и  Голиаф",  было  бы  как-то  спокойнее.
Мистер Дан не стал бы отнимать у нас времени, он сразу  определил  бы,  на
сколько затянутся работы, а мистер Соломон сказал бы нам  прямо,  надо  ли
подсыпать земли.
   Председатель. Все мы, конечно, ценим рвение мистера Ноя, но уже  поздно
приглашать новых консультантов. Правда, главный контракт еще не  подписан,
но уже  израсходованы  очень  крупные  суммы.  Если  мы  не  согласимся  с
оплаченными советами, нам придется платить еще столько же.  (Одобрительный
гул.)
   М-р Ной. Я прошу все же внести мои слова в протокол.
   Председатель. Конечно,  конечно!  Кажется,  мистер  Брус  хочет  что-то
сказать?

   Как раз м-р Брус - чуть ли не единственный - разбирается в вопросе.  Он
мог бы многое сказать. Ему подозрительна  цифра  10  млн.  -  слишком  она
круглая. Он сомневается в том, что  нужно  сносить  старое  здание,  чтобы
расчистить место для подъезда к участку. Почему так много  денег  отпущено
на "непредвиденные обстоятельства"? И кто такой, в сущности,  этот  Грунт?
Не его ли год назад привлекала к суду нефтяная компания? Но Брус не знает,
с чего начать. Если он сошлется на чертежи, прочие в  них  не  разберутся.
Придется объяснить, что такое реактор, а все на  это  обидятся.  Лучше  уж
ничего не говорить.

   М-р Брус. Мне сказать нечего.
   Председатель. Кто-нибудь еще  хочет  выступить?  Так,  хорошо.  Значит,
можно считать, что проект и смета приняты? Спасибо. Вправе ли я  подписать
контракт от вашего имени? (Одобрительный гул.) Спасибо. Перейдем к  пункту
10.

   Не считая нескольких секунд, когда все шуршали бумагами и чертежами, на
пункт 9 ушло ровно две с половиной минуты. Собрание  идет  хорошо.  Однако
некоторым как-то не по себе. Они  беспокоятся  о  том,  не  очень  ли  они
сплоховали при обсуждении реактора. Сейчас уже поздно вникать в проект, но
хорошо бы показать, пока все не кончилось, что и они не дремлют.

   Председатель. Пункт 10. Сарай для  велосипедов  наших  служащих.  Фирма
"Кус и Черви", подрядившаяся выполнить работу, предполагает,  что  на  это
уйдет 350 фунтов. Планы и расчеты перед вами, господа.
   М-р Туп. Нет, господин председатель, это много. Я вот вижу,  что  крыша
тут - алюминиевая. А не дешевле ли будет толь?
   М-р Груб. Насчет цены я согласен с мистером Тупом, но крыть,  по-моему,
надо оцинкованным железом. На мой взгляд, можно уложиться в 300 фунтов,  а
то и меньше.
   М-р Смел. Я пойду дальше, господин председатель. Нужен ли  вообще  этот
сарай? Мы и так слишком много делаем для сотрудников. А им все  мало!  Еще
гаражи потребуют...
   М-р Груб. Нет, я не согласен с мистером Смелом. По-моему, сарай  нужен.
А вот что касается материалов и расценок...

   Дебаты идут как по маслу. 350 фунтов всем легко представить,  и  всякий
может вообразить велосипедный сарай. Обсуждение длится пять минут,  причем
иногда  удается  сэкономить   полсотни   фунтов.   Под   конец   участники
удовлетворенно вздыхают.

   Председатель.   Пункт   11.   Закуски   для   собраний    Объединенного
благотворительного комитета. 35 шиллингов в месяц.
   М-р Туп. А что они там едят?
   Председатель. Кажется, пьют кофе.
   М-р Груб. Значит, в год выходит... Так, так... 21 фунт?
   Председатель. Да.
   М-р Смел. Бог знает что! А нужно ли это? Сколько они времени заседают?

   Споры  разгораются  еще  сильней.  Не  в  каждой  комиссии  есть  люди,
отличающие толь от жести, но все знают, что такое кофе,  как  его  варить,
где купить и покупать ли вообще. Этот пункт  займет  час  с  четвертью,  к
концу которого собравшиеся потребуют у секретаря новых данных и  перенесут
обсуждение вопроса на следующее заседание.
   Уместно спросить, займет ли еще больше времени  спор  о  меньшей  сумме
(скажем, в 10 или в  5  фунтов).  Этого  мы  не  знаем.  Однако  осмелимся
предположить, что ниже какой-то суммы все пойдет наоборот, так  как  члены
комиссии снова не смогут ее представить. Остается установить величину этой
суммы. Как мы видели, переход от двадцатифунтовых споров (час с четвертью)
к десятимиллионным (две с половиной  минуты)  очень  резок.  Исключительно
интересно определить границу перепада. Более того,  это  важно  для  дела.
Представим, например, что нижняя точка безразличия находится на уровне  15
фунтов. Тогда докладчик,  представляя  на  обсуждение  цифру  "26",  может
подать ее собравшимся в виде  двух  сумм:  14  фунтов  и  12  фунтов,  что
сохранит комиссии и время и силы.
   Мы еще не решаемся  делать  окончательные  выводы,  но  есть  основания
полагать,  что  нижняя  точка  равняется  сумме,  которую  рядовому  члену
комиссии  не   жаль   проиграть   или   отдать   на   благотворительность.
Исследования, проведенные на бегах и в молельнях, помогут полнее  осветить
проблему. Много труднее вычислить верхнюю точку. Ясно одно: на 10  млн.  и
на 10 фунтов  уходит  равное  количество  времени.  Мы  не  можем  считать
совершенно точной указанную длительность (две с половиной  минуты),  но  и
та, и другая сумма действительно занимают в среднем от двух до  четырех  с
половиной минут.
   Предстоит еще много исследований, но  результаты  их  по  опубликовании
вызовут огромный интерес и принесут практическую пользу.