утром.
   Еще две молодые женщины пострадали от пуль, когда преступник  в  оче-
редной раз взялся за оружие. Одна оказалась убитой,  а  вторая  обречена
провести остаток жизни в инвалидной коляске.
   И лишь после того, как неизвестный любитель 44-го  калибра  убил  еще
одну женщину - секретаршу Кристин Фреунд, двадцати  шести  лет,  полиция
наконец поняла, что все эти нападения связаны между собой.
   Смерть в марте болгарской  эмигрантки  Вирджинии  Воскеричян  оконча-
тельно сделала этот факт очевидным: она тоже была убита в припаркованной
машине.
   Встревоженные власти города срочно создали специальное  подразделение
по поимке обладателя смертоносного револьвера. Но даже  отработав  сотни
версий, сотрудники уголовного розыска не  смогли  выяснить  ни  личность
убийцы, ни мотивы убийств.


   Рождение "Сына Сэма"

   Ситуация изменилась после очередного нападения 17 апреля  1977  года.
Жертвами стали студентка Валентина Суриани и ее приятель Александр  Исо.
На этот раз Берковиц оставил на месте преступления не только  два  трупа
молодых, в самом расцвете сил людей, но и наглое письмо на четырех стра-
ницах.
   Это послание ознаменовало рождение "Сына Сэма".
   В своем письме свихнувшийся убийца сообщал, что он  "глубоко  оскорб-
лен" тем, что пресса называет его женоненавистником. Он  писал:  "Ничего
подобного! Но я - чудовище. Я "Сын Сэма". Я - маленькое отродье  "Папаши
Сэма", который любит пить кровь. "Иди и убивай", - приказывает он мне.  Я
живу на волне иной длины, чем все остальные: я запрограммирован убивать.
Остановить меня можно только убив. Предупреждаю всех  полицейских:  если
встретите меня, стреляйте первыми, стреляйте на поражение.  В  противном
случае не попадайтесь на моем пути - я убью вас!"
   В конце письма он повторил свою угрозу: "Я  вернусь!  Я  вернусь!"  И
подписал: "Искренне ваш, мистер Чудовище".
   Власти города запретили публиковать это послание.
   30 мая убийца, нагнетая страх в обществе, изменил тактику. Он написал
прямо в редакцию газеты  "Нью-Йорк  Дейли  Ньюс"  известному  публицисту
Джимми Бреслину. Это письмо, еще более циничное чем первое, было опубли-
ковано на следующий день и вызвало в городе панику - именно панику,  ко-
торой "Сын Сэма" и добивался.
   Начиналось письмо так:
   "Привет из трущоб города  Нью-Йорка,  провонявших  собачьим  дерьмом,
блевотиной, прокисшим вином, мочой и кровью! Привет из сточных труб  го-
рода Нью-Йорка, которые проглатывают все эти деликатесы, когда уборочные
машины смывают их с улиц! Привет из трещин и щелей на  тротуарах  города
Нью-Йорка! Привет от насекомых и прочей нечисти, которая обитает в  этих
щелях и питается кровью убитых, что просачивается туда!"
   Убийца предупреждал Бреслина, чтобы тот не обманывался  и  не  думал,
что он, "Сын Сэма", закончил свою "работу".
   "Мистер Бреслин, не думайте, что если вы не  слышали  какое-то  время
обо мне, то я отправился на покой. Нет, я все еще  здесь.  Как  зловещий
призрак в ночи, жаждущий, голодный, почти не отдыхающий, полный  желания
порадовать Сэма... Я обожаю свою работу... Сэм - жадный  парень.  Он  не
позволит мне остановиться, пока не напьется крови до отвала".
   На обратной стороне конверта было написано:
   "Кровь и Семья, Мрак и Смерть, Абсолютный Порок, 44-й калибр".
   Впечатление было такое, будто сумасшедший "Сын Сэма" писал свое  пос-
лание из глубин самого ада.
   25 июня злоумышленник нанес еще один удар, тяжело  ранив  сидевших  в
припаркованной машине молодую женщину и ее возлюбленного.
   Поскольку полиция оказалась беспомощной и неспособной поймать убийцу,
стали создаваться группы граждан-мстителей. Когда в Бруклине,  например,
попался хулиган с револьвером большого калибра, толпа чуть было не пове-
сила его на фонарном столбе. Полиции стоило немалого труда спасти  парня
от рук готовых на все линчевателей-добровольцев.
   А тут еще подоспели дни, когда все - от завсегдатаев замызганных  ба-
ров Бронкса до посетителей элитных бизнес-клубов Манхэттена  -  обратили
внимание на календарь. Запуганные жители Нью-Йорка задавались  вопросом:
будет ли "Сын Сэма" "отмечать" черную годовщину своего первого нападения
29 июля 1976 года?
   Берковиц, конечно, был мерзавцем, но отнюдь не  дураком.  Он  отлично
понимал, что каждый полицейский будет в эту ночь начеку. Поэтому  он  не
стал устраивать никаких кровавых "празднеств" по поводу своего "юбилея".
   Но его болезненная жажда крови не могла долго оставаться без удовлет-
ворения.
   Берковиц отметил "знаменательную дату" на следующую же ночь,  застре-
лив Стсйси Московиц и тяжело ранив ее приятеля Роберта Вайолейна,  когда
они сидели в припаркованной машине в Бруклине.
   Нью-Йорк буквально парализовало страхом. Появлялось все больше желаю-
щих быстро и на месте расправиться с любым подозрительным  человеком,  с
любым возможным "Сыном Сэма".
   Тем не менее время кровавого разгула Берковица неумолимо  катилось  к
концу - в основном благодаря прихоти судьбы и удачному для полиции  сте-
чению обстоятельств.


   Путь в преисподнюю

   Однако кто же был тот человек, о гнусных деяниях которого писали  все
газеты от одного американского побережья до другого? Появился он на свет
незаконнорожденным 1 июня 1953 года в Бруклине, Нью-Йорк.  Его  усыновила
супружеская пара Натан и Перл Берковицы. Это были неустанно  трудившиеся
"синие воротнички", сделавшие все возможное, чтобы у  Дэвида  было  нор-
мальное детство. В школе он учился не хуже других,  чувствовал  себя  на
равных с одноклассниками и товарищами по баскетбольной команде.  Однако,
как выяснилось потом, никаких сердечных увлечений у него не было, первая
мальчишеская любовь обошла его стороной.
   Когда Дэвиду было четырнадцать лет, его приемная мать умерла от рака.
Для подростка это оказалось трагедией, от которой он не  смог  полностью
оправиться до конца своих дней.