случае на тот или иной металл накладывают тонкий слой иридия, а затем
образовавшийся "бутерброд" попадает под горячий пресс, в результате чего
покрытие прочно прилипает к основному металлу. Сходным способом
изготовляют и иридированную проволоку: на заготовку из вольфрама или
молибдена надевают "рубашку" - иридиевую трубку и горячей ковкой с
последующим волочением получают биметаллическую проволоку нужной толщины.
Такая проволока служит для производства управляющих сеток в электронных
лампах.
  Разработан и химический способ нанесения иридиевых покрытий на металлы и
керамику. При этом на поверхность изделия наносят раствор комплексной соли
иридия, например с фенолом или другим органическим соединением, и в
контролируемой атмосфере нагревают изделие до 350 - 400ёС: органическое
вещество улетучивается, а слой иридия остается.
  В чистом виде либо в союзе с другими металлами иридий находит применение в
химической промышленности: иридиево-никелевые катализаторы помогают
получать пропилен из ацетилена и метана; платиновые катализаторы, в состав
которых входит иридий, ускоряют реакцию образования окислов азота в
процессе получения азотной кислоты.
  Очень красивы и разнообразны по цвету соли иридия. Практической пользы эта
красота пока не приносит, но зато именно ей элемент обязан своим
названием. В 1804 году английский химик Смитсон Теннант, исследуя черный
порошок, остающийся после растворения самородной платины в царской водке,
открыл в нем два новых элемента. Соли одного из них были окрашены
буквально во все цвета радуги. Теннанту не пришлось долго ломать голову в
поисках подходящего для него имени: элемент был назван иридием, так как
по-гречески "ириоэйдес" - радужный.
  Судьбы платиновых металлов переплелись настолько тесно, что рассказ об
одном из них немыслим без упоминания о других. В 1840 году профессор
Казанского университета К. К. Клаус заинтересовался проблемами переработки
уральской платиновой руды. По его просьбе петербургский Монетный двор
прислал ему пробы платиновых остатков - нерастворимого осадка,
образующегося после обработки сырой платины царской водкой. "При самом
начале работы, - писал позднее ученый, - я был удивлен богатством моего
остатка, ибо извлек из него, кроме 10% платины, немалое количество иридия,
родия, осмия, несколько палладия и смесь различных металлов особенного
содержания..."
Если в первое время Клаус ставил перед собой лишь чисто практическую цель
- найти способ переработки остатков платиновой руды в платину, то уже
вскоре эти исследования приобрели более глубокий научный характер и
полностью захватили ученого. "Два полных года, - вспоминал Клаус, - я
кряхтел над этим с раннего утра до поздней ночи, жил только в лаборатории,
там обедал и пил чай, и при этом стал ужасным эмпириком". Последнее
утверждение имело вполне конкретный смысл: по словам А. М. Бутлерова -
ученика Клауса, тот "имел привычку... при растворении платиновых руд в
царской водке мешать жидкость прямо всеми пятью пальцами и определял
крепость непрореагировавших кислот на вкус". Впрочем, это было свойственно
не только Клаусу, но и другим химикам старой школы, которые, получив
какое-либо вещество, всегда "дегустировали" его (до середины XIX века при
описании свойств вещества необходимо было указать и его вкус), подвергая
себя большой опасности: так, знаменитый шведский ученый Карл Шееле погиб,
попробовав на вкус полученную им безводную синильную кислоту.
  Труды Клауса увенчались успехом: способ переработки платиновых остатков
был найден, и теперь ученому предстояло ехать в Петербург, чтобы сообщить
об этом министру финансов Е. Ф. Канкрину, заинтересованному в удачном
решении проблемы. Для поездки в столицу Клаус вынужден был занять 90
рублей у одного из своих друзей (вернуть долг ученый смог лишь спустя
несколько лет, когда приобрел всемирную известность). По приезде в
Петербург Клаус был уже через два дня принят министром и добился от него
санкции на получение необходимых для продолжения исследований материалов.
Ему были выданы 1/2 фунта платиновых остатков и 1/4 фунта сырой платины.
  Вернувшись в Казань, ученый вновь с головой окунулся в работу, которая
продолжалась много лет и дала блестящие результаты. Важнейшим из них стало
открытие в 1844 году неизвестного ранее химического элемента - последнего
"русского члена платинового семейства". "Уже при первой работе, - писал
Клаус, - я заметил присутствие нового тела, но сначала не нашел способа
отделения его от примесей. Более целого года трудился я над этим
предметом, но наконец открыл легкий и верный способ добывания его в чистом
состоянии. Этот новый металл, который назван мною рутением в честь нашего
отечества (от латинского названия России - С. В.), принадлежит без
сомнения к телам весьма любопытным".
  Но открытие Клауса не сразу получило признание. Первые пробы соединений
нового элемента ученый послал в Стокгольм Й.Я. Берцелиусу, пользовавшемуся
огромным авторитетом у всех химиков. Каково же было разочарование Клауса,
когда он узнал, что, по мнению этого маститого ученого, присланное ему
вещество не содержит новый элемент, а представляет собой плохо очищенное
соединение иридия. Убежденный в своей правоте Клаус снова и снова проводил
опыты, забывая порой об элементарных мерах защиты. Правда, спустя
несколько лет ученый предупреждал своих коллег: "При работе с осмиевым
иридием надобно остерегаться от паров осмиевой кислоты. Это весьма летучее
вещество принадлежит к самым вредным телам и действует преимущественно на
легкие и на глаза, производя сильные воспаления. Я много терпел от нее".
Слишком велико было желание Клауса убедить научный мир в том, что
действительно открыт новый элемент, и он, наконец, сумел это сделать.
Препараты соединений рутения опять были посланы Берцелиусу, и тот, проведя
тщательные исследования, понял, что прежде ошибался в своих выводах.
"Примите мои искренние поздравления с превосходными открытиями и изящной
их обработкой, - писал он Клаусу, - благодаря им Ваше имя будет
неизгладимо начертано в истории химии".
  Итогом напряженной работы Клауса стал опубликованный в 1845 году труд
"Химическое исследование остатков уральской платиновой руды и металла
рутения", в котором впервые были всесторонне описаны и свойства иридия,
причем сам Клаус отмечал, что иридием он занимался больше, чем другими
металлами платиновой группы. Рекомендации ученого стали научной базой для
создания технологии получения иридия и других платиноидов. В наше время
чистый иридий выделяют из самородного осмиридия и из остатков платиновых
руд, но прежде из них, действуя различными реагентами, извлекают платину,
осмий, палладий и рутений и лишь после этого наступает очередь иридия.
Полученный при этом порошок либо прессуют в полуфабрикаты и сплавляют,
либо переплавляют в электрических печах в атмосфере аргона. При обычной
температуре иридий хрупок и не поддается никакой обработке, но в горячем