В тех затруднениях понимания реальности, которые мы переживаем, мы имеем дело не
с кризисом науки, как думают некоторые, а с медленно и с затруднениями идущим
улучшением нашей научной основной методики. Идет огромная в этом направлении
работа, раньше небывалая.
Ярким выражением ее является резкое и быстрое изменение нашего представления о
времени. Время является для нас не только неотделимым от пространства, [а] как
бы другим его выражением. Время заполнено событиями столь же реально, как
пространство заполнено материей и энергией. Это две стороны одного явления. Мы
изучаем не пространство и время, а пространство-время. Впервые делаем это в
науке сознательно.
Наука также по-новому и глубоко подходит к научному исследованию пространства.
Впервые в начале ХIX в. Н.И. Лобачевским (1793-1856) был поставлен вопрос в
научно решаемой форме, является ли для нашей галаксии (вселенной) реальное
(физическое) пространство пространством евклидовым, или новым пространством,
которое им и независимо Я. Больяем (1802-1860) установлено как могущее
геометрически существовать наравне с пространством евклидовой геометрии.
Мы увидим в дальнейшем, какое значение имеет в строении биосферы путь
исследования, указанный Лобачевским, если мы внесем в его рассуждение логическую
поправку, которая мне кажется неизбежной.
Нет никаких данных отделять выводы геометрии и всей математики вообще с ее
числами и символами от других данных естествознания. Мы знаем, что математика
исторически создалась из эмпирического научного наблюдения реальности, ее
биосферы в частности.
Конечно, теоретические построения всегда были абстрактнее, чем природные
объекты, и могут вследствие этого не иметь места в естественных телах и
природных явлениях биосферы, даже если они логически правильно выведены из
эмпирического знания. Мы это на каждом шагу видим, так как все эмпирически
установленное в науке по существу также бесконечно в своих теоретически
допустимых проявлениях, как бесконечна биосфера, в которой проявляется научная
мысль.
Мы знаем, что геометрия Евклида и Лобачевского - две из бесчисленного множества
возможных. Они распадаются на три типа (Евклида, Лобачевского и Римана) и в
настоящее время идет разработка общей геометрии, всех их охватывающей. Во время
Лобачевского это было неизвестно, и поэтому он мог ставить вопрос о единой
геометрии Космоса. С таким же правом мы можем говорить о геометрической
разнородности реальности, об одновременном проявлении в Космосе, в реальности,
материально-энергетических, главным образом материальных, физических, состояний
пространства, отличающих разные геометрии. Мы увидим в дальнейшем, что эта
проблема выявляется сейчас в разнородности биосферы, в косных и живых ее
естественных телах. Я вернусь к этому позже.56 Должны наблюдаться процессы, нам
пока неизвестные, перехода одного такого физического состояния пространства с
одной геометрической структурой в пространство с другой.
53. Одновременно новое появилось и анализ углубился в древних областях знания,
достигших, подобно математике, высокого совершенства в логике. Она сейчас
находится в перестройке. Меньший интерес для нас представляет более философская
ее часть - теория познания.
Логика Аристотеля есть логика понятий. Между тем как в науке мы имеем дело с
естественными телами и природными явлениями, понятие о которых словесно
неподвижно, но в историческом ходе научного знания в корне меняется в своем
понимании, отражает на себе чрезвычайно глубоко и резко состояние знаний данного
поколения. Логика Аристотеля, даже в ее новейших изменениях и дополнениях XVII
в., внесших большие поправки, является слишком грубым орудием и требует более
глубокого анализа. В отдельном экскурсе я вернусь к этому ниже.
54. Математика и логика суть только главные способы построения науки. С XVII в.,
века создания новой западноевропейской науки и философии, выросла новая область
научного синтеза и анализа - методика научной работы. Ею именно создается,
проверяется и оценивается основное содержание науки - эмпирически ее научный
аппарат. Я уже говорил (§ 50) об его огромном значении в истории науки, все
растущем и основном.
Странным образом методика научной работы, имеющая большую литературу и
руководства величайшего разнообразия, совершенно не охвачена философским
анализом. А между тем существуют отдельные научные дисциплины, как теория
ошибок, некоторые области теории вероятности, математическая физика,
аналитическая химия, историческая критика, дипломатика и т.д., только благодаря
которым научный аппарат получает ту мощь проникновения в неизвестное, которая
характеризует ХХ в. и открывает перед наукой нашего времени безграничные
возможности дальнейшего охвата природы.
Методика научной работы, как ясно из изложенного выше, не является частью
логики, а тем [более] - теории познания.
В последнее время в этой области совершается какое-то крупное изменение,
вероятно, величайшего значения. Создается новая своеобразная методика
проникновения в неизвестное, которая оправдывается успехом, но которую образно
(моделью) мы не можем себе представить. Это как бы выраженное в виде "символа",
создаваемого интуицией, т.е. бессознательным для исследователя охватом
бесчисленного множества фактов, новое понятие, отвечающее реальности. Логически
ясно понять эти символы мы пока не можем, но приложить к ним математический
анализ и открывать этим путем новые явления или создавать им теоретические
обобщения, проверяемые во всех логических выводах фактами, точно учитывая их
мерой и числом, мы можем.
Этот способ исканий и открытий нашел себе широкое приложение, между прочим, в
физике атома57 - области научного знания, всецело лежащей в микроскопическом
разрезе мира. Понятие величины h, фотона, кванта являются ярким примером этой
новой, вероятно, огромного могущества силы научного проникновения и расширения
научной методики. Создаются новые научные дисциплины, как новая механика, и
растут новые отделы математики, из них исходящие.
В корне меняется наш математический и логический аппарат по сравнению с тем,
который имел в своем распоряжении ученый 40-50 лет назад.
Но ясно, что это только начало. С трудом, но бесповоротно создаются новые методы
проникновения в неизвестное, связанные с исканием и созданием новых областей
теоретической физики, в которых визуальный образ явлений или затушевывается, или
совсем не может быть построен.
Но эта новая методика приложима не только к таким новым областям знания, как
физика атома. Конечно, требуется большая осторожность в ее использовании, и в
научной литературе наблюдается множество бесплодных и ошибочных ее применений,
но это неизбежно в условиях всей нашей научной работы, в которой мы делаем
множество лишней и ненужной работы. Мы работаем здесь, как работает природа, как
выявляется организованность биосферы (§ 3). Чрезвычайно важно, что одновременно
с новой методикой наблюдаются еще большие явления, может быть, ее вызывающие, -
создание новых областей знания - новых наук.
Темп их создания и область их захвата за последние сорок лет непрерывно растут.