Предположим, однако, что придут двое или  трое.  Это  покажет,  что  мы
допустили промах в научных  расчетах.  Быть  может,  мы  слишком  занизили
проценты - их должно быть 87 и 66. Как  бы  то  ни  было,  дело  плохо.  В
приемной два, а то и три соискателя. Надо выбирать, а мы не вправе тратить
на это  все  утро.  Можно,  конечно,  начать  испытания  и  отсеять  менее
достойных. Но есть и более быстрый путь. Примем, что у всех троих есть все
нужные  качества.  Остается  прибавить  еще  одно  и  провести  простейшую
проверку. Мы спрашиваем какую-нибудь девицу (машинистку  или  секретаршу):
"Который вам больше нравится?" Она тут же отвечает, и  вопрос  решен.  Нам
возразят, что мы полагаемся здесь на чистую случайность,  как  бы  бросаем
монету.  Это  не  так.  Мы  просто  ввели   новое   качество   -   мужскую
привлекательность.


   ПРЕДСЕДАТЕЛИ И КОМИТЕТЫ, или Коэффициент бесполезности

   Для нашей темы очень важно изучить жизненных цикл комитета, и  поистине
удивительно,  что  наука  комитетология  так  мало   разработана.   Первый
простейший ее принцип гласит, что  комитет  принадлежит  к  царству  живой
природы - он не кристалл,  а  растение.  Комитет  пускает  корни,  растет,
цветет, вянет и умирает, а из семени его в  свой  черед  вырастают  другие
комитеты. Без этого принципа не поймешь структуры и  истории  современного
управления.
   Все знают теперь, что комитеты бывают двух видов: а) те, которые что-то
дают своим членам, и б) те, которые от них только  берут.  Второй  вид  не
слишком важен для нас, и вообще многие сомневаются, причислять  ли  его  к
комитетам. Первый же, более жизнеспособный, дает нам  возможность  выявить
принципы, свойственные комитету как таковому. Корни комитета тем глубже  и
сам он тем солидней, чем больше веса и власти дает он своим членам.  Почти
во  всем  мире  такие  комитеты  зовутся  кабинетами.  В  этой  главе   мы
внимательно рассмотрим кабинеты разных стран и разных времен.
   Взглянув на кабинеты в микроскоп, комитетоведы, историки и даже те, кто
кабинеты формирует, единодушно установили, что идеальное  число  членов  -
пять человек. При таком численном составе кабинет  непременно  приживется.
Два его члена смогут всегда отсутствовать по болезни или по иной  причине.
Пятерых легко собрать, а  собравшись,  они  способны  действовать  быстро,
умело и тихо. Четверым из них можно поручить  финансы,  иностранные  дела,
оборону и правосудие. Пятый, не сведущий ни в  чем,  станет  председателем
или премьером.
   Однако, как ни удобно число пять,  мы  видим,  что  нередко  в  кабинет
входит семь, а то и девять человек. Так бывает почти  везде,  кроме  разве
Люксембурга и Гондураса, и объясняют это тем, что областей  управления  не
четыре, а больше. На самом деле есть  и  другая  причина.  В  кабинете  из
девяти человек  трое  вершат  политику,  двое  поставляют  сведения,  один
напоминает о финансах. Со свободным от дела председателем получается  семь
человек.  Остальные  двое,   по-видимому,   нужны   для   красоты.   Такое
распределение обязанностей впервые обнаружено в Англии около 1639 года, но
нет сомнения в том, что безумная мысль втиснуть в один комитет более  трех
говорунов пришла людям в голову намного раньше. Мы практически  ничего  не
знаем о назначении  двух  молчаливых  членов,  но  у  нас  есть  основания
полагать, что на этой, второй стадии развития кабинет без них работать  не
может.
   На свете есть кабинеты, застрявшие на второй стадии. В  них  по  девять
человек. Однако таких  кабинетов  мало  (мы  вспоминаем  лишь  Коста-Рику,
Эквадор, Северную Ирландию, Либерию, Уругвай и Панаму). В странах побольше
кабинеты разрослись. Туда вошли новые члены, иногда они вроде бы знают еще
что-то нужное, но чаще просто очень вредят, если их в кабинет  не  ввести.
Чтобы их утихомирить, приходится непрестанно с ними советоваться. По  мере
их включения (и успокоения) число членов ползет от десяти к  двадцати.  На
этой, третьей, стадии дела идут много хуже.
   Прежде всего очень трудно собрать столько народу. Один  уезжает  18-го,
другой не вернется до 21-го, третий занят по  вторникам,  четвертый  -  по
утрам. Но  это  еще  не  все.  Когда  их  соберешь,  большинство  окажутся
дряхлыми, усталыми, косноязычными  и  глухими.  Лишь  немногие  из  членов
отбирались с расчетом на то, что они будут  или  могут  приносить  пользу.
Большую часть, скорее всего, ввели,  чтобы  угодить  какой-нибудь  внешней
группировке, и задача их - сообщать своим, как идут дела.  С  секретностью
покончено, и самое скверное то, что членам теперь приходится готовить свои
выступления. Докладчик произносит речь, а потом рассказывает  друзьям  то,
чего в речи не было. Чем крепче утверждаются ненужные  члены,  тем  громче
требуют обойденные группы, чтобы ввели  их  представителей.  Число  членов
переползает в третий десяток. И кабинет вступает  в  четвертую,  последнюю
стадию.
   Когда в кабинете от 20 до 22 членов, он  внезапно  претерпевает  особое
химическое или органическое превращение, природу которого нетрудно  понять
и описать. Пять полезных членов  встречаются  отдельно  и  что-то  решают.
Кабинету практически делать нечего, тем самым в него можно ввести  сколько
угодно  народу.  Лишним  членам  не  понадобится  лишнее  время,  ибо  все
заседания теперь - пустая  трата  времени.  Внешние  группы  довольны,  их
ставленников принимают всех беспрепятственно, и не скоро поймут  они,  что
победа их призрачна. Двери открыты, число членов приближается к 40, растет
дальше. Может оно дорасти и до тысячи. Это уже неважно. Кабинет больше  не
кабинет, и прежние его функции выполняет другое, малое сообщество.
   За историю Англии такой жизненный цикл проворачивался пять раз.  У  нас
нет доказательств, что первый кабинет - Королевская Курия, именуемый  ныне
палатой лордов, - включал когда-то всего пять человек. Мы  впервые  узнаем
об  этом  кабинете,  когда  он  уже   утратил   свою   малочисленность   и
наследственных членов в нем - от 20 до 50. По мере того как он  рос,  сила
его убывала. В 1601 году в нем было около 60 членов, в 1661 - около 140, в
1760 - около 220, в 1850 - около 400, в 1911 - около 650 и в 1952 -  около
850.
   Когда же другой, меньший комитет зародился в  его  утробе?  Примерно  в
1257 году. Члены его назывались лордами Королевского  Совета,  и  было  их
меньше десяти. В 1378 г. их  было  всего  11,  и  столько  же  в  1410.  В
правление Генриха V они вдруг стали плодиться. В 1433 г. их 20, в  1504  -
41, а когда дело дошло до 172, Совет собираться перестал.
   Однако внутри него образовался кабинет  третьего  воплощения  -  Тайный
Совет о девяти членах. В 1540 их стало 20, в 1547 - 29, в 1558 -  44.  Тут
польза его прекратилась, хотя он рос и  дальше.  В  1679  в  нем  было  47
членов, в 1723 - 67, в 1902 - 200, в 1951 - 300.